кварталов без сопротивления. Она попросту отошла, отдав инициативу противнику. Подобное поведение не типично для греческой полиции, всегда жесткой и хорошо обученной действовать небольшим числом против большой массы людей. Количество участников беспорядков, по греческим меркам, было невелико. По официальным данным, оно ограничивалось 600 активистами в Афинах. Еще не менее 300 человек действовали в других городах страны, прежде всего в Салониках. Правительству удалось убедить не менее половины населения в том, что выступления анархистов не более чем хулиганские выходки с чересчур разрушительными последствиями для города.

Несколько раз анархисты врывались в студии популярных станций, прерывали вещание, предавая революционную музыку и свои декларации. Имели место также прямые захваты телевизионных каналов. Согласно заявлениям анархистов, борьба продолжается несмотря на заявления полиции о восстановления порядка. Борьба эта ведется за свержение всей системы. «Полицейские свиньи и убийцы!» - скандируют анархистский лозунг некоторые молодые люди, не участвующие в ночных столкновениях с полицией, но осуждающие убийство. Это не единственный популярный лозунг. «С ОМОНом и насилием не бывает образования!» - скандируют даже чаще.

Значительное число людей видит в прошедших столкновениях молодежи с полицией заинтересованную сторону - власти. «Мы знаем кому это нужно. Действия анархистов идут на пользу тем, кто хочет ликвидации многих завоеванных прежде свобод», - признаются участники демонстраций ПАМЕ. Первая из них прошла 8 декабря, вторая состоялась 10-го. Крупным мероприятием были также похороны застреленного подростка, как полагают многие, застреленного умышленно.

По-своему оценивают ситуацию власти - неолибералы из партии «Новая демократия». Одну из причин беспорядков они видят в закрытости для полиции греческих университетов. «Социалисты» (на деле тоже неолибералы) из ПАСОК требуют проведения досрочных выборов. Положение правящей партии шатко. В парламенте она имеет перевес всего в одного депутата. При этом в последнее время было несколько коррупционных скандалов, выставляющих «Новую демократию» в невыгодном свете. Аналитики склоняются к тому, что все случившееся дает шанс ПАСОК вернуться к власти, несмотря на глубокий кризис этой партии, а также всей двухпартийной системы. Серьезные опасения вызывают у правых успехи греческой компартии, удвоившей число своих депутатов и набирающей поддержку в обществе.

В последнее время многие правонастроенные комментаторы говорят: как ужасно, что в Греции со времен «черных полковников» полиция не имеет права свободно входить в университеты. В зарубежной прессе приводится вымышленный пример: два дня полиция не могла забрать тело убитой девочки из одного из университетов. Войти в вуз не позволял ректорат. Правые требуют отмены «неоправданных привилегий» университетов, являющихся в Греции важными центрами политической и общественной активности. Студенты очень активны, что особенно ярко проявляется во время выборов в студенческие советы. Анархисты - лишь небольшая часть политизированного студенчества. Сейчас они привлекают к себе повышенное внимание.

В годы борьбы с диктатурой студенты добились многих прав и защиты учебных заведений от полицейского произвола. Крайне правым не нравится «чрезмерный либерализм» полиции. Некоторые критики действий правопорядка справа замечают: если бы полиция могла свободно стрелять в «бесчинствующих хулиганов», порядок на улицах греческих городов был бы немедленно восстановлен. Поклонникам «черных полковников» твердая рука власти видится, возможно, даже во сне.

СМИ часто стараются навязать людям выбор: анархия или порядок, власти или анархисты. Реальная картина сложней - в Греции действуют и борются различные силы. Они по-разному оценивают события. По-разному они видят и будущее Греции. Совсем по-особому оно, вероятно, сложится в жизни.

Глобальный кризис разрушает хрупкое равновесие неолиберальной демократии в Европе. Недовольство растет, политика правительств встречает все более радикальное неприятие. Политическая обстановка явно меняется. Это понимают не только левые. Может быть, поэтому в Афинах вновь раздались выстрелы?

Книга Розы Люксембург «Накопление капитала» не раз подвергалась критике. Революционерку справедливо обвиняли в неверном понимании ряда моментов марксистской теории. Однако никто из критиков так и не увидел в работе Люксембург поистине гениальной постановки вопроса о будущем капитализма. Как ни парадоксально, но именно это делает «Накопление капитала» важной и актуальной работой для нашей эпохи.

В моих руках - книга, изданная в 1934 году. Она включает оба тома «Накопления капитала». Первый вышел из-под пера Люксембург в 1913 году, второй появился тремя годами позднее. Он называется «Антикритика» и включает ответы автора на многочисленные возражения оппонентов. Советское издание переполнено критическими замечаниями, и это хорошо. Уже в предисловии на автора обрушивается экономист В. Мотылев, детально разбирающий содержание книги.

Люксембург не права. Она утверждает, что капитализм не может существовать без докапиталистической периферии, «внешнего рынка» обеспечивающего сбыт всей производимой продукции. Другим заблуждением Люксембург является отождествление капиталистического накопления с накоплением денежного капитала в виде золота. «Накопление капитала» подводит читателя к выводу: без некапиталистической среды капитализм не сможет существовать. Еще при жизни автора это утверждение оказалось разбито научными доводами.

Роза Люксембург идет по следам швейцарского экономиста Сисмонди, также занимавшегося проблемой сбыта. Она берет абстрактный капитализм Маркса, состоящий только из буржуазии и пролетариев, и задается вопросом: могут ли рабочие приобрести все произведенные ими товары? Если стоимость половины товаров присвоена хозяином фабрики и должна после продажи превратиться в его прибыль, то кто те люди, которые могут их купить? Буржуазия объективно на это не способна, это не входит в ее интересы. Потребить всего полученного в процессе эксплуатации она не в силах. Сами пролетарии получили за свой труд столько, что они могут приобрести лишь часть произведенных ими продуктов. Ту часть, которую оплатил им капиталист.

Ответ на поставленный вопрос Люксембург находит не в абстрактном, а в реальном капитализме. Она справедливо указывает: наряду с буржуазией и рабочим классом в системе мирового капитализма существуют ремесленники, крестьяне и феодалы. Именно они приобретают «лишние товары». Автор подробно и небезынтересно описывает, как капиталистические державы навязывают рыночные отношения отсталым народам. Как они насильственно вводят новые трудовые нормы, разрушают традиционный быт, обязывают приобретать промышленные изделия. Но суждения Люксембург ошибочны. На полях «Накопления капитала» как раз напротив слов «только благодаря кнуту из кожи гиппопотама» Ленин оставляет свою заметку: «Сечет сама себя».

Ошибка Люксембург неожиданно проста. Она забывает, что даже в абстрактном капитализме должно существовать производство средств производства, покупателями которых выступают капиталисты, оплачивая тем самым прибавочный продукт других капиталистов. Потребительские товары, необходимые в основном рабочим, являются базисными для экономики, но составляют лишь часть выпускаемой товарной массы. Спросом на потребительские товары определяется потребность индустрии в сырье и машинах. Однако сами капиталисты приобретают друг у друга то, что необходимо им для производства собственной продукции. Потребности индустрии в сырье и машинах увеличивают массу занятых на производстве рабочих, что повышает спрос на потребительские товары. В результате даже в абстрактном обществе, состоящем только из буржуа и рабочих, капиталисты имеют возможность реализовать прибавочный продукт.

Устранив неосновные классы из экономического анализа, Маркс стремился лишь в точности показать механику капитализма. Он достигает своей цели в «Капитале», но реальный капитализм никогда не существовал без хозяйственной периферии. В системе мирового капитализма важную роль всегда играли докапиталистические классы и регионы, сохранившие еще добуржуазные отношения. Их включение в систему капитализма обеспечивало ее развитие, доставляло дешевое сырье, гарантировало выгодный сбыт.

Ценность работы Люксембург - не в выводах, к которым она пришла. Капиталистическое общество,