зачерпнула этой силы полной, щедрой горстью.

Она знала, что нужно делать. Давным-давно сгинувшая Жива подсказала ей это, кажется, целое тысячелетие назад. Она уже не боролась с напором шарритов. Она окружала источник их силы неразрывным кругом, шаг за шагом преодолевая внезапный ужас понимания и неизбежное бешеное сопротивление. Ей удалось замкнуть цепь, но она вдруг поняла, что внутри обреченного круга – лишь один колдун. Ее добычей стал более сильный, тот, кто давил ее, пока второй – готовил обряд имени? – и этот сильный был обречен, независимо даже от того, хватит ли у Живы сил сжимать круг. Даже если нет – просто он проживет чуть дольше, проживет в муках, сгорая в ледяном огне собственной силы.

Второй шаррит, избежавший круга, неожиданно не стал нападать на нее. Испугался? Лесси на секунду поверила в это и расслабилась. Ох зря! Колдун не направил свой удар против заведомо более сильной ведьмы. Он выплеснул всю свою ледяную мощь против отчаянно дерущихся где-то в стороне мятежников, выплеснул разом, очевидно, не надеясь, что ему удастся повторить удар. Небо над полем битвы почернело от липких щупалец. И Лесси почему-то бросилась не добивать шаррита, а рвать руками, жечь заклинаниями эти ненавистные черные щупальца. Их оказалось неожиданно много, они были на редкость изворотливы и коварны, и измотанной схваткой ведьме показалось вдруг, что она никогда не сможет справиться с ними. Она попыталась вновь зачерпнуть из источника необоримой силы – но тот оказался неожиданно скуп, и Лесси пришлось снова и снова, шатаясь от усталости, выжимать себя до последней капли. Она с содроганием подумала о том, что нужно будет еще что-то сделать со вторым шарритом, и вдруг поняла, что не чувствует уже ни одного из них, и даже не успела испугаться – внезапно силы совершенно оставили девушку, и она как подкошенная рухнула на землю.

В Картеви они проникли через западные ворота. Дрогов сделал небольшой крюк по лесу, чтобы загодя выехать на дорогу. С беспримерной наглостью корсары объявили себя спешными гонцами из столицы, везущими сверхсекретное и архисрочное донесение господину барону Бринсену, и потребовали немедленно открыть ворота. Властный вид капитана снова сделал свое дело – пиратов беспрепятственно пропустили в город.

Дрогов хорошо помнил кружок на карте, обведенный рукой Лесси, и сам план города. Поэтому до роскошного особняка, в котором обитали Бринсен и колдуны, пираты добрались, почти не плутая по лабиринтам улиц. Естественно, тяжелая дверь, обитая металлическими пластинами, оказалась крепко запертой. Недолго думая, Дрогов начал колотить в дверь.

– Чего надо? – поинтересовались из дома.

– Из Вазара! Срочное послание для барона Бринсена! – заявил капитан.

– Давайте сюда, – в двери приоткрылось маленькое окошко.

Ну уж нет!

– Велено лично в руки! – с интонациями тупого служаки отчеканил Дрогов.

Внутри помолчали, подумали и чуть приоткрыли дверь.

– Заходи один, оружие оставь за дверью, – распорядился один из стоящих в прихожей солдат. Солдат было человек пять, и все они недвусмысленно наставили на непонятных визитеров пистолеты. Дрогов демонстративно – дьявол, время, время-то идет! – вынул и положил на крыльцо саблю и пистолет, поднял руки. Остальные пираты сделали несколько шагов назад.

Наконец капитан оказался внутри.

– Мне туда? – показал он вверх по лестнице и сделал шаг к ступенькам.

– Нет! – довольно грубо отпихнули его, и пират убедился, что шарриты наверху. Ждать дальше не было смысла. Быстрым движением Кейен вырвал сабли у двух стоящих к нему ближе всего альгавийцев и моментально отправил их к праотцам. Остальные не на шутку переполошились. Держа солдат в поле зрения, Дрогов метнулся к дверям и распахнул их. В этот момент в стену рядом с ним врезались пули, но капитан даже не обратил на них внимания – он знал, что солдаты промажут. Не теряя времени, Дрогов взбежал вверх по лестнице. Его пытались задержать, но в дом уже ворвались остальные корсары, и альгавийцам стало не до него. На верхнюю площадку выходило несколько дверей. Кейен толкнул каждую по очереди. За одной дверью оказался роскошный зал – совершенно пустой, а потому неинтересный. За другой, судя по всему, начинались личные покои неведомых колдунов – на капитана прямо-таки пахн?ло памятным ледяным островом. Здесь? На всякий случай он толкнул третью дверь. Заперто! Он попытался выбить ее, ударив с разбегу всем телом. Безуспешно.

– Орни! – рявкнул он вниз. – Волки! Пистолет!

Кто-то швырнул ему оружие, капитан поймал его. И тут почувствовал неимоверной мощи удар, от которого, казалось, затряслись стены. Внизу послышались крики и стоны. Судя по всему, жертвами колдунов стали не только пираты, но и защитники особняка. Значит, колдунам не до того, чтобы выверять удар и заботиться о своих, смог порадоваться Кейен. Он попытался сделать шаг к запертой двери. Ноги повиновались с трудом. Ну уж нет! Капитан на миг вспомнил соскользнувшую с лошади Лесси, будто оглушенную невидимым ударом, и яростно оскалился. Пистолет был заряжен – какая удача! Он прицелился и выстрелил в замок, потом еще раз с разбега навалился на дверь, и та подалась.

«Тысяча акул, во что же они тут превратили вполне приличную комнату!» – не к месту мелькнуло в голове. В просторном зале, кажется, не осталось ничего человеческого. Дрогову было недосуг разглядывать детали интерьера, но неправильные, ломаные черные линии вкупе со странными предметами непонятного назначения сразу дали капитану понять, что он пришел туда, куда надо. В зале он заметил две фигуры – естественно, в черных накидках с капюшонами! Один из них выставил руки против Дрогова, второй стоял чуть дальше, около окна, и рядом с ним было непонятное сооружение, больше всего напоминающее жертвенный алтарь, на котором горела одинокая свеча. Значит, колдунов все-таки двое!

Тот, который пытался сдержать Дрогова, медленно пятился назад. В лицо пирату будто дул неимоверно сильный ветер, не позволяющий сделать и шагу вперед. Дрогов чувствовал, что этот колдун на порядок сильнее, чем тот, с которым ему пришлось столкнуться на ледяном острове. Но капитан только упрямо наклонил голову и, оскалившись, постепенно, шаг за шагом преодолевал невидимую вязкую стену.

– Шо-Голи! Венец айтаны! – сипло выкрикнул его противник, пытаясь привлечь внимание второго колдуна, вытянувшего руки на юго-восток, туда, где кипело сражение. «Ага, тяжко тебе!» – злорадно подумал Дрогов и, напрягшись, сделал еще один шаг. Неожиданно второй шаррит на секунду отвлекся и… скрипуче расхохотался. От этого смеха по спине пирата невольно поползли мурашки.

– Венец айтаны! А где же сама айтана? А? Ее уже почти нет! А сейчас ее не станет совсем!

Он угрожающе поднял руки, громко вскричал: «Лесси Вельгис!» – и задул свечу. Дрогову вдруг стало невыносимо страшно за Лесси. Он рванулся к шарритам изо всех сил, преодолел пару разделяющих их шагов, но тут ему померещился жуткий, неправильный, какой-то потусторонний вихрь, в доли секунды срывающийся из окна особняка на юго-восток, и капитан вдруг отчетливо понял, что миссия этого вихря – утащить за собой обладателя названного имени, и противостоять ему не в силах ничто. Кен зарычал от бешенства и отчаяния и с удвоенной силой ринулся на колдунов, одержимый лишь одной мыслью – убить, убить любой ценой, зарезать, застрелить, задушить проклятущих шарритов! Очевидно, его чувства ясно отразились на лице, потому что в бесцветных глазах колдуна пират внезапно увидел страх.

– Шо-Голи, оно… не действует! Шо-Голи! – в ужасе вскричал противник Дрогова. И тот внезапно понял, что у шарритов что-то не получилось, и Лесси цела, и задохнулся от счастья.

«Врешь, гад!» – твердил капитан, яростно пробиваясь к колдуну. До того оставалось совсем немного. Неожиданно со вторым шарритом что-то произошло. Он заметался, будто силясь вырваться из неумолимо замыкающегося круга, силясь выскользнуть в малейшую прореху. Ну уж нет! – подумал Дрогов и швырнул в него одну из трофейных сабель. От неожиданного удара колдун вздрогнул и, как показалось пирату, потерял концентрацию. Дрогов почти физически ощутил, как Лесси довершила начатое, и шаррит обреченно и тоненько завыл в безжалостном круге, будто от боли.

Капитан отвлекся от своего противника, но тот вместо того, чтобы воспользоваться шансом, внезапно вскинул руки на юго-восток и с ненавистью выкрикнул несколько непонятных слов. Дрогов не стал