Идущий впереди снегоход измученно фыркнул еще раз, и совсем остановился, за последние тридцать минут это была уже вторая остановка. Веревка прекратила натягиваться и лыжники, держащиеся за длинный трос, прицепленный к крюку на броне впереди идущей машины, засуетились. Около десятка людей синхронно стали отцеплять трос и снимать лыжи. Надев снегоступы, пассажиры стали вытаскивать застрявшую в снегу технику, когда снегоход радостно заурчал двигателем и выполз из ямы, люди снова схватились за трос.

Антон был в самом конце длинной ленты лыжников. Сначала он думал, что они поедут в кунге машины. Но увидев цепочку людей за бортом, стоящих в ряд, он понял, что его иллюзии были напрасны. В начале десятого года оледенения, все крохотные остатки бензина, которые еще успели перевезти в оплоты, практически закончились. Снегоход, который их вез был уникальным явлением, переделанный бензиновый транспорт под работающего на солнечных батареях, некрупный, но мощный снегоход, кроме груза играючи тащил за собой около десяти лыжников на тросе. Две огромные солнечные батареи были укреплены на крыше квадратной машинки. А из за круглой формы источника энергии создавалось впечатление, что под снегом ползет огромный заяц, у которого видна только часть головы и смешные большие ушки. Впечатление было не обманчивым, на борту квадратного снегохода была простая надпись: Зайка.

Вот так вот они ехали прицепившись сзади за 'Зайку'. Огромные уши весело глядели на солнце, которое приносило драгоценную энергию, тащившую груз и людей. Пройдя около сорока километров, пути транспортника и охотников разошлись. Снегоход двинулся в сторону далекого торгового аванпоста. А воины, помахав на прощание, двинулись в сторону лагеря охотников.

Антон с огромным трудом пытался поспевать за своими наставниками, но получалось у него плохо. Оба воина двигались на лыжах так, словно научились на них кататься раньше, чем ходить, сначала они по своей привычке не замечали молодого парня, затем Эрик крикнул:

— Собиратель! Переходи на вторую передачу! Вчера ты был на снегоступах, теперь то что?

— Я плохо катаюсь, — попытался оправдаться Антон, затем обиженно добавил: — меня Антон зовут.

— А почему бы тебе не в Москву рвануть? — спросил Марк, проигнорировав попытку получить имя.

— Там конкуренция сильная, да и гибнет народу много, — ответил Антон. — На оледенении Москвы очень много собирателей. В первые годы в Москве до черта народу было, до сих пор там конкуренция. Товаров много, вот собиратели и делят зоны влияния. А после того, как год-другой оттепель началась, там просто смерть — убьют за банку тушенки.

— Столица! — рассмеялся Эрик.

— Столица, — повторил Марк, легко отталкиваясь длинными палками, — сколько лет прошло. А все равно все туда рвутся. Вещей там, конечно много осталось, в вечной мерзлоте сохраняется дай боже… Только Ленинградские каратели еще лучше делают, они Северную столицу по частям исследуют. Всех собирателей прогнали, оплот у них сильный, недаром, что столица ледяных. Вот кого нам никогда не взять, так это столицу. Там не пройти, Воронеж и Смоленск просто ангары за стеной, а вот Ленинградский Оплот действительно крепость. Тем более военные базы искать очень полезно, а они этим активно занимаются.

— Ничего, — проговорил Эрик, — после того, как Воронеж и Смоленск возьмем, я посмотрю, как ты заговоришь.

Марк только пожал плечами, а Антон еще раз упал, заслушавшись диалогом воинов.

До лагеря они добрались за четыре дня. По плану охотников они должны были доехать за три, но из за Антона, который двигался на лыжах просто отвратительно, они потеряли целый день. Несколько раз Эрик полувсерьез порывался пристрелить Антона, как совершенно бесполезное существо, но доблестный врач каждый раз останавливал его. Только после того, как Антон начал падать менее пяти раз в десять минут, Эрик успокоился. Но все таки он время от времени грозно поворачивал свой шлем и что то бурчал сквозь динамики шлема. После непонятных проклятий в свой адрес, несчастный собиратель несся так, словно его преследовала целая стая серых хакратов.

Антон в который раз поразился выносливости и неприхотливости белых охотников, об их жестокости и непревзойденности на поле боя ходили легенды среди собирателей и жителей оплотов. Но он не предполагал, что они настолько сильны. Если бы не постоянные крики со стороны Эрика, Антон никогда бы не прошел это расстояние за четыре дня, при том, что Марк как то сказал, будто на самом деле они двигаются невероятно медленно. Как можно было двигаться еще быстрее, Антон не понимал, а для охотников словно не существовало такое понятие как усталость.

Собиратели — первое поколение тех, кто смог выжить в ледяные годы, были тоже по своему специалистами. Они прекрасно умели находить нужные ресурсы, умели искать и добывать все что только возможно на безлюдной пустыне, бывшей когда то территорией России. Но белые охотники это совершенно другое дело, в отличие от собирателей, которые никогда по сути не были в режиме войны с оплотами, охотники жили только войной с ними. Для них не существовало никаких рамок и барьеров, они грабили все и вся, время от времени не гнушаясь разорять и кибитки собирателей, которые торговали с оплотами. Таких собирателей они называли перебежчиками и не видели ничего плохого в том, что бы разорить пособников преступников. Преступниками охотники считали именно жителей термических оплотов, так как по вере охотников, именно они и предали человеческий род, однажды не пустив за ворота несчастных беженцев. Потомки этих беженцев, и стали охотниками, которые не простили того унижения.

Охотники — порождение. Месть за предательство. Самое главное, что их не волновало другое — жители оплотов просто не могли их прокормить и разместить. Но это было другое дело, 'ледяные' сидели в тепле, когда родители охотников умирали за воротами. Беженцы ушли, но через несколько лет кара стала неотвратима.

Антон смотрел на спины удаляющихся все дальше охотников, и задумчиво думал о судьбе этих людей. По-своему несчастных воинов, которые идут на войну, в которой им скорее всего не суждено победить. Словно услышав его мысли, Эрик вдруг воткнул лыжные палки в землю и остановился. Когда Антон их догнал, охотник медленно спросил:

— А ты как думаешь, собиратель. Мы победим предателей?

— Я не знаю, — покачал головой Антон.

— Не знаю, — передразнил Марк. — Хочет стать охотником, а не знает, победит ли в этой войне. Ты не слушай, Эрика, он постоянно будет к тебе придираться. Не нравишься ты ему.

— Я что банка тушенки, что бы ему нравиться? — пожал плечами Антон и придвинулся еще ближе. — А что мы стоим то?

— Ты вниз посмотри, — махнул рукой Эрик, — теперь еще раз скажи — победим?

Собиратель только открыл рот, увидев пункт их назначения. Перед ним был лагерь белых охотников.

Старенький гражданский вертолет был отремонтирован всего пару дней назад. Не смотря на полный кризис с бензином, начальство оплота все-таки раскошелилось на экспедицию. Гражданский МАИ-205 принесли собиратели около месяца назад, механики оплота отремонтировали крохотный вертолет относительно быстро, после того, как пришла информация о готовящемся походе охотников власти усиленно готовились к обороне. Воронежский Оплот уже был давно не тот, что раньше, после того, как столица была перенесена в Ленинградскую Твердыню, население было сведено до минимума. По сути, в городе остались только производственные и сельскохозяйственные цеха, в ближайшие десять лет существование форпоста ставилось под вопрос. С начала крохотного потепления два года назад, ходили слухи о том, что Ленинградский Оплот станет последним из существующих. Предполагалось, что вокруг Питерской твердыни будет создан новый город, в который и перевезут всех оставшихся жителей