выражали на телесном уровне целомудренную любовь, но не превращались в удовлетворение похоти, в Церкви есть дисциплина временного воздержания — посты. Таким образом, можно говорить о некоей норме плотского общения супругов в браке: 1) выражая свою любовь друг другу таким полным, включающим тело образом, 2) придерживаться церковной дисциплины, но и 3) иметь в виду деторождение, как навершающую любовь сторону брака, уподобляющую семью в некоторой степени Богу–Творцу.
Вступление в брак обязательно предполагает, в нормальном порядке вещей, рождение детей; поэтому сознательная установка супругов на их нерождение, ограничение телесной близости лишь получением удовольствия друг от друга является безответственной и греховной. Другое дело, что, как и ко всему, и к этому вопросу нужно подходить с рассуждением.
Очень кратко остановлюсь на вопросе контрацепции, возникающим в связи с этим. В жизни бывают разные обстоятельства и ситуации; по разным, прежде всего социально–экономическим или медицинским причинам, дальнейшее увеличение количества детей может войти в противоречие с возможностью содержания и воспитания уже имеющихся; вместе с тем, воздерживаться друг от друга у супругов нет достаточных духовных сил. Основы Соц. концепции РПЦ дали церковный ответ на эти частые и волнующие многих ситуации: категорически исключая аборты, Церковь указала, что средства, которые не связаны с пресечением уже начавшейся жизни, к аборту ни в какой степени приравнивать нельзя (XII, 3), и в порядке пастырского снисхождения, в ситуациях, когда их применение не продиктовано эгоизмом, нежеланием жертвовать своим покоем, достатком, но вызвано основательными и уважительными причинами, — допускает их, при условии сознания неидеальности с точки зрения Евангелия такого положения вещей. Подчеркну, что речь идет исключительно о взаимоотношениях супругов: это не значит, что «Церковь разрешила контрацепцию вообще», и эта пастырская снисходительность Церкви — а отнюдь не принципиальное и всеобщее одобрение — направлена исключительно на сохранение и укрепление семьи.
И теперь, коль скоро мы заговорили о норме плотских отношений, нужно коснуться темы и попирания этой нормы, темы блуда. Блуд есть смертный грех. Он разлучает человека с Богом, разрушает его душу. Вместе с тем, ни один грех в наше время так не насаждается и не пропагандируется, как блудные грехи в разных их видах; при этом совершенно исчезает само понятие греха. Часто, особенно молодые люди, задают вопрос и искренно недоумевают: что плохого в добрачных связях? Насилия друг над другом не совершаем, вреда никому не делаем? Ведь все сейчас так живут: ведь это естественно. Здесь же — и проблема так наз. «гражданских браков», т. е. не зарегистрированных, не оформленных перед обществом.
Здесь нужно сказать, что на все подобного рода вопросы можно дать только религиозный ответ. Приведу пример: некий молодой человек спросил одного пастыря: все так живут, почему нельзя? Пастырь ответил: это не в традициях Св. Руси, это влияние Запада, и проч. Но это не ответ, это перевод вопроса с религиозных рельсов на иные, подмена. Здесь нужно отвечать не просто — «нельзя»; а почему нельзя? Одна женщина, для которой это был не просто теоретический вопрос, а трагедия человеческой жизни, счастья, — с болью спрашивала: «Я верю в Бога; но мне очень нужно понять, почему я должна делать так, а не иначе, почему Богу угодно, чтобы я делала именно так?» Давайте попробуем ответить на это.
Во–первых, массовость и всеобщность греха не делает его не–грехом; ни духовных, ни прочих последствий греха никакая массовость не отменяет. Во–вторых, не всё естественное хорошо. Церковь никогда не забывает, что естество наше — падшее, повреждено; спасение совершается с понуждением естества, неким насилием над ним. Далее. Из высокого значения человеческого тела, о котором мы сказали выше, вытекает и отношение к хранению его в чистоте. Вот что пишет Ап. Павел. «Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы? Итак, отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы? Да не будет! Или не знаете, что совокупляющийся с блудницею становится одно тело с нею? ибо сказано: два будут одна плоть. А соединяющийся с Господом есть один дух с Господом. Бегайте блуда: всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела. Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших, и в душах ваших, которые суть Божий» (1 Кор. 6:15– 20).
Видите, какое высокое учение, как велико достоинство тела! Для христианина здесь должно быть все ясно; мы говорили уже с вами, что христианин узнает волю Божию и успокаивается, не доискиваясь особо причин, почему так Бог определил: мы доверяем нашему Богу и веруем, что именно так лучше для нас; поэтому достаточно нам познать: «не обманывайтесь: ни блудницы, ни… прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники… — Царствия Божия не наследуют» (1 Кор. 6:9–10), — и удовлетвориться авторитетом Св. Писания.
Но для большинства людей Св. Писание — пустой звук, литература в лучшем случае; как им объяснить пагубность блуда? Как ответить на такой вопрос: и в браке, и в блуде происходит один и тот же физиологический процесс: однако в браке он является законным и чистым перед Богом, а в блуде — смертным грехом? Почему? Ведь действие одно и то же?
Дело в том, что блуд есть в некотором смысле «антитаинство». Физиологический процесс здесь — только, так сказать, надводная часть айсберга; главное — то, что за ним стоит, то, чему он служит. Суть здесь в том, что этот телесный акт является внешним выражением некоего внутреннего процесса, а именно — слияния душ в единство. Об этом ведь все время говорит Писание: будут два в одну плоть, т. е. в одно существо. При телесной близости совершается единение людей на самом глубинном уровне. Это сродни таинству — под видимым неким актом, событием совершается невидимое действие — единение душ.
И только в браке это единение законно: оно охватывает всецело две человеческие жизни и является выражением любви как полноты не только земной, плотской, но и душевной и духовной жизни.
В блуде ничего этого нет: там только сиюминутный, телесный, похотный план бытия; отсекаются прочие высшие стороны человеческого союза, попирается богоустановленный чин. Это и есть анти– таинство — т. е. совершается единение телес, но под ним — и единение душ также; а души–то к этому не готовы и не хотят и не могут вместить полноты любви. Плотская сторона в любви — лишь одна из граней, часть, на своем месте законная лишь при участии всех других сторон любви — религиозной, прежде всего; ответственности, уважения, преданности друг другу, долге и проч.
Если же этого нет, то соединение мужчины и женщины происходит — уж не говорим, что не во Христе, и даже не в просто естественных границах Богоустановленного чина человеческой жизни, а на самом низком уровне — на уровне единства тела, похоти, физиологии. И это имеет некое мистическое следствие: человек как бы «опрокидывается», из Богоподобного становится животноподобным; разрушается целомудрие, т. е. целостность человеческого существа; как бы повторяется процесс грехопадения — т. е. попирание Богоподобия, раздробление души, потеря целостности.
Блуд и разврат поэтому — непременная принадлежность сатанинских культов, как таинство наоборот, антитаинство, оскорбление Бога и разрушение человека. Поэтому не физиологическое действие как таковое, абстрактно рассматриваемое, осуждается Богом, а невидимые следствия его, то, что происходит в духовном мире. Супруги соединены в одну плоть прежде всего до плотских отношений Таинством брака, причащением Тела и Крови Христовых и благословением Церкви; любовь между ними уже наличествует, объединяя духовный и душевный план бытия двух людей; уже есть ответственность друг за друга. Плотская их близость вторична и всего лишь дополняет на уровне тела уже имеющееся единение душ. Вне же брака плотская связь ставится до всего на первое место, место Христа, и оказывает разрушительное воздействие на незаконно ею соединяемые души.
Вот в чем опасность блуда: он калечит, уродует душу и отводит ее от Бога. Прелюбодеяние, т. е. нарушение супружеской верности, кроме всего вышеназванного, отягчает дело тем, что попирается вечный, уже существующий союз между мужем и женою по образу Христа и Церкви. Противоестественный блуд даже комментировать не надо: в Писании он прямо назван мерзостью пред Господом. Да и любые блудные грехи, даже, скажем так, меньшие, чем упомянутые, есть нарушение целостности, целомудрия, религиозного равновесия человека, и измена Богу, Которому ценна более, чем что другое, чистота души и тела. «Ничто нечистое не войдет в Царство Божие» (Откр.). Поэтому апостольское бегайте блуда в любых его проявлениях, есть необходимейшее и первейшее наше дело: вне целомудрия невозможна духовная христианская церковная жизнь. По этой причине Церковь, будучи вообще крайне снисходительной к
