— А я пока что-нибудь приготовлю поесть. Она бросила на него недоверчивый взгляд.

— Ты что, и готовить еще умеешь?

— Угу, — с улыбкой подтвердил он. — Холостякам приходится заботиться о себе самим.

Ах, да, холостякам. Он напомнил об этом как раз вовремя, подумала она, проходя за ним в квартиру. Почему же он не был женат? Ведь, должно быть, у него были толпы девушек. Но ему определенно нравилась такая жизнь. И то, что она жила у него, было, по всей вероятности, кратковременным неудобством.

— Я… пойду в ванную, — пробормотала она и быстро проскользнула в свою уютную комнату.

Как приятно было сбросить с себя всю одежду и опуститься в теплую воду. Она добавила в воду изрядное количество геля для ванны, и пузырьки пены лопались вокруг нее. Марта чувствовала себя как кинозвезда. Она набрала пены в ладонь и дунула, засмеявшись, когда хлопья пены закружились как снежинки.

Стук в дверь заставил ее вздрогнуть.

— Можно войти? — раздался голос Бьерна.

— Ой, — она глубоко вздохнула и опустилась поглубже в воду, пена стыдливо прикрыла ее грудь. — Входи.

Дверь открылась, и вошел Бьерн, в руке у него была большая кружка. — Я принес тебе горячего шоколада. В той развалюхе было холодно, несмотря на то, что на улице тепло.

— Да, — согласилась она немного неуверенным голосом. — Там было сыро. — Она осторожно протянула руку из воды и взяла кружку. — Спасибо.

— Тебе не надо было там оставаться, — проговорил он, присаживаясь на край ванны. — Там было не очень-то безопасно.

Она попыталась засмеяться, сердце ее сумасшедше билось оттого, что он сидел слишком близко.

— Нет, все было в порядке, — заверила она. — Я вполне могу о себе позаботиться — я это делаю уже достаточно долго.

— Ты уверена? — Голос его звучал достаточно серьезно. — А этот парень, который пытался влезть в твой спальник?

— Майк? Да ну, он достаточно безвредный — я с ним могу справиться.

— Это он принес наркотики на баржу?

— Да. — Под водой она шевелила пальцами, наблюдая, как колышется пена. — Но, честное слово, Бьерн, я ничего об этом не знала. — Она подняла на него глаза и почувствовала, что его взгляд пытается проникнуть прямо ей в душу.

— Он тоже жил с вами в лодке? — спокойно спросил он.

— Нет. Ну вообще-то он иногда оставался. — Девушка чувствовала, что щеки ее заливаются краской — будем надеяться, что он подумает, что это от горячей воды.

— А ты с ним спала?

— Нет.

На какое-то, впрочем, достаточно долгое мгновение его взгляд остановился на ней, но под конец он решил, что она говорит правду. И вдруг улыбнулся.

— Ну хорошо. — Он взял немного пены на палец и пришлепнул ей на кончик носа. — Сиди в ванне, — сказал он, поднимаясь. — Обед будет готов, когда ты выйдешь.

Он закрыл за собой дверь, и она нырнула под воду. Почему его так волновало, спала она с Майком или нет? Может быть, он ревновал? Тепло разливалось по ее телу, она закинула руки за голову, улыбаясь своим мыслям. Кажется, мистер Айсберг начинает таять.

Но то, что она увидела в гостиной, вовсе не походило на романтический ужин вдвоем. Не было свечей на столе — комната была ярко, пожалуй, даже слишком ярко освещена, а из динамика стереосистемы разносился не романтический фортепьянный концерт Дебюсси, а диск Пинка Флойда «Темная сторона Луны».

Он, должно быть, заметил ее кривую улыбку, потому что вопросительно поднял бровь.

— Все в порядке? — спросил он, кивая на магнитофон.

— Да-да, — быстро ответила она, скрыв разочарование. Вероятно, она слишком рано начала надеяться на что-то большее.

— Садись, — произнес он, делая рукой приглашающий жест. — Я принесу еду из кухни.

Он поставил тарелки на противоположных концах стола. Марта села на стул, чувствуя, как растет ее аппетит от пряного аромата индонезийских специй, доносящегося из кухни. Бьерн принес большую миску с чудесным поджаренным рисом и поднос, заставленный множеством тарелок — тушеное мясо, горячие острые блинчики и жгучий ореховый соус.

— М-м-м, как вкусно пахнет, — воскликнула она, втягивая ноздрями воздух. — Умираю с голода!

— Отлично. — Серые глаза смеялись. — Бери тарелку.

Отец ругал ее за то, что она накладывала на тарелку слишком много еды. Но у Марты всегда был отменный аппетит. Вообще-то она должна была уже стать похожей на шар, но ее настолько переполняла энергия, жизнь так бурно била в ней ключом, что проблем с фигурой не возникало.

Бьерн не обращал внимания на ее жадность, он одобрительно посмеивался, пока она накладывала себе гору риса и щедрые порции всего остального. Острыми белыми зубами она впилась в кусок мяса и застонала от удовольствия.

— С ума сойти! Ты действительно прекрасно готовишь! — заявила она. — У тебя есть еще какие-нибудь скрытые таланты?

— Не очень много, — ответил он с усмешкой. — Гораздо меньше, чем у тебя. Я посмотрел твои картины. Они действительно хороши.

— Спасибо. — Его похвала польстила ей, однако она не переставала думать, что он может сказать о портрете Клары. Но ей не хватило смелости спросить его об этом.

— Ты обещала расписать стену в моем офисе, — напомнил Бьерн. — Когда ты начнешь работу?

Она удивленно взглянула на него.

— Ты действительно хочешь этого? Я думала…

— Конечно, — настаивал он. — Длина стены четыре или пять метров, освещение естественное. Что бы ты могла на ней изобразить?

— Ну… а что ты хочешь?

— Может быть… — Он задумался. — Ты могла бы нарисовать вид Стокгольма? Но не современный Стокгольм, нет, что-нибудь более… средневековое, что ли…

— Да! — согласилась она с загоревшимися глазами. — Стокгольм в пятнадцатом веке. Узенькие улочки, дома, причалы, суда и люди, спешащие по своим делам. Я могу походить по музеям, чтобы придумать интересный сюжет.

— Хорошая мысль. В Историческом музее открылась интересная выставка. Ты можешь узнать там много нового об истории города. Знаешь, в пятнадцатом веке многие дома были деревянными, но потом был большой пожар, и жители предпочитали уже не строить дома из дерева. С тех пор стало появляться все больше каменных особняков.

— А когда были построены окружающие дома?

— В начале восемнадцатого века. На этой улице жили богатые купцы. Каждому хотелось иметь самый красивый дом, разукрашенный фасад. Если ты прогуляешься по улице, то увидишь много великолепных домов — настоящих произведений искусств. К сожалению, многие дома слишком велики для частных владельцев, в основном они перестроены под офисы и конторы.

— Зато их не снесли, чтобы построить современные бездушные здания, — заметила она.

— Не дай Бог! Многие здания охраняются как памятники архитектуры. Их запрещено перестраивать, но обязательно надо реставрировать, — добавил он с усмешкой. — Есть даже магазин, где можно купить рамы и двери, сделанные по старинным образцам.

— Правда? — Марта рассмеялась. — Хорошее решение проблемы! Но меня действительно беспокоит, что будет, если все эти ужасные предупреждения об опасности парникового эффекта окажутся правдой. Если уровень моря поднимется, то что случится со Стокгольмом?

Он кивнул.