надгробном камне изображен, как считают многие, майянский астронавт. Я все еще сидел у подножия этого храма, в тени старого раскидистого дерева, и вспоминал, что ваятелем этого архитектурного сооружения, как и подобного ему в Чичен-Ице, был Хан Ха, когда ко мне подошла пожилая женщина.
Она сказала, что проделала долгий путь из Южной Америки, чтобы присутствовать на церемонии. Она не знала, кто я такой, но подумала, что, может быть, я знаю, где будет проводиться церемония, и подошла спросить.
Удивленный, я указал в направлении алтаря. И когда она повернулась, собираясь уходить, я остановил ее и спросил, с какой целью она приехала сюда.
«Я шаманка, — ответила женщина, — и знаю, что эта церемония имеет огромное значение. Во всей Центральной и Южной Америке знают об этом. И многие молятся о том, чтобы она совершилась».
Я назвал себя, она подошла и крепко, сердечно обняла меня. А затем спросила позволения участвовать в церемонии и, разумеется, получила его.
Я понятия не имел, что кто-то еще, кроме Бога, нашей группы и нескольких майянских старейшин, знает о том, чем мы занимаемся. Хотя, в сущности, должен бы знать, ибо слухи на всем огромном пространстве от одних джунглей до других распространяются со скоростью летящего кондора.
Эта церемония началась так же, как и другие. Однако вскоре из Матери Земли появился с простертыми вверх руками древнемайянский старейшина, и сразу после этого из глубин Земли начала исходить мощная энергия.
Эта энергия продолжала нарастать, пока я не почувствовал, что она заполнила все пространство вокруг и внутри меня и пока в поле моего зрения не осталось ничего, кроме белого света.
Я подозреваю, что в этом трехмерном мире что-то, несомненно, происходило, но не в состоянии описать остальную часть церемонии. Я даже не знаю, как долго она длилась. Для меня не существовало ничего, кроме этой поразительной энергии белого света. Я даже не могу сказать, чем же все кончилось.
Вероятно, интенсивные внутренние переживания помешали мне увидеть более широкую картину происходящего, но при этом меня не покидало чувство, что эта церемония подготавливалась тысячи лет и что по ее завершении жизнь майя и всего человечества значительно улучшится.
Несмотря на то что я практически не сознавал происходящего, тем не менее, когда я поднялся с земли, мое сердце было переполнено невыразимым счастьем. В глазах всех людей светилась любовь. Я знал: что бы ни случилось, это было «то, что нужно». Как знал и то, что еще до завершения этого путешествия наша маленькая группа воочию узрит, сколь сильно Мать Земля и майя ценят нашу любовь и поддержку.
Как это произойдет, для меня оставалось тайной, но я знал, что это произойдет непременно. И ушел с церемонии в Паленке в глубоком размышлении, держа руку на сердце.
Тем временем нашей группе была оказана высокая честь, которой удостаиваются только коренные майянцы: нам разрешили осмотреть гробницу царя Пакаля, жившего в VIII веке нашей эры. Очень хорошо, что группа воспользовалась дарованной нам привилегией, ибо вскоре после нашего отъезда из Паленке гробницу закрыли навсегда.
Пакаль был последним великим майянским царем и почитался (да и теперь почитается) как бог. Майянцы верят, что после смерти, когда тело царя поместили в саркофаг, который он сам же и придумал, и накрыли крышкой, украшенной изумрудами, Пакаль стал божеством, сделался бессмертным и занял подобающее ему место в майянском пантеоне.
Поскольку в гробницу допускались только несколько человек, я добровольно отказался от этой чести, ибо однажды уже посетил ее, причем мне было позволено оставаться там, сколько я сам пожелаю. Поэтому я привожу описание гробницы Пакаля, сделанное человеком, который посетил ее в этот раз. Правда, он не упомянул о невероятной красоте узоров, покрывающих крышку царского саркофага, — узоров, столь таинственных и содержащих столько тайных знаний, что о них написана не одна книга. Поэтому всем, кто интересуется этим предметом, я предлагаю самим прочесть эти книги. Итак…
Проходом в гробницу Пакаля служит каменная лестница, которая спускается вглубь под Храм Надписей. Но чтобы попасть на эту лестницу, нам пришлось сначала взобраться на вершину пирамиды.
Официальный представитель очень тщательно проверил наше разрешение и так же тщательно пересчитал нас, дабы убедиться, что только указанное в бумаге число человек войдет в гробницу.
При входе на центральную лестницу нас встретил старик майя, который, как мы узнали от Льва-Огня, был хранителем этой гробницы задолго до того, как мексиканское государство начало охранять майянские памятники. Власти, конечно, считают, что этот человек находится у них на службе, но на самом деле он стоит здесь на страже большую часть своей жизни и служит только богам.
Чтобы попасть в гробницу, мы осторожно спускались по темному, узкому и крутому внутреннему лестничному колодцу, который уходил все ниже, ниже и ниже — до самого уровня земли и еще глубже. Ступени были из розового мрамора. За двенадцать веков, прошедших со дня смерти Пакаля, они отполированы сотнями и тысячами благочестивых ног.
Сам саркофаг, защищенный железной решеткой, находится в небольшой каменной комнате. Мы сидели на лестнице и по нескольку человек, поскольку пространство было крошечным, подходили пообщаться с великим правителем — почтительно и с молитвой. Святость гробницы Пакаля была чуть ли не физически осязаема.
После этого, чувствуя благодарность и великий покой, мы с трудом поднимались вверх по крутым ступеням из темного колодца к свету дня.
Прежде чем рассказать о следующем поистине чудесном переживании, я должен сказать несколько слов о майянском храмовом комплексе, известном под названием Тикаль,
Для всех майя Тикаль олицетворяет
Но Тикаль расположен в Гватемале, а ехать туда не входило в планы нашей группы, поэтому Великий Дух привел к нам Надю и Адама, двух очаровательных людей, живших в Гватемале, которые, как и та женщина из Южной Америки, почувствовали, что должны присоединиться к нам в нашем священном паломничестве. Хотя Адам и Надя не были заявлены как участники поездки, они, тем не менее, были частью нас. И знали, что придет момент, когда я попрошу их поместить последний кристалл в Тикале, чтобы он транслировал наши намерения и молитвы в этот храм.
Странно, но последние несколько дней мы не видели Надю и Адама. Затем они появились на церемонии в Паленке, и мы наконец узнали, почему они отсутствовали. За это время они успели съездить к себе домой, в Гватемалу, и вернулись с группой музыкантов, чья игра была столько же развлечением, сколько и неотъемлемой частью священного ритуала. Эта группа называлась «Кан Наль»,[16] и она в тот вечер играла для нас на открытом воздухе, под звездами.
После ужина мы собрались в одном из приятных местечек нашего курорта, которое отвели специально для нас. Зажгли факелы, и тут же зазвучала музыка, мягко, медленно, неторопливо; сначала голос подал один инструмент, к нему присоединился другой, а затем в общий хор вступили ритмичный перестук деревянных тамтамов и очаровательная трель флейты, время от времени сопровождаемая пронзительным криком какой-то птицы в джунглях.
Когда музыка стала громкой и замысловатой, жрица положила перед каждым из нас банановые листья, а на них семена, зерна, кристаллы и другие священные для майянцев творения природы. И мы по очереди, каждый в свое время, преподнесли эти жертвенные дары огню.
Теперь музыка звучала в гипнотическом ритме, и шаман, один из множества женатых членов нашей
