братков, а с ними трясущуюся тетку в кожанке, – это было нечто! Появление братков означало новые неприятности, к тому же не хватало трех автоматов с запасными обоймами. Но заподозрить в краже оружия местных – хотя бы вот этого ветхого бородатого деда в военной форме времен Отечественной войны, все время околачивавшегося вокруг эмчээсников, – было по меньшей мере глупо! Наверное, недостающие «стволы» свалились в расщелину.

Ранние сумерки блеклыми серыми призраками скользили по снегу. Лес вокруг замка уже казался совершенно черным, и в его темных глубинах словно шевелилось, шуршало нечто огромное…

Кортеж из снегоочистительных машин, джипов-внедорожников и даже милицейских «газиков», между которыми затесались два вместительных мини-вэна, стоял у опущенного подъемного моста. Пассажиров у распахнутых дверец мини-вэнов, правда, стало существенно меньше – кой-кому пришлось надолго задержаться в замке, а других как раз вели мимо в наручниках. Пассажиры мини-вэнов старались на них не смотреть. Шофер Витя сел за руль одной машины, отец занял водительское место в другой.

– Може, утром поедете? – с тревогой косясь в недобро шуршащую чащу, спросила Ганна.

– Ничего, с МЧС безопасно, – кивнула на снегоочиститель мама. – Сразу после Рождества я займусь стройматериалами, тем более что моя дочь права – в Германии они значительно лучше. Для восстановления подлинной старины нам понадобятся самые современные технологии!

– Можешь говорить, что я твоя девушка, – не поворачиваясь в сторону топчущегося у дверцы Пауля, сказала Инга.

Они помолчали. Инга старательно не глядела на Пауля, но почему-то была уверена, что он тоже смотрит куда угодно, но только не на нее. Ее это успокаивало – и одновременно вызывало досаду. Она откашлялась. Надо на прощанье сказать что-то такое… Совсем неважное… Она подняла голову к замковым башням, будто начерченным черным карандашом на темно-синем небе.

– Я тут одно несоответствие заметила, еще когда ты маме про замысел Амалии рассказывал. Как немка могла с самого начала призраком прикидываться, если белый балахон привидения мама ей только перед самым Новым годом вручила? А когда я в первую ночь призрака шубой гоняла, коробка с маскарадными костюмами еще в багажнике лежала. И еще странно – привидение то беззвучно летало и чуть не туманом растворялось, то топало, как и положено нормальной увесистой немке. – Инга покачала головой. – Не понимаю!

– Правда? – неожиданно ехидно спросил Пауль. – Совсем-совсем не понимаешь?

Инга недоуменно вскинула на него глаза – и увидела, что он на нее смотрит весело и чуть-чуть насмешливо. Точно как смотрел, когда они только приехали!

– Ну ничего, – таким же несмешливо-успокаивающим тоном продолжал Пауль. – Погостишь тут подольше – разберешься!

И этот самоуверенный спортивный красавчик вытащил из-под куртки здоровенный каравай хлеба – и положил его прямо в снег у подъемного моста.

– Зачем? – с любопытством спросила Инга.

– Низачем! – так же насмешливо ответил Пауль и, помахав ей рукой, побежал через мост к замку. – Скоро увидимся!

– Вы, защитницы замка, быстро садитесь в машину, а то без нас уедут! – окликнул Ингу и маму отец.

Подсвечивая сумерки фарами, длинный кортеж машин потянулся вниз по горной дороге. Прощальные гудки зазвенели в неподвижном морозном воздухе и вскоре затихли вдали. Провожающие вернулись к себе, и вокруг древнего замка снова воцарилась тишина.

Тьма сгущалась, вот уже на черном пологе небес одна за другой проклюнулись по-зимнему далекие и холодные звезды. Мрак превратил лес в одну глухую стену. Но вдруг древние могучие ели надсадно заскрипели, будто несмазанные ворота. Под давлением некой невероятной силы лесная стена раздвинулась, и громадная мохнатая фигура, отдаленно похожая на сгорбленного человека, вышла из лесной чащи. Доковыляла до подъемного моста, подобрала оставленный на привычном месте каравай и, сжимая его в когтистой лапе, заковыляла прочь, оставляя поперек автомобильной колеи цепочку следов босых ножищ.

На верхушке башни слабо вспыхнул бледно-сиреневый огонек. Он перескочил с одного зубца на другой, фонтаном взмыл вверх, и из бьющего в темные небеса столба бледного огня выскользнул танцующий призрак в белых мерцающих одеждах. Кружась в вихре танца, понесся вдоль стены, легко перепархивая с башни на башню. Лишь пряди закрывающих лицо длинных призрачных волос серебрились, таяли и вновь возникали в лунном свете.

Это собака! (нем.)

«Мария Селеста» – судно, экипаж которого исчез по невыясненной причине, оставив полностью целое и неповрежденное судно. Опустевший корабль был найден 4 декабря 1872 года в 400 милях от Гибралтара.

Подозрение (англ.)– в фильмах ужасов художественный прием, означающий нагнетание у зрителя недоброго предчувствия.

Какой ужас! (нем.).

Донжон (фр. donjon) – главная башня в европейских феодальных замках. В отличие от башен на стенах замка донжон находится внутри крепостных стен (обычно в самом недоступном и защищенном месте) и зачастую не связан с ними – крепость внутри крепости. Наряду с оборонительной функцией донжоны являлись непосредственным жилищем феодалов. Также в них часто располагались различные оружейные, главный колодец, пищевые склады и пр.

На дальнем горизонте,

Как сумрачный обман,

Закатный город и башни

Плывут в вечерний туман.

(Генрих Гейне «Возвращение на родину». Пер. А. Блока).

Что здесь делается? (нем.).

«Осторожно», «Вода» (нем).

Я все еще жива (англ.).

«Дом летающих кинжалов» – фильм Чжана Имоу (Гонконг), 2004 г. Картина в жанре китайского фэнтези-боевика рассказывает о тайном агенте императорской полиции, который охотится за лидерами повстанческого движения и завоевывает для этого доверие дочери главы мятежников. Фильм снимался в Карпатах. Во время съемок (в октябре) пошел снег, застав съемочную группу врасплох, но было решено изменить сценарий, чтобы казалось, как будто эпическая битва началась осенью, а закончилась зимой.

Да здравствует Германия! (нем.).