Итак, что мы 'имеем с гуся'? Мы имеем ситуацию, когда охрана и оборона вверенного Патрульным Силам объекта полностью рассчитана на отражение нападения извне. И если начать атаку на нее изнутри, это может привести к почти полному ее коллапсу. Основные уязвимые точки в ней, это пост из нескольких РЛС на вершине, связанный с несколькими установками зенитных ракет, которые без него становятся бесполезным железом. Еще он контролирует окружающую остров водную поверхность до возможного горизонта, поддерживая связь с патрульными катерами. Еще одна РЛС на аэродроме, следящая за взлетающими и садящимися самолетами, и предназначенная исключительно для управления полетами, разве что запрос 'свой-чужой' можно осуществить через нее. Оперативная переброска подкреплений между расположением Патрульных Сил и аэродромом невозможна, и в любом случае подкрепления следуют через узость на вершине и далее по дороге по местности, вполне отвечающей понятию 'горно-лесистая', то есть – идеальная для устройства засад.

Окружающая остров Нью Хэвен пятидесятимильная зона патрулируется не менее чем двумя патрульными кораблями в любой момент времени, и еще два находятся на боевом дежурстве в бухте, но наводятся они по указанию со все того же радиолокационного поста на вершине. Именно эти радары обнаруживают цели на поверхности моря и наводят на них сторожевики. Соответственно, при отсутствии наведения или ложном наведении сторожевики могут стать почти бесполезными. Их собственные радары действуют в пределах гораздо меньшего радиуса, сам остров создает 'мертвые зоны', а зенитные радары, управляющие наведением 'стингеров' в спаренных пусковых вообще слабосильны.

Еще одним серьезным элементом обороны острова являются размещенные на аэродроме вертолеты 'Апач'. Это немалая сила, шесть вполне современных ударных вертолетов. И два из них находятся в постоянной боевой готовности, в ожидании команды к взлету. Все тот же радиолокационный пост на вершине должен навести их на цель, и тогда они ударят по ней, плывущей или летящей, 'хэллфайрами' или 'стингерами', или разнесут из бортовых пушек. Мало что из имеющегося в Новой земле может устоять против настоящего боевого вертолета. Правда, при условии того, что им управляют с командного пункта, а летчик находится в пилотском кресле, а не лежит, скажем, с разбитой мордой, где нибудь в подвале. В последнем случае вертолет уже не так опасен, если только в темноте в него лбом не врежешься. По пьяни, например.

Как говорил Архимед? 'Дайте мне точку опоры, и я переверну мир'. Погорячился старик, конечно, кто бы ему такую точку дал, но в принципе мысль правильная – найди эту самую ключевую точку, и мир, или не мир, но что нибудь ты точно можешь перевернуть к чертовой матери. Хотя бы чье-то ценное и хрупкое имущество. Так и с этим островом – дай нам найти уязвимые места, и мы тут такое устроим…

От размышлений над картой меня отвлек звонок в дверь. Светлана. Как раз чуть больше часа прошло с момента телефонного звонка. Я встал с дивана, прошел через огромную гостиную и холл к двери, распахнул ее. Свежее лицо с минимумом косметики, белая рубашка мужского покроя в тонкую голубую полоску, накинутая поверх белой хлопковой майки, голубые джинсы в обтяжку, прекрасные 'шоферские' мокасины из мягкой бежевой кожи, в тон брючному ремню и замшевой сумке. Рукава сорочки закатаны до локтя, открывая красивые руки с белой, почти незагорающей кожей. Волосы прямые, но уже не 'каре', а настрижены прядями разной длины, образующими эдакий аккуратный беспорядок, в стиле героинь аниме. На боку открытая кобура, в ней сверхновый 'SIG Pro'. В руках – большой пакет, в котором видна целая стопка коробок из яркого картона.

И вообще здорово она выглядит. Всегда была красива, а сейчас – так вообще. По моему наблюдению, Светлана вообще хорошеет по мере подъема по служебной лестнице. Сделай ее Президентом, и оба мира просто ахнут. Поначалу. А потом – взвоют.

– Привет, любимый. – с ехидством в голосе поприветствовала она меня.

– Привет. – улыбнулся я. – Проходи.

Следуя моему широкому пригласительному жесту, она вошла в дом, огляделась.

– Миленько, миленько. И почем благодать?

– Пятьсот в сутки, со скидкой.

– Растет благосостояние? – притворно удивилась она.

– Понемножку, работаем все же. И Родман деньжат подкинул. От щедрот, так сказать…

Она засмеялась.

– Да, его тогда чуть удар не хватил, когда вы ракеты увезли и деньги потребовали. Никогда не думала, что он может стакан виски одним махом выпить, так разволновался. Думала, что на меня с кулаками кинется.

– Не кинулся?

– Попробовал бы. А вообще я ему сказала, что надо своих сотрудников в курсе дела держать. И если бы он сразу сообщил мне, что задумал, то я, мол, предупредила бы его, что ты именно так и поступишь.

– И как?

– Он сожрал. Хоть и давился.

Она поставила пакет с коробками на разделочный стол в кухне и начала открывать коробки одну за другой, выкладывая из них пахнущую морем еду на квадратные тарелки, которые нашлись в буфете.

– Как ты сюда попал? Я имею в виду, на остров.

– Попозже расскажу. Долгая история. – увильнул я от преждевременного ответа. – Точнее, попал, как и планировали, но не с твоей помощью. Давай сначала поедим, я голодный.

– Ну конечно, мужик голодный, теперь пока не поест, толку с него никакого.

– Закон природы. – заявил я, воздевая указательный палец в небо. – Сытый мужик – добрый мужик. И вообще, чего ты хочешь, если я в последний раз вчера вечером ел?

– А, ну да… Ты же на завтрак кроме трех чашек кофе ничего не принимаешь, насколько я помню.

– Верно, помнишь.

– Хорошо, не ной, накормлю я тебя сейчас. Запивать чем будем? Пиво в этом доме есть?

– Справа от тебя, в низком холодильнике.

Щелкнул магнит дверцы, зазвенели бутылки.

– Дорогой, тебя снабдили пивом как минимум… на неделю.

– На неделю не хватит. – запротестовал я. – Дня на три, максимум.

– Алкаш.

– Неправда ваша.

– Ладно, можешь садиться.

Мы уселись за длинным массивным столом из темного дерева, с углами, оббитыми кожей. Уселись напротив друг друга, но не по-королевски, на дальних концах стола, а просто у противоположных сторон. Светлана разлила темный, остро запахший в чистом воздухе, соевый соус по розеткам. Я подцепил палочками комочек васаби с тарелки, начал разбалтывать в соусе.

– Рассказывай, как тебе служится теперь?

– Мне служится, как ты выразился, хорошо. – ответила Светлана, тоже разбалтывая зеленую пасту в темном соусе. – Очень хорошо. Родман свалил всю настоящую работу на меня, а сам появляется два-три раза в неделю на пару часов, чтобы просто узнать, чем занимается его отдел. Простительная слабость для начальника, быть в курсе, чем заняты его подчиненные на работе. Для общего развития.

– Катя здесь?

– Здесь. Хочешь Катю? – она лукаво посмотрела на меня.