поблизости прибоя не было. С половины прилива до середины отлива мелей не было видно; это обстоятельство как раз и осложняет условия плавания в здешних водах и требует большого внимания и осторожности, так как мели или коралловые рифы очень круты.
Большинство мелей — коралловые скалы, но есть и песчаные банки. К северу от рифа Тартл и других мелей лежит небольшая песчаная полоса, которую только при высокой воде заливает море. Обычно мели удается заметить, только подойдя к ним вплотную. Хотя я часто называю только одну из этих мелей черепашьей, можно не сомневаться, что на большинстве из них водятся эти животные. Должным образом оценивая наше положение, я пришел к выводу, что со всех сторон нас окружают мели, а в море можно выйти только по извилистому проходу, лежащему между ними и очень опасному, так что я терялся в догадках, каким курсом идти, если погода позволит нам поставить паруса. Возвращение к юго-востоку по пути, которым мы шли и каким предлагал следовать штурман, казалось мне делом невероятно трудным из- за сильных ветров, беспрерывно дующих от этих румбов; с другой стороны, если мы не найдем прохода к северу, придется возвращаться к юго-востоку.
В 11 часов корабль начало сносить; вынуждены были потравить якорный канат еще на одну треть длины, задержались, но утром ветер усилился, и корабль снова стало сносить. Отдали левый якорь, вытравили весь его канат и еще два каната той же длины, но даже после этого корабль продолжало сносить, пока не спустили брам-стеньгу, реи, стеньги, сняли все паруса, и наконец задержались. Мыс Бедфорд лежал на WSW, в 3,5 лигах от нас. Мели были к востоку и тянулись от SOtS к NNW, расстояние до ближайшей из них почти 2 мили.
Среда, 8-е. В течение дня штормовой ветер от SSO, поэтому я не рискнул ставить реи и стеньги.
Четверг, 9-е. Днем погода стала более умеренной. Поставили стеньги, нижние реи спущены. В 6 часов утра стали поднимать якорь, намереваясь поставить паруса, но дул настолько сильный ветер, что из-за него и волны с носа мы едва могли продвигаться вперед и в конце концов были вынуждены прекратить попытки сняться.
Пятница, 10-е. Очень крепкий ветер от SSO и SOtS. Днем ветер стих, подняли левый становой якорь и выбрали весь канат правого, станового якоря. В 3 часа ночи поставили нижние реи, а в 7 снялись с якоря и шли к берегу, стремясь найти проход к северу. Впереди на шлюпке промерили глубину; она колебалась от 19 до 12 саженей. Шли в этом направлении в течение часа, затем взяли курс к трем островкам, лежащим на NNO1/2O, в 3 лигах от мыса Бедфорд (у этих островков побывал штурман, когда мы стояли в бухте).
В 9 часов оказались на траверзе островков, между ними и материком лежал низкий остров на WNW, в 4 милях от островов Три-Айленд (Три Острова). Глубина в проходе равна 14 саженям. Самая северная видимая нами оконечность земли была на NNW1/2W, в 2 лигах от нас. В 4–5 лигах к северо-востоку от этого мыса есть три высоких острова [Айленд-оф-Дирекшн] с группой небольших островов около них. Мели и рифы тянулись на север почти до этих островов. Мы шли между ними и вышеупомянутым мысом, остров остался к востоку от нас, он был на NtO, в 4 милях от островов Три-Айленд. Впереди шла шлюпка, промеряя глубины.
В полдень находились между мысом и тремя высокими островами, расстояние до первого 2, а до последних — 4 лиги. Обсервованная широта 14°51′ S. Мы тешили себя надеждой, что нам удалось избежать всех опасностей и впереди лежат воды, свободные от мелей. Но все обернулось совсем не так, как мы ожидали, и новые обстоятельства как раз и натолкнули меня на мысль назвать этот мыс Флаттери (Лести) (14°55′ ю.ш. 214°43′ з.д.). Он образован двумя расположенными у моря холмами и третьим холмом, который возвышается за первыми двумя. По обе стороны мыса простираются низкие песчаные отмели; легче всего опознать его по трем высоким островам, лежащим в море; северный и самый большой был на NNO, в 5 лигах от мыса. От него берег простирается на NW и NWtW.
Суббота, 11-е. Ветер от SSO и SOtS. До часу дня шли вдоль берега к NWtW, затем старшина, наблюдавший с марса, доложил, что впереди земля, простирающаяся вплоть до островов, и большой риф между островами и тем местом, где мы в тот момент находились. Я поднялся на марс сам и отчетливо увидел риф, который так далеко заходил в море с наветренной стороны, что нам никак не удалось бы обогнуть его. Но то, что старшина принял за материк, оказалось всего-навсего островками. Штурман и другие, поднявшись на марс, утверждали, что эта земля — продолжение материка, и, усиливая тревогу, заявили, что повсюду вокруг нас буруны.
Мы немедленно повернули к берегу и подали сигнал возвращения шлюпке, которая занималась промером. Она находилась с подветренной стороны, поэтому были вынуждены осторожно приспуститься, чтобы поднять шлюпку на борт. Вскоре отдали якорь на глубине 4 3/4 сажени, почти в миле от берега. Мыс Флаттери был на юго-востоке, в 3 1/2 лигах от нас.
Высадился на берег и направился к довольно высокому мысу. Отсюда было видно все побережье, простирающееся на 8—10 лиг к NWtW. Погода была облачная. У побережья лежало девять или десять островов и мелей, а между материком и тремя высокими островами, о которых я уже упоминал, виднелись большие участки суши, и я уже не сомневался, что это были острова, а не часть материка, как предполагали некоторые. За исключением мыса Флаттери и того, где я находился и который назвал мысом Пойнт-Лукаут (мыс Бдительности), прибрежная полоса к северу от мыса Бедфорд низкая. Белые пески чередуются здесь с зелеными кустарниками, и эта низменная равнина простирается на 10–12 миль в глубь страны, дальше начинаются горы. К северу от мыса Лукаут берег кажется низким и ровным; едва ли мы отыщем здесь проход, как предполагали раньше. На песке отпечатались человеческие следы, а в глубине страны можно было различить дым и огонь.
Вечером возвратился на борт и решил подойти на шлюпке к одному из высоких островов, лежащих в море. Все они находились в 5 лигах от берега; с одного из них я надеялся увидеть свободный от мелей выход в море. Утром отправился на катере к самому северному. Меня сопровождал м-р Бенкс. Одновременно по моему приказу штурман на яле промерял глубину с подветренной стороны между низкими островами и материком. Прошли мимо большой гряды коралловых рифов и песчаных мелей, лежащих почти в 3 милях от острова. С северной стороны его находится низкий песчаный островок, на котором растут деревья. Идя мимо рифа, заметили черепах, но ни одной из них поймать не удалось: дул сильный ветер, и у нас не было времени на охоту. До острова добрались в 1.30 дня.
Воскресенье, 12-е. Поднявшись на самый высокий холм, я, к своему ужасу, обнаружил гряду рифов, лежащую на расстоянии 2–3 лиг от острова. Гряда тянулась с юго-востока на северо-запад насколько хватал. глаз, на нее обрушивался прибой. Последнее обстоятельство, правда, внушало надежду, что это внешняя гряда рифов; я не сомневался, что через нее нам удастся пройти, ибо кое-где виднелись разрывы и канал между отдельными рифами.
Я оставался на холме почти до заката, вследствие поднявшегося затем тумана круг видимости сузился до 4–5 лиг. Я спустился разочарованный, ибо не сбылись мои первоначальные надежды, но все же утешая себя мыслью, что утром туман рассеется, и я смогу лучше осмотреть мели. Мы переночевали на острове. В 3 часа ночи я послал на катере подштурмана с приказом промерить глубины между островом и рифами, а также исследовать один из проходов. Между тем я снова отправился на холм и к восходу солнца достиг вершины; оказалось, однако, что туман еще более сгустился.
Около полудня вернулся катер, дойдя до гряды рифов. Глубина колебалась от 15 до 28 саженей; так как дул сильный ветер, люди не рискнули войти в один из проходов. По словам подштурмана, проход был очень узким, что, впрочем, не огорчило меня. Я полагал, что с того места, где был подштурман, канал мог показаться уже, чем он был на самом деле. Прежде чем покинуть остров, я хотел бы описать его.
Как я уже говорил, остров лежит почти в 5 лигах от материка, в окружности он около 8 миль и довольно высок, так что его видно на расстоянии 10–12 лиг. Он неровный, скалистый и бесплодный, за исключением северо-западной стороны, где находится несколько песчаных заливов и низменный участок с редкой высокой травой и деревьями, как на материке. Есть в двух местах пресная вода: в небольшом ручейке (правда, она имела солоноватый вкус, но пробовал я ее недалеко от моря) и в стоячем водоеме сразу же за прибрежной песчаной полосой, где вода оказалась очень хорошей. Предполагаю, что еще один такой водоем должен быть недалеко от берега. Из животных мы видели только ящериц, которых здесь, кажется, много, поэтому я назвал остров Лизард (остров Ящериц). Туземцы с материка, несомненно, посещают его; мы обнаружили развалины нескольких хижин и груды раковин.
В 4–5 милях к юго-востоку лежат два других высоких острова; они меньше острова Лизард. Неподалеку расположено еще три более мелких и низких острова, а также несколько мелей или рифов — их
