Создаются заградотряды, для командиров, отошедших без приказа — разжалование и штрафные батальоны, для рядовых — штрафные роты, для бегущих — расстрел на месте. Приказ указывает, что Ростов был сдан без приказа Ставки, а держать его было можно.

Прилетал Михайловский. Он в ВВС калининского фронта у Громова. Говорил — немцы сняли почти всю авиацию с калининского фронта и перекинули на юг. То же говорят и наши ребята по западному фронту.

Бои сейчас идут в излучине Дона и южнее Ростова. Немцы, видимо, натолкнувшись на растущее сопротивление, сегодня пишут, что битва за Кавказ еще впереди. На других участках — сравнительно тихо.

Вечером был у В.С. Молокова. Еще перед отъездом на фронт я узнал, что его освободили. Вместо него назначили генерал-лейтенанта Астахова. Был он тогда у Маленкова и Молотова, но ничего конкретного на будущее не обещали. Маленков велел заняться некоторыми делами, связанными с перегонкой самолетов. Василий Сергеевич слетал месяца полтора назад в Крест-Хольджай, поглядел и с тех пор сидит дома, ждет дальнейших указаний. Несколько обескуражен.

За ним сохранили квартиру, машину, ставку, наркомовский паек, кремлевку, всякое прочее.

Встретил меня великолепно. Посидели часика три. Выпили, закусили. К моему приходу Надежда Ивановна испекла сдобные булочки и пирог с рисом очень и очень!!

Потолковали об авиации. В.С. весьма обрушивался на отсутствие инициативы у многих авиакомандиров. Говорили о гражданских летчиках. Очень хвалит их на войне: вся предыдущая работа готовила и закаляла их. Высказал он мысль о создании «пиратской» авиации, задача которой клевать то, что увидит. А в нее — летчиков из авиации спецприменения. Очень интересная мысль.

От Молокова позвонил в редакцию и узнал, что меня разыскивает Погосова. Позвонил ей. Оказывается, вчера из Мурманска приехал Сашка. В 23:15 я отправился к нему.

Он уже почти полгода в Мурманске, занимается погрузкой и разгрузкой американских и английских пароходов.

Рассказывает интересные вещи. Приходя они караванами по несколько десятков судов. Английские — всякого тоннажа, американские — большинство новые, очень добротные, не меньше 10 000 тонн. Американцы — народ отличный, но под их флагом плавает и много других — бразильцев, бельгийцев, чехов и т. п. — это шпана. Англичане держатся хмуро, заносчиво. Сашка рассказал любопытный случай. Понадобилось ему выговорить оборудование с одного английского парохода. Пришел. Капитан, с которым и раньше холодно встречался, встретил нелюбезно. Зашли в каюту. Капитан сел в кресло, предложил Погосову место напротив и вдруг положил на стол ноги в резиновых ботах, прямо под нос Сашке. И закурил сигару. Сашка неторопливо достал портсигар, закурил «рашен сигаретт», положил на стол ноги в болотных сапогах и продолжал курить, сбрасывая пепел на ковер. Англичанин опешил, с минуту сбрасывал пепел в пепельницу, затем снял ноги и учтиво спросил: «Чем обязан?». В итоге — дал все, что просил Сашка.

Мурманск бомбят усиленно. Пострадало с полгорода. Основательно досталось и порту, но, тем не менее, работает на 95 % своей мощности. Несколько кораблей — на дне. В день бывает до 10–12 тревог, т. е. налетов. Порой налетает до сотни самолетов. Силен и отпор — очень часты воздушные бои, хорошо бьют зенитки.

Сашку ранили. Одна бомба взорвалась перед окнами, осколки и стекла — в морду. Наложили 18 швов, причем сначала залатали в порту, а затем главхирург Северного флота доктор Арапов, когда доставили к нему, все расшил и зашил по-своему («когда заживет — меньше заметно будет»). И верно, сейчас — почти незаметно. Получил Сашка медаль «За боевые заслуги» — отвалил Папанин. Сашка просится штурманом в военную авиацию — не пускает. Guarantee allow.

Довольно серьезны потери союзников на море. По сему поводу Сашка рассказал две истории.

Однажды к нему пришел представитель английской миссии, ведающей приходом кораблей, в сопровождении какого-то английского дяденьки. Представил его и сказал, что дяденьке повезло дважды. Их торпедировали. Было много убитых. Дяденька что-то вроде зам. главы английской морской миссии в СССР. Спустили шлюпки. По традиции дяденька вместе с капитаном сошел последним на плот. Спустя какое-то время их встретил немецкий катер. Спросил откуда и забрал капитана, остальных оставил. Немцам было невдомек, что тут есть птица поважнее. Повезло, действительно дважды. Сашка спросил: как нравится у нас в водах? Дяденька ответил: «Теперь я начинаю понемногу понимать, что война тут иная, чем на Западе».

Второй случай. Подорвали какой-то американский корабль. Экипаж — на плоты и шлюпки. Плоты потеряли. Поручили Моте Козлову найти. Долго бился, отыскал на западной стороне Южного острова Новой Земли. Сел. На «Консолидейтеде». Сначала американцы руки вверх. Сказали им, что русские летчики. Обрадовались, руки целуют. Ероплан качается на плаву на якорях. Все на берегу, кроме второго пилота и механика. Вдруг вынырнула немецкая субмарина (и это у Новой Земли!!), открыла огонь. Ероплан потопила, механика убили, пилота — ранили. Сейчас вся группа в Амдерме уже, будут вывозить на самолете.

Рассказал о рейсе «Красина». Он был в бухте Провидения. Пошел вниз, прошел Панамским каналом, затем вверх, через Атлантику, Англию, Исландию — к нам. Сейчас снова в Арктике. Вёл Миша Марков, получил за это «Красное Знамя». Корабль не узнать: пушка, зенитки, пулеметы, караван. — легкий крейсер!

Во время нашей беседы пришел Володя Камразе — бортмеханик. Сейчас он в авиации дальнего действия у Голованова, инженером эскадрильи. Летал недавно на Курск («шли на 7500. Разведка, фото. Фронта не чувствовал. Зенитки не били. Летал, как в мирное время»).

Звонил Юрка Орлов. Улетает завтра в Архангельск к Папанину. Вот молодец. С начала войны не слазит с самолета. Сколько раз летал в Мурманск. Скольких людей вывез из Ленинграда! Сколько овса, боеприпасов, харча, людей возил в тыл к Белову с его корпусом!

Когда я уже уходил — столкнулся с Леней Рубинштейном. Прилетел вчера с Крузе из Красноярска, завтра улетает на своем «Дугласе» на юг, на Кавказ.

Сколько людей встречаешь в один день на перекрестке! Как покидала всех война. Люблю эти встречи на полустанке.

Вчера был у меня наш корр. Михайловский. Он — в ВВС Калининского фронта у Громова. Юмашев там замом, Байдук — командует отличной дивизией штурмовиков. В оперотделе у Громова — Хват, спецкором «Сталинского Сокола» Регистан.

Только что Соловейчик из «Красной Звезды» сообщил, как меня похоронили. После сдачи Севастополя они потеряли всякий след своего корреспондента Иша. Начали розыски, справки. Люди, разыскивавшие Иша сообщили телеграфно: «Иш, Корбут („Красный Флот“) и Бронтман остались в Севастополе, не вышли». Это совпало как раз с тем, когда обо мне не было сведений три недели.

Слух распространился по всей «Красной Звезде», начал идти и по другим газетам. Все приняли за чистую монету. Даже жалели!

Вообще же потери в газетном корпусе очень серьезные. Вчера мы получили сообщение от Мержанова, что на самолете погиб корреспондент «Красной Звезды» Вилкомир. Сообщили Ортенбергу.

— Знаю, — ответил он. — Это уже 12-ый.

Рассказал я об этом Чернышову из «Комсомольской Правды».

— А у нас одиннадцать, — сказал он.

У нас с начала войны погиб Певзнер (в Киевском окружении был ранен, еще раз ранен, застрелился), убит на Ленинградском фронте Атич, пропали без вести Ратач и Нейман (в Киевском же окружении), разбился на самолете Евгений Петров.

Во время майской Изюм-Барвенковского окружения пропали без вести Мих. Розенфельд и Мих. Бернштейн (оба в последнее время работали в «Красной Звезде»), Наганов («Комсомольская правда», был в Одессе, Севастополе), Джек Алтаузен и много армейских газетчиков.

В Севастополе погибло (видимо) много газетчиков, не успевших уехать, в том числе Иш, Корбут, Хамадан.

В Киевском окружении погибли Огин (он же Шуэр), Лапин и Хацревин (все «Красная Звезда»).

Во время окружения 19-й армии осенью прошлого года на Западном фронте погиб вместе со всей армейской газетой бывший правдист Лев Перевозкин, писатель Штительман и др.

31июля.