Так… отвоевался Михалыч.
Оборачиваюсь и вижу, как из пулеметного гнезда на выезде машет рукой мой товарищ. Чего ему?
Уходить?
Так вот он – поворот!
Сбрасываю за камни рацию и валюсь рядом.
Гулко грохочет пулемёт. Вот как… так нападающие уже подошли к пригорку? Иначе – куда бы он стрелял?
Это плохо. Теперь Мишке не выскочить из своего укрытия. Нет, вылезти-то он сможет, только вот пробежать полтыщи метров до поворота – фигушки! Пригорок от гнезда в полусотне метров и это расстояние духи преодолеют мигом. И всё – снесут бегущего по дороге человека. Как в тире расстреляют.
Да, скоро уже и наш черед.
Выкладываю перед собою магазины, две гранаты – весь мой боезапас. Сто двадцать патронов – больше ничего нет. У Ваньки две-три ленты к пулемёту, автомат и носимый БК к нему. Негусто. Но больше ничего нет и взять негде.
Поворачиваюсь к рации. Она всё время что-то кричит, но руки доходят до неё только сейчас.
– На связи сто шестой.
– Это «Гром-пять». Обстановку доложи.
– Отошли к повороту дороги. Нас двое. Заняли тут оборону. Прапорщик больше не стреляет, видимо духи подавили пулемёт. Ещё держится на посту рядовой Лисин…
ПКМ умолк. Всё… Мишка отстрелялся.
– … уже не держится. В наличии один пулемет и два автомата. Ждем атаки.
Собеседник некоторое время молчит.
– Куница – «Грому-пять»!
– На связи!
– Слышали?
– Так точно.
– Успеете?
– Нет.
В эфире наступает тишина. Замолкают разговоры, которые только что разрывали эфир.
– Сто шестой! Ты ещё тут?
– Куда ж я денусь?
– Артиллерией я тебе помочь не могу, этот участок дороги мы не простреливаем. Разве что вертушки подойдут… но им до вас ещё минут десять лету. Продержитесь?
– Попробуем. Если патронов хватит. Рацию выключать не буду, так что слышать вы сможете всё.
Вытащив из кармана кусок бечевки, прихватываю им тангенту микрофона – теперь станция постоянно включена на передачу. Кладу его на камни.
Над бруствером пулеметного гнезда появилось несколько фигурок – осматривают трофеи?
Слева от меня лязгает затвор.
– Вань! Не стреляй пока, давай их поближе подпустим!
– Лады. Я тогда ствол заныкаю, чтобы издали не разглядели.
Кстати, да! Надо и мне за камнями спрятаться. Неча судьбу искушать, а то попросту накроют издали, да хоть бы и из подствольников. И – вилы, даже пострелять в ответ толком не сможем.
Лежим, смотрим. На наших позициях видно какое-то движение, духи что-то там делают. В сторону поворота пока никто не идёт. Ну что ж… и на том спасибо! Хоть пяток минут лишних будет.
Накаркал…
По дороге неторопливо топает небольшая кучка басмачей, тащат какие-то ящики. За каким фигом, позвольте вас спросить? Чего у них там?
– Взрывчатку волокут… – отвечает на мой невысказанный вопрос Иван.
– Зачем?
– Скалу заминируют, и когда все окончится – рванут. Дорогу и засыплет к такой-то матери.
– Ага… понятно. Ну да, им же по ней не ездить. А так и кишлакам упрямым отомстят – всем сразу. Неплохо у них там башка соображает. Слушай, давай их подальше пропустим?
– За каким хреном?
– Патронами разживемся – это уж, как минимум. Да и взрывчатки у них – точно не вагон.
– Хм… ну, как знаешь, у тебя опыта больше.
Вот и я попал в ветераны боевых действий. Пустячок, а приятно!
– Тогда, сиди тихо! Пока стрелять не стану – не высовывайся!
– Добро, понял.
Сидим тихо, как мыши под веником. Басмачи тоже не слишком спешат, идут неторопливо. И это вполне объяснимо, чай, не квашню с тестом тащат. Вот когда я мысленно похвалил себя за хорошую идею – примотать тангенту на микрофоне. Ведь рация надрывалась во всё горло. Черта лысого мы тут засаду кому-нибудь тогда бы устроили.
Уже слышен хруст камешков под ногами подходящих духов. Ещё десяток метров… И вдруг я понимаю, что стрелять мне нельзя – пули полетят прямо в сторону Ивана, который тоже привстанет для стрельбы. И огребёт…
Бли-и-и-н! Что же делать? Одной очередью всех свалить? А выйдет?
Ладно… будем посмотреть, как Михалыч покойный говорил.
Шаги всё ближе – и вот я вижу басмачей. Впереди идёт какой-то невзрачный парень с винтовкой – дозорный. Позади него топают ещё четверо. Идут парами – тащат деревянные ящики. Вся пятерка вооружена винтовками, но в руках оружие держит только первый, у остальных оно висит за спиной. Супер! Руки у них заняты и стрелять, по крайней мере – сразу, они не смогут.
Группа проходит мимо. Меня никто из них не замечает, слишком поглощены своим делом. Двое замыкающих о чем-то переговариваются.
Пошел!
Рывком выбрасываю себя из укрытия. В трех метрах впереди – замыкающая двойка. Левофланговому основательно прилетает прикладом по затылку и он кулем оседает на землю. На противоходе бью прикладом в ухо его собеседнику. Готов клиент!
Аж хрустнули суставы – с такой силой я прыгаю вперёд.
– Ванька! Прикладом бей! Не стреляй!
С размаху пинаю под колено третьего духа. Не ожидая такой подлянки, он падает. Тяжелый ящик, накреняясь вниз, неожиданно дергает его товарища вбок. Чтобы не выронить свою ношу, носильщик вынужденно делает пару шагов, оказываясь в пределах досягаемости моего приклада. Ну уж таким-то подарком судьбы грех не воспользоваться! Получи фашист гранату! Ну, пусть не гранату, а приклад, но в данной ситуации это ничуть не легче.
Хрясь!
Отмучился…
– Руки вверх!
Оборачиваюсь.
Тщедушный парень, шедший первым, успел развернутся и сейчас стоит в трех метрах от меня. Не достать…
Это он кричал?
Щас…
Ванька стоит сзади, широко расставив ноги. С окровавленного приклада ПК медленно падают вниз тяжелые темные капли. А закопчённый ствол недвусмысленно смотрит в брюхо последнему басмачу. Жуткое зрелище… Кровь-то на пулемете откуда? Взгляд назад – сбитый мною с ног носильщик лежит, широко раскинув руки. Вместо головы у него – кровавое месиво. Так это Ванька его прикладом приласкал!
