— Я сохраню твою жизнь, если ты освободишь меня сейчас, — сказал он, — ты плохо обслуживала меня. Но ты еще не сделала ничего непоправимого.

— Демон, дай мне время.

Как он мог быть настолько горячим? Невероятно, но она чувствовала себя словно растаявшей.

— Отвечая на твой вопрос, это все — иллюзия. Зрительная и слуховая.

— Ты не можешь заставить других что-то чувствовать?

— У меня нет никаких осязательных иллюзий. Еще нет. И это позор, поскольку, полагаю, я могла бы уничтожить целую армию. Тем не менее я могу заставить чувствовать иные вещи.

— Например?

— Я могу заставить тебя видеть твои худшие кошмары или наиболее желанные мечты. И я могу управлять ими.

— У тебя есть еще другие способности?

— Десятки, — солгала она. Еще одной ее способностью был давний подарок Ланте на день рождения — она могла общаться с животными и гипнотизировать их. — Я многое умею.

Он, казалось, осознавал ее слова. Наконец, он спросил:

— Ты думала о том, что собираешься сделать? Каково это было бы для тебя — родить и воспитывать ребенка демона?

По правде, она не очень об этом думала. Она не позволяла себе воображать свою беременность, роды или последующее воспитание принца демона. Если она начинала представлять, как бы выглядел их отпрыск, то тут же заставляла себя думать о чем-то другом.

Повестка дня была известна, заговор замышлен. Остальное — мелочи.

Но визит Оморта бросил тень на ее планы.

Она ответила демону вопросом на вопрос:

— Откуда ты знаешь, что у меня уже нет маленьких детей демонов?

— Есть?

— Нет, у меня нет потомства.

— Что, если ты родишь девочку? Королевство Роткалина является патрилинейным.[2]

— Не напоминай мне. Знаешь, в клане Чародеев женщина может наследовать корону. Моргана — нынешняя Императрица всего клана.

Сабина повернулась на бок, он сделал то же самое, хотя его руки все еще были скованы цепью за спиной.

— Люди здесь не приняли бы женщину. Интересно, смогу ли я оставаться в живых достаточно долго, чтобы иметь еще одного ребенка?

Прядь густых темных волос упала ему на лоб, но он не мог убрать ее.

— Мне суждено забеременеть и родить здорового мальчика, твоего наследника.

Сын. Его голос погрубел от гнева?

— Я никогда его не увижу, ведь ты пойдешь своей дорогой. Не буду учить и защищать.

Она притихла. Вопреки широко распространенному мнению, она не любила причинять боль тем, кто никогда не сделал ей ничего плохого. Но она пока еще не управляла миром и не могла повлиять на исход данной ситуации. Для нее и Ланте будет более безопасным, если демон умрет. Этот демон, рядом с ней.

Он станет побочным ущербом, которого нельзя избежать.

— Подожди… Если ты знаешь, что точно родишь здорового мальчика, то сможешь убить меня, как только поймешь, что беременна.

Она скрыла свое лицо и его выражение за иллюзией, потому он не увидел ее устремленный вдаль взгляд.

— Я не оставлю своего ребенка воспитываться здесь, в крови и ненависти. До меня доходили слухи о разврате, творящемся в Торнине. Кровавые жертвы и извращения. В моем доме.

— Оморт действительно наслаждается своими кровавыми жертвами.

Губы демона приоткрылись.

— Послушай себя! Ты настолько привыкла к этому, что даже не осознаешь, как безумен твой мир!

Ее глаза сузились. То, что я не вздрагиваю, вовсе не означает, что я слепая.

Сабина слишком хорошо знала, насколько болен ее мир. Это и стало причиной, почему она была настроена добраться до власти.

— Ты никогда не получишь мою клятву, чародейка.

— Я не остановлюсь, пока не получу ее.

— Ты собираешься держать меня прикованным все время? Я знаю, более чем хорошо, что из этой темницы невозможно сбежать.

— Безопасность не единственная причина, по которой я хочу оставить тебя связанным. Я хочу быть уверенной, что ты не сможешь выпустить пар, который мы накопим с тобой вместе, иначе это будет очень плохо, — когда она провела пальцем вниз по его груди, мышцы его тела сократились, — но мне приходит в голову, что если ты настолько непреклонен в отношении воспитания своего потомства здесь, значит, ты уже признаешь, что я являюсь твоей?

— Ты никогда не думала, что это означало бы для тебя? Если бы ты не прибегла к этому?

— Ты имеешь в виду, встретились ли мы при других обстоятельствах? Был бы ты симпатичен мне? Верен мне? — Ее голос звучал удивленно. — Если бы мне не было суждено захватить тебя в эту ночь, тогда бы я подумала о самореализации себя в качестве официантки в твоем любимом ресторане. Я была бы обаятельной, но не слишком удачливой Лорен, которая носит платья с цветочным узором и которой нужен всего один перерыв, чтобы уничтожить расу крыс, — или всего один мужчина, чтобы спасти ее, — она хихикнула, — я бы принесла тебе пирог и позволила бы заглянуть мне под юбку.

— Если бы я не знал тебя другой, то да, возможно, ты бы оказалась рядом с благородным мужчиной, который был бы симпатичен и верен тебе.

— Говорят, ложь никогда не покидает твой язык.

— В твоем голосе слышится недоверие.

— Потому что так и есть. Я никогда еще не встречала мужчину, который бы не использовал правду с выгодой для себя, преуменьшая и изменяя ее по своему желанию.

— Я этого не делаю.

— Тогда скажи мне, физически я — то, на что ты надеялся?

Он в молчании пробежал по ней глазами, затем произнес:

— Нравственно — нет. Я не ожидал быть обременённым одной из самых злобных женщин Ллора.

Сказанные раннее слова Оморта прозвучали в ее голове. Насколько, должно быть, демон разочарован…

— Одна из? Не номер один? — Она надулась. — Ну, всем нужно к чему-то стремиться. Интересно, я никогда не считала себя злобной. Только потому, что я как-то раз выкрала союзника?

Когда он нахмурился, она исправилась:

— Или убила кого-то, кто был готов помешать моей краже?

— Почему ты должна красть?

— А как еще я могу получить золото? Присоединившись к машинописному бюро?

— Возможно, ты могла бы обойтись и без этого.

— Невозможно. Ты должен иметь золото.

Золото — жизнь.

— Тебя ненавидят даже больше, чем это можно себе представить.

— Ты ненавидишь меня? — спросила она.

— Еще не знаю. Но, полагаю, это неизбежно.

Она мягко засмеялась:

— Ненавидеть меня все равно, что ненавидеть острый меч, который карает тебя. Он не виноват в