Позади сверкает залив, как лохань с зелеными блестками.

Джейк вздрогнул, услышав стрекотание кузнечиков, донесшееся от реки.

— А костер разжигать ты не собираешься? — проворчала Грейс. Джейк вспыхнул.

Когда она говорила, ее губы изгибались тысячью всевозможными способами.

Грейс почувствовала, что ее соски набухли. Это новый шаг в их отношениях.

Она немного отлежала щеки, но в остальном все хорошо.

Увидев желание на ее лице, он откликнулся соответствующей частью своей натуры.

В глазах горело пугающее знание цели.

Если он в нее войдет, то войдет и в сердце, и тогда она будет любить его вечно и безнадежно.

Он вошел в нее, чудесным образом заполнив ее целиком.

Прикосновения его волосатых ног к ее ногам вызывали в Грейс дрожь восхищения.

— Простите меня, — сказал он так напряженно, как будто удерживал несущуюся лошадь.

Хоть и пьяный, а все равно такая лапочка! — подумала она.

В течение последней недели Кэсси появлялась с гудением, какое бывает у молниеносно пролетающего москита.

Она всю неделю волновалась о предстоящей выставке. Наука была ее страстью, с тех пор как бывшая соседка, которая когда-то работала профессором, вызвала у нее интерес к Солнечной системе.

В легком шифоновом жакете и широких брюках она выглядела разряженной в пух и прах, но в феврале Нью-Йорк беспощаден к обнаженной плоти.

В зал вошел мужчина размером с маленькую секвойю. Кэсси едва не открыла рот.

Голубые глаза двигались по ее лицу.

Он нарушил безмолвие.

Его голос опустился до постельных тонов:

— Мои мужские органы в рабочем состоянии.

Кэсси не разбиралась в поступках людей, она была интеллектуалкой.

Она остолбенела, и он сильной рукой поддержал ее.

В таком шуме Кэсси не заметила стула, стоящего в углу.

Улыбка, словно маска, закрыла ее лицо.

Всего лишь мгновение они смотрели друг другу в глаза, и оба ощутили эмоциональную связь, но сознание не успело ее принять.

Ему захотелось тут же схватить ее в объятия и задушить поцелуями.

Их любовь была так сильна, что в те минуты не нуждалась в сексуальности.

Кэсси кротко поцеловала его в темя, и искристая слеза умиления утонула в его волосах.

Он прильнул к ее губам так неистово, что она потеряла дар речи.

Ее бросало в жар от нетерпения. Словно затерявшись в эротическом тумане, она ощущала, как ее кости плавятся и все тело превращается в желе.

Она заморгала глазами.

Она хотела его почти неприлично.

В его блестящем мозгу всегда что-то вскипало.

Он наблюдал, как у нее в голове вращаются шарики, и решил помочь.

Он проник глубоко в ее тело, и она почувствовала, как оно набухает, наполняясь его мужским началом.

Глубоко в его груди она услышала смех.