до мыса Феруэлл и даже до пролива Королевы Шарлотты мало отличаются от подлинных.
На карте также нанесены сведения о поверхности страны. Остров Тови-Поенаму большей частью очень горист и, по всем признакам, бесплоден. Люди пролива Королевы Шарлотты, которые пришли к нам из местности, лежащей у подножия снежных гор, и люди, которые жгли костры к юго-западу от мыса Саундерс, составляют все население острова. Что же касается острова Эхейно-Моуве, то большая часть его побережья, за исключением юго-западной стороны, густо населена, хотя там тоже есть высокие холмы и горы, многие из которых поросли лесом. Почва равнин и долин на острове, видимо, богата и плодородна, в этом мы имели возможность убедиться. Создается впечатление, что местность на острове не слишком лесистая. По мнению наших людей, здесь можно выращивать любые европейские злаковые и плодовые культуры. Короче говоря, если бы эта страна была заселена предприимчивыми людьми, они вскоре стали бы производить не только все необходимое для жизни, но и различные предметы роскоши.
Морские заливы и реки острова изобилуют разнообразной и вкусной рыбой, большинство разновидностей которой не известно в Англии; кроме того, тут водятся омары, по общему мнению, вкуснее их нам до сих пор ничего не приходилось есть. Устрицы и другие моллюски превосходны. Водоплавающая птица разнообразна, правда, ее не так много. Есть наши европейские знакомцы: утки, бакланы, чайки, мясо их отменно. Мы отведали все, что только может быть употреблено в пищу. Сухопутных птиц мало, и все они, за исключением перепелок [152], как я полагаю, не известны европейцам. Страна явно лишена животных любых видов, как диких, так и домашних; исключение составляют собаки и крысы. Первые приручены и живут у людей, которые разводят и выращивают их ради мяса. Крыс очень мало, ни я, ни другие наши люди не видели ни одной из них. В здешних водах нам удалось заметить несколько тюленей и однажды даже морского льва, но я думаю, что эти животные очень редко, а может, и вообще не появляются близ берегов острова, иначе туземцы непременно нашли бы способ убивать их, а шкуры использовать на одежду, между тем только собачьи шкуры у них в ходу. Туземцам, должно быть, иногда попадаются и киты, ибо многие
Здесь много превосходного строительного леса, годного для всего, кроме мачт. Возможно, что при более тщательном обследовании он окажется пригодным и для этой цели. Постоянно встречается трава с широкими стеблями, похожая на коноплю, из нее можно изготавливать прекрасные снасти, парусину и т. п. [154]. Трава бывает двух видов, из той, что лучшего качества, туземцы делают одежду, канаты, лини, сети. Несомненно, здесь есть и залежи железной руды, в частности у залива Меркьюри, где мы обнаружили много железистого песка. Однако мы не видели никаких руд, а также не встретили у туземцев каких бы то ни было металлов. У залива Адмиралти-Бей нашли камни, похожие на руду, но д-р Соландер считает, что в них не содержится металл.
Вблизи Южного мыса и в некоторых других пунктах к югу от него мы видели белый камень, я принял его за мрамор, когда он встретился мне на одном из холмов близ залива Меркьюри. Как я узнал позже, м-р Бенкс придерживался мнения, что это была руда высшего качества. Конечно, ему виднее, он в этих вещах больший знаток, нежели я, а я мог и ошибиться, ведь мое мнение основывалось лишь на том, что мне довелось видеть как в этой стране, так и в других частях света, где я бывал прежде. Кроме того, мы были в 6–8 лигах от берега, невозможно было подойти ближе, не подвергая корабль опасности. Мне трудно судить, как можно опознать подобную руду. Ясно только одно: в южных частях страны возвышаются голые скалы, несомненно, здесь-то и можно найти металл.
Если кто решит поселиться в этой стране, лучшим местом для этой цели явится река Темза или побережье залива Бей-оф-Айленд, ибо здесь прекрасные бухты. Через реку Темзу можно установить связь с поселениями, которые будут основаны в глубине острова. Кроме того, без особого труда и дешево можно строить суда для местных нужд непосредственно на этой реке. Не могу сказать, какую осадку должен иметь корабль, чтобы пройти по реке, хотя я поднимался по ней в шлюпке. Это целиком зависит от глубины на отмели перед узкой частью реки, а у меня не было возможности замерить ее. Думается, однако, что судно осадкой в 10–12 футов сможет пройти здесь свободно.
Насколько я могу судить о характере местных жителей, чужеземцы при основании колонии не встретят серьезного противодействия с их стороны. Они живут настолько обособленно друг от друга, что это лишает их всякой возможности объединиться для отпора. Пользуясь этим и обращаясь с туземцами мягко, колонисты могут окружить себя надежными людьми из их числа.
Жители этой страны сильные, худые, хорошо сложены, подвижны, обычно выше среднего роста, особенно мужчины. Кожа у них темно-коричневого оттенка, волосы черные, бороды жидкие и тоже черные, зубы белые. Те, у кого лица не обезображены татуировкой, обладают довольно приятными чертами. У мужчин обычно длинные волосы, зачесанные наверх и связанные на макушке. У некоторых женщин волосы распущены по плечам (особенно у старых), у других коротко подстрижены. Они делают из кости или дерева гребни и носят их как украшение, втыкая в волосы. Местные жители, по-видимому, отличаются прекрасным здоровьем и долголетием.
Многие старики и некоторые туземцы среднего возраста метят или татуируют лицо черной краской, но мы видели нескольких человек с татуировкой и на других частях тела: на бедрах, ягодицах. Обычно на тело нанесены переплетенные спирали, причем рисунок очень тонкий и красивый. Туземцы настолько тщательно накалывают эти фигуры, что трудно найти какую-либо разницу между двумя половинами лица, когда все оно разрисовано. Некоторые татуируют только одну сторону, другие покрывают татуировкой незначительную часть щек, и только у стариков раскрашено все лицо. Поэтому, я полагаю, что закончить эту операцию можно лишь с затратой большого времени, возможно, многих лет, и что не все, кто начинает ей подвергаться, выдерживают до конца, ибо она очень уж болезненна. Вот почему не все тело у туземцев татуировано. По крайней мере иной причины не вижу. Женщины вводят черную краску под кожу на губах. Как мужчины, так и женщины иногда красят лица и тела красной охрой, смешанной с рыбьим жиром.
Обычная одежда туземцев весьма похожа на прямоугольные циновки с бахромой, изготовленные из веревок, какие у нас обычно идут на половики, лежащие у входа в дом для вытирания ног. Островитяне обвязывают циновку вокруг шеи и бахрому выпускают наружу, причем накидки эти столь длинны, что спускаются до колен. Эти одеяния плетут без каких-либо приспособлений из травы с широкими стеблями, о которой я уже упоминал. Утуземцев есть и более изящная одежда, изготовляемая из того же растения. Материал этот отбеливают, после чего он становится белым и мягким, подобно льняной ткани, только плотнее. Туземцы соединяют несколько кусков, получается полотнище около 5 футов длиной и 4 дюймов шириной. Одни куски сплетены очень плотно, другие более слабо, первые весьма напоминают крепчайший парусный холст. Все это делается вручную при помощи иглы или шила. На одном из концов каждого куска проходит разноцветная ровная полоса шириной в 4–6 дюймов. Очень часто ткань подбивают шкурами собак или птичьими перьями. Один конец ткани обвязывают вокруг шеи, к нему приделывают тесемку с костяной иглой или шилом, благодаря которым можно легко укрепить тесемку или пропустить ее через любую часть одежды.
Иногда туземцы обертывают ткань вокруг пояса, иногда спускают ее по плечам. Но это не общее правило, особенно для мужчин, которые предпочитают ничем не закрывать бедра, не помышляя о правилах приличия. Отнюдь не редкость, когда они ходят совершенно голыми, лишь с пояском на бедрах, к которому прикрепляется небольшая лента, прикрывающая срамное место. В таком виде десятки местных жителей приходили к нам на корабль, правда, в каноэ у них обычно лежала одежда на случай дождя или чего-нибудь непредвиденного.
Женщины всегда носят что-нибудь вокруг пояса, чаще всего короткую циновку с бахромой, достигающую колен. Иногда я видел туземок, у которых только и было, что пучок листьев или травы, к которому прикреплялся лоскут тонкой плетенки из душистой травы. Как и мужчины, они набрасывают на плечи кусок ткани, обычно бахромчатой. Я не видел женщин, которые бы носили тонкие ткани. Однажды в Толаго мне пришлось убедиться, что женщины никогда не появляются обнаженными, по крайней мере перед чужестранцами. Наши люди высадились на островке, где несколько голых женщин собирали у берега омаров и моллюсков. Как только они заметили нас, некоторые из них скрылись за скалы, остальные же оставались в воде, пока и мне удалось из морских водорослей сплести нечто подобное передникам, но даже после этого, проходя мимо нас, они казались очень смущенными. Те же, кто не смог прикрыть свою наготу,
