пропустить, ни хрена не сказав и не сделав! Представляешь!?

— Вполне… — кивнул Берестов.

— И этот — спокойный как дозаправщик в воздухе! — возмутился третий приятель, — вы что тут, элениум пьете и грязевые ванны принимаете? Мы думали он раскисший, приехали поддержать…

— Ладно, сливай топливо! — скомандовал четвертый, — с Владом надо успеть поболтать, водку попьянствовать и дисциплину похулиганить. Адмирал может вернуться и взять нас тепленькими. Так что наливай, пока не отняли!

Узник с удовольствием вглядывался в лица старых друзей и слушал нескончаемый треп. Он знал каждого с первого курса училища, когда им всем было всего по семнадцать… Все вместе они прибыли зелеными лейтенантами на Дальний Восток… Вместе начинали летать помощниками командиров…

— С закуской извини дружище — напряг вышел. Водку вчера прикупили, а продукты решили взять по дороге. Но освободились только к обеду, — во всех магазинах перерыв. Вот все, что удалось добыть…

— Не беда — у меня есть… — успокоил Берестов, и подошел к одной из тумбочек.

Он выгреб с полки несколько свертков, не тронув лишь торт, выпеченный Александрой специально для него. Когда провизия была извлечена из пакетов, кто-то из друзей, улыбаясь, присвистнул:

— Чтоб я так жил в гарнизоне…

— Знали бы, что здесь такое изобилие — водки б в два раза больше привезли… — сокрушенно проворчал Алексей.

Третий майор, заподозрив неладное, подозрительно воскликнул:

— Влад, ты же вроде холостой!?

— Все в жизни переменчиво. Иногда проступают и приятные краски…

— Ну, слава Богу… — пробормотал однокашник, сидевший рядом и, обняв арестанта, добавил: — твоя жизнь, кажется, полностью приходит в норму…

Спустя минуту летчики дружно подняли наполненные стаканы.

— Рады тебя видеть!

— За возвращение!

— За встречу!

Они рассказывали о гарнизонных новостях, о том, куда теперь летают разведчики, о прибытии в полк новой современной техники, на смену отслужившим свой век ТУ-16. Товарищи говорили все это так, словно он вот-вот должен был вернуться в часть и встать с ними рядом в один строй. Они верили, что трагичная и непомерно затянувшаяся эпопея друга вскоре завершится…

Друзья, считавшие его пропавшим без вести, и почти не чаявшие увидеть живым, по-настоящему радовались неожиданному «воскрешению». И в то же время, вглядываясь в серое лицо друга и молча, слушая скупые ответы на вопросы о происшедшем, ни разу за весь вечер не улыбнулись…

— За твое скорое освобождение! — произнесли очередной тост пилоты.

— И чтобы на «зверя» больше не нарывался… — добавил кто-то.

— Да не всегда он бывает «зверем», мужики, — пробормотал Владислав, — сами же в этом убедились…

Опрокинув стаканы, компания дружно закусывала.

— Влад, — осторожно начал Лешка, — мы знаем о трагедии только по слухам. А что произошло на самом деле? И каким чудом тебе удалось уцелеть и вернуться?

Все смотрели на него, ожидая интригующего рассказа о спасении…

«Лань», простоявшая более полугода без движения, завелась со второго раза. Только проблема с тормозами начала, по оценке Берестова, приобретать аварийные масштабы. Но, как бы там ни было, через пятнадцать минут они уже катили по пустынному, залитому утренним солнцем, шоссе. Сослуживец с женой и сыном восседали на заднем сиденье. До автовокзала доехали быстро — почти не пришлось отвечать на поднадоевшие вопросы о катастрофе, китайском плене и ходе нынешнего следствия. И вскоре пилот пожимал руку Щербинину, прощаясь с ним и его семьей возле автобуса. Решив вернуться к автомобилю напрямик — через просторный кассовый зал, Владислав услышал вдруг властный окрик:

— Товарищ майор!

Обернувшись, он заметил в сторонке от небольшой очереди пассажиров, незнакомого контр- адмирала, и, смотревшего на него во все глаза, капитана Лихачева…

— Подойдите ко мне… — приказал старший по званию.

Летчик не спеша, опираясь на трость, направился к офицерам и, приблизившись, представился.

— Документы, — коротко скомандовал весьма пожилой офицер.

Отдав удостоверение личности, Влад, не удержавшись, обнял Макса, которого не видел более шести месяцев. Тот, как-то неловко переминался с ноги на ногу и улыбался, едва заметно кося глазами на строгого адмирала.

«Похоже, мы нарвались на начальника комендантской службы Флоты, — невесело размышлял пилот, — и чем же закончится „приятная“ встреча? Интересный поворот…»

— Хорошо… — вернул документы грозный страж порядка и ткнул пальцем в сторону инженера, — этому субъекту я объявил трое суток за нарушение формы одежды. Вот вам записка об аресте. Доставите его на гауптвахту и сдадите дежурному. Это недалеко и не отнимет у вас много времени…

Он протянул небольшой листок. Майор, не раздумывая, отвел руки с зажатой в них тростью назад — за спину и тихо вымолвил:

— Вы ошиблись…

Комендант медленно поднял строгий взгляд и пристально смотрел на него, полагая, что ослышался.

— Вы ошиблись, — твердо повторил молодой человек, — я не конвоир, и не тюремщик…

Капитан, казалось, перестал дышать, ожидая страшной реакции — крика, нецензурных слов, или чего-то подобного… Но, глава службы «цепных псов», обращаясь к майору, спокойно изрек:

— Десять суток ареста, за отказ выполнять приказание.

— Есть, десять суток… — с облегчением и даже с радостью ответил Берестов.

Пока выписывался второй «судебный вердикт», он подмигнул Лихачеву, взиравшему на него с жалостью и легким укором.

— Я могу рассчитывать на вашу порядочность, товарищи офицеры? — спросил адмирал, закончив писанину и держа в руке готовые записки об аресте.

— Разумеется.

— Тогда держите… Доложите командованию, и завтра жду обоих в гости — на постой… — он отдал каждому по документу и добавил, глядя на трость Берестова: — что у вас, кстати, с ногой?

— Со второго этажа прыгнул неудачно… — мрачновато пошутил пилот.

— Ну-ну, парашютист, до встречи в «санатории»… — буркнул комендант и зашагал прочь.

Отдав честь, пилот проводил взглядом контр-адмирала и повернувшись к понурившему голову капитану:

— Ну, что приуныл, Макс? Подумаешь — горе! Если ты в гарнизон — могу подбросить… Как жизнь-то, как Настя?

Внезапно сзади кто-то тронул летчика за руку. Едва он успел обернуться, как сознание едва не помутнело, а сердце гулко забарабанило в груди… Перед ним стояла Сашенька. В глазах девушки попеременно мелькали то непонятный Владу испуг, то едва уловимая нерешительность, то счастье от неожиданной встречи… Какое-то мгновение они стояли неподвижно, затем одновременно шагнули в объятия друг друга…

Сколько раз он мечтал об этом сладостном миге, сколько передумал о своей безграничной любви к Александре… Но даже прагматичные, неумолимо возвращающие его из облаков на землю выводы последних дней, связанные с неопределенностью нынешнего положения и дальнейшей судьбы, на время отступили, не удержав порыва…

«Господи… Вот же где и при каких обстоятельствах довелось встретиться…» — поражался молодой человек, осыпая лицо любимой девушки поцелуями…

Он сжимал её в объятиях, не обращая внимания на сновавших мимо пассажиров, на стоявшего чуть