— Иди за вещами и жди у подъезда, — пробормотал молодой человек, повернув обратно за ключами от гаража и машины…

— Я перечислю предметы, а вы… — вкрадчивым голосом объяснял молодой врач-психиатр, — должны подсказать мне, что из них создала природа, а какие являются рукотворными…

— Вы всерьез в чем-то подозреваете мою психику?

— О чем вы? Помилуйте… Каждый специалист, перед общим освидетельствованием должен дать свое заключение. Вот я и выполняю эту работу…

— Что-то других врачей до сих пор невидно, — Владислав пристально смотрел на доктора, сидевшего на табуретке у его кровати.

Этот ранний и неожиданный визит весьма озадачил майора. Для данного мероприятия, коль в нем возникла острая необходимость, было предостаточно времени, когда он валялся в Центральном Госпитале…

«Происки обиженного дежурного? — перебирал он в голове различные версии, — или местное командование решило заранее подстраховаться перед негативным решением Москвы? Как же выяснить — чье он выполняет распоряжение и зачем…»

— Итак, начнем… — протянул молодой очкарик и стал перечислять: — автомобиль, мост, кактус, канал, вулкан, река.

Вздохнув, летчик ответил:

— Кактус, вулкан, река. Остальное наших рук дело.

— Верно. А сколько получится, если из ста семнадцати вычесть тридцать девять?

— Семьдесят восемь…

— Чудненько… Теперь скажите мне пожалуйста, чем отличается сено от соломы?

Берестов уже успел ответить на два десятка столь же идиотских вопросов и почувствовал, что скоро нервы действительно начнут сдавать.

— В наше время, только один из пяти объяснит вам разницу. Ваши тесты составлял Николай Иванович Пирогов?

— И все-таки попытайтесь… — мягко настаивал военный эскулап.

— Солома… Наверное, это сухие стебли злаков, или зерновых. Ну а сено, если не ошибаюсь — высохшая трава.

— Хорошо… — пробормотал медик, что-то записывая на листе бумаги, — теперь подумайте вот над чем… Что из ниже перечисленного может летать: гвоздодер, бумеранг, жаба, вертолет, пихта, скворец.

«Гениально… — оценил Влад вопрос, видимо, предназначенный исключительно для летчиков. — Интересно, что он думает по поводу аэродинамических свойств гвоздодера? Ну да… Попробуй подколоть такого умника, и сразу к зеркалу — примерять рубашку с двухметровыми рукавами…»

В этот момент дверь без стука открылась, и на пороге появился комендант. Испытуемый арестант и врач встали. На сей раз, лицо контр-адмирала не было столь спокойным, как во время первого визита. Порывисто войдя в камеру, он приблизился к доктору. За ним в «чуланчик» неслышно прошмыгнул новый дежурный. Встав в полуметре от специалиста в белом халате, начальник комендантской службы пристально посмотрел на его ботинки и стал медленно поднимать взгляд, пока не уперся им в линзы очков.

— К-капитан Абрамов, — представился побледневший последователь Гиппократа.

— Вы считаете, — процедил сквозь зубы пожилой офицер, — что медицинский корпус как-то застрахован от поселения на здешних нарах?

— Н-никак нет…

— Что за обувь? — прорычал комендант.

— У меня стопа широкая… У-уставные не подходят… Виноват…

«Ого! Так вот каким может быть знаменитый „зверь“, — удивленно подумал Владислав, — похоже, психиатр попал…»

— Вы можете сесть, — бросил шеф комендатуры пилоту и, обращаясь к доктору, злобно проговорил: — а вам я легко могу помочь растоптать форменную обувь… Чем вы здесь занимаетесь?

— Провожу освидетельствование летчика…

— На предмет?..

— Я, собственно, не в курсе… Начальник Центрального Госпиталя попросил провести тестирование и…

— И что? — отрывисто допрашивал в конец растерявшегося капитана контр-адмирал.

— Ему нужны зацепки, чтобы комиссовать майора из армии, если поступит такая команда… — выдохнув, ответил военврач и стыдливо опустил глаза.

— Лучше бы ваш гребанный начальник хирурга ему хоть раз прислал, а не подстраховывал свою задницу! — заорал контр-адмирал так, что все присутствующие невольно втянули головы в плечи.

Он стал нервно расхаживать по небольшой камере. Дежурный и вытянувшийся в струнку психиатр чуть посторонились, освобождая тому пространство.

— Ну, и каковы же результаты? — саркастически ухмыльнувшись, поинтересовался комендант в гробовой тишине.

Очкарик слегка оживился и, взяв дрожащими пальцами со стола листок, быстро заговорил:

— Я со спокойной совестью могу дать заключение, что по моей специальности у больного… простите, у наблюдаемого — все обстоит нормально.

— Прекрасно. Садитесь и пишите, — снова рявкнул комендант и грузно плюхнулся на свободную кровать, — а я пока подумаю, стоит вас здесь оставить или на первый раз ограничиться внушением…

Доктор с готовность уселся на табурет и, вынув из нагрудного кармана халата чернильную ручку, начал строчить выводы. Написав несколько предложений, он протянул лист Берестову и вежливо попросил:

— Ознакомьтесь… И если жалоб не имеется — распишитесь…

Майор, пробежав по строчкам, поставил автограф и вернул документ. Врач стоял ни жив ни мертв, ожидая приговора взбешенного «зверя».

— Свободны… — проворчал тот, и поднялся с кровати.

Доктор, схватив портфель и снимая на ходу халат, выскочил из камеры не хуже ошпаренного. За ним торопливо вышел дежурный. Комендант, подойдя к вставшему пилоту, хотел что-то сказать, но, видно передумав, направился к двери. Перешагнув порог, он все же обернулся и мягко, будто вовсе не кричал только что — сотрясая стены, сказал:

— Больше они не сунутся сынок, отдыхай…

Владислав лежал на кровати и раздумывал над сегодняшним появлением врача и коменданта. Приезд психиатра, действия начальника госпиталя и приказ командования Флота, он, хоть и с трудом и омерзением, но осмыслить мог. Но странное поведение старого контр-адмирала — объяснению не поддавалось…

В коридоре послышался шум, шаги и голоса. Дверь камеры распахнулась, и он с радостью узнал ввалившихся один за другим однокашников. Друзья по очереди обнимали вскочившего с постели майора, трясли ему руку.

— Рассаживайтесь мужики, — пригласил Берестов, — мебели у меня маловато, но, как ни будь, обойдемся…

— Чудеса Влад, да и только! Не поверишь… — говорил с круглыми глазами Лешка, доставая из пакета закуску, — сейчас у ворот твоего «профилактория» столкнулись нос к носу со «зверем»! У каждого из кармана бутылка водки торчит, фураги в машине оставили, галстуки в карманах, Роман с разведки прилетел — два стакана успел хлопнуть… Короче, думали — хана! В соседи тебе оформит…

— Только и спросил: «К летчику что ли?» — продолжил другой однокашник, — и велел дежурному