Лишь когда они вышли из дома, полного золота, Белка смогла вздохнуть свободнее. Словно с груди убрали тяжелый камень. Но стоило прикрыть глаза, она вновь увидела блестящие ряды желтых камней. Белка замотала головой, прогоняя наваждение.

Вим попытался закрыть дверь дома, но не смог сдвинуть ее с места. Пятясь, он задел спиной одного из замерзших людей. Ледяная фигура пошатнулась и упала набок. От удара голова откололась и откатилась в сторону. Белка вскрикнула, глядя на пустые глаза и застывшую улыбку.

— Э-э… — Лицо Вима, и без того бледное, как у мертвеца, стало совсем белым. — Прости, приятель. Честное слово — не хотел… Лучше пойдем отсюда. Мне здесь не нравится. Золото, лед и мертвые нацисты — боюсь предположить, что будет дальше. Надеюсь, мы не встретим Индиану Джонса.

Перебежками они добрались до соседнего здания. Белка не удивилась, когда выяснилось, что и оно заполнено золотыми камнями.

— Золото, золото, золото, — пробормотал Вим. — И зачем? Нельзя же быть таким жадным… Хотя если допустить, что эти парни работали вместе со своими друзьями из двадцатого века? Даже не нужны линзы — слишком ненадежный метод. Просто добываем в каменном веке золото: спокойно, без спешки, никто не мешает. Через несколько тысяч лет остается только откопать его в условленном месте. Умно, ничего не скажешь, и надежно, как в швейцарском банке.

Девочка прошла немного вперед, осматриваясь. Лед, всюду лед и ничего более. Она внимательно вглядывалась в лица ледяных статуй, но, к счастью, не увидела ни одного знакомого — среди этих людей не было кайя. Может, их следует искать в красной яме?

Белка поежилась. Провал в равной степени пугал и притягивал ее. Там ведь могло быть что угодно: Сердце Земли или ворота, которые она должна открыть для Илаима…

Белка резко остановилась. Вим, топавший позади, чуть не врезался ей в спину.

— Что…

— Там кто-то есть, — сказала Белка, глядя в сторону еще одного обледенелого дома.

Вим удивленно поднял бровь.

— С чего ты взяла?

— Голоса. Там кто-то разговаривает.

Вим прислушался.

— Нет здесь никого, тебе померещилось. У меня самого нервы на пределе — тут что угодно может почудиться.

— Тсс! — зашипела Белка. — Ты можешь хоть немного помолчать?

— Ну… — начал Вим, но под взглядом Белки прикусил язык. — Ладно.

Он озадаченно посмотрел в сторону, в которую указывала девочка. Обычный дом, ничем не отличавшийся от прочих на базе. У входа — пара ледяных статуй, внутри наверняка опять золото…

Девочка пробежала вперед, прячась в тени стены. Когда она добралась до угла, все ее сомнения отпали: в доме в самом деле кто-то разговаривал. Тихо, почти шепотом; голос то и дело срывался на противное шипение и треск. Слов Белка не разобрала.

Рядом остановился Вим.

— Ага, — проговорил он. — Пожалуй, здесь нам бояться нечего. Пойдем.

Он легонько толкнул Белку в плечо.

— Там кто-то есть! — упрямо сказала девочка. Она задумалась, пытаясь представить, кто же способен издавать подобные шипящие звуки. — Это говорящая змея!

Вим покачал головой.

— Это говорящий ящик, — сказал он. — Радиопередатчик или что-то в этом роде.

Он зашагал к дому; Белка пошла следом. Она не хотела встречаться с говорящей змеей, но оставаться одной среди ледяных статуй ей хотелось еще меньше.

Держась за спиной Вима, девочка вошла в дом. Все оказалась именно так, как он и говорил: слова и шипение доносились из большого деревянного ящика на тонконогом помосте. Выпуклую переднюю стенку обтягивала шершавая черная шкура; деревянная крышка растрескалась от мороза, так что ледяные кристаллы пучками торчали в стороны.

Говорящей змеи девочка не заметила. Наверное, ее держали внутри ящика — поверить в это оказалось куда проще, чем в то, что кусок дерева способен разговаривать. Змея была очень старой: голос слабый, да и хрипела она через слово, точно беззубая старуха.

Напротив ящика сидел еще один замороженный человек; его правая рука отломилась и валялась на земле. На лице застыло сосредоточенное выражение — даже после смерти он продолжал внимательно слушать. Вим обошел его по кругу.

— Ага, — проговорил он. — Передатчик… Что и требовалось доказать.

— Что она говорит? — спросила Белка, не спуская глаз с ящика. Судя по его размерам, говорящая змея была не слишком большой.

— Центральная База вызывает станцию «Пангея-14», — перевел Вим. — Как-то так. Эта штука хрипит так, что ничего не разобрать. Динамики совсем испортились. Удивительно, что эта штука вообще работает.

— И что это значит?

Вим пожал плечами.

— Понятия не имею. В общих чертах — одна база вызывает другую. Но что еще за базы и станции… — Он развел руками. — Помнишь, что говорил наш прозрачный друг? Мол, эти туннели вырыли те, кто пришел после них? Эти ребята, похоже, развернулись здесь на всю катушку.

Он осторожно поднял заледеневшую руку. Окоченевшие пальцы сжимали тонкую пластину с обломанным краем. Вим поднес ее к самому носу, прищурился.

— Ничего не прочесть, — сказал он с досадой. — Похоже на запись радиограммы… Смотри сюда.

Вим протянул замерзшую руку Белке. Девочка в ужасе отпрянула, но Вим, погруженный в собственные мысли, этого не заметил. Он указал на бессмысленный набор темных черточек в верхней части пластины. Их было почти не видно за мутной ледяной пленкой. В том месте, куда он ткнул пальцем, пластина осыпалась.

— Стандартный бланк, — объяснил Вим. — И здесь написано, что это станция «Пангея-8». Вызов же идет на четырнадцатую. То есть, получается, где-то есть еще тринадцать подобных станций.

Он замолчал, оглядываясь по сторонам. Выражение лица стало растерянным и изумленным. Вим положил руку рядом с говорящим ящиком и отступил на полшага.

— Минимум тринадцать, — тихо проговорил он.

По тону его голоса Белка догадалась, что случилось что-то страшное. Впрочем, Вим был скорее удивлен, чем напуган. Он принялся быстро загибать пальцы, что-то бормоча под нос.

Говорящая змея в ящике снова зашипела, выплевывая обрывки слов на непонятном языке.

— И опять вызов, — пробормотал Вим. — Голос идет по кругу, не меняются даже интонации. Похоже, это запись.

Он нагнулся к ящику и осмотрел его со всех сторон.

— Я вообще не понимаю, откуда идет сигнал. Мы вроде как под землей: радио не должно здесь