Вновь послышался шум двигателей взлетавшего тяжелого самолета. Сквозь узкую щель, не отрываясь, майор смотрел на маленькую фигурку китайского солдата. Можно было рискнуть и попробовать снять его одиночными, прицельными выстрелами. Но, во-первых, автомат не пристрелян — понадобиться с десяток попыток, а там как знать… И не приведи Господи если тот успеет открыть ответный огонь. Во- вторых, работу АК-47 услышат во всей округе, это не тот китайский комнатный пугач…

Над забором появились огни только что оторвавшегося от полосы самолета и тут же Владислава, словно осенило… Часовой, повернувшись к нему спиной, с интересом наблюдал весь процесс ночного взлета реактивного лайнера.

«Если на углах этого вонючего забора не размещены такие же скворечники, — я спасен!» — с облегчением подумал офицер и, посматривая, на фаната авиации, быстро приоткрыл дверь.

Вышка над кирпичным забором возвышалась только одна. Более того, мощными фонарями неплохо освещалось только само заграждение, до массивных же стен тюрьмы, их свет почти не досягал. Это давало дополнительные шансы…

Следующего взлета пришлось ожидать минут двадцать. Все это время пилот наблюдал за служивым, неприкаянно мотавшимся от одного края площадки до другого. Но стоило турбинам самолета взреветь для начала выруливания, как он снова прилип к противоположным перилам.

— Пора! — скомандовал сам себе Берестов и прошмыгнул за дверь.

Постоянно озираясь на вышку и держа в готовности автомат, он проследовал вдоль стены до конца длинного здания. Осторожно заглянув за угол, беглец безбоязненно завернул за него, и облегченно вздохнул. Теперь он был вне сектора наблюдения часового. Но, прежде чем начать последний и решающий этап побега, предстояло преодолеть трехметровый забор…

— Кладочку-то надо ремонтировать, — удовлетворенно бормотал Влад, ощупывая рукой выбоины на старых кирпичах, — видать и на раствор денег не хватает, не говоря уж о стратегической авиации…

Повесив «калаш» за спину, он потихоньку полез по щербатой стене. Не очень-то доверяя больному колену, летчик карабкался, подтягиваясь на руках и опираясь лишь на здоровую — левую ногу, вставляя носок грубого ботинка в трещины и в места разрушенных камней. Почти достигнув верхней, плоской кромки, он почувствовал жуткую слабость и едва не сорвался вниз. Давала о себе знать полугодовая жизнь в крохотной одиночке, с диетой на водяной баланде. Отдышавшись, майор забрался на освещенную «вершину» и без промедления стал спускаться по противоположной стороне. От забытых, столь интенсивных физических упражнений сустав разболелся не на шутку. Коснувшись, наконец, земли, пленник отковылял в темное пространство — подальше от света фонарей и осмотрелся…

Тюремный периметр примыкал длинным фронтом к огромному аэродрому, отделенному от кирпичной стены лишь асфальтовой дорогой. Владислав находился сейчас у бокового торца крепостного сооружения и до широкой, магистральной рулежной дорожки, служившей заодно и стоянкой самолетов, оставалось метров триста. Застывшие силуэты разнообразной авиационной техники тоже хорошо освещались аэродромными прожекторными вышками. Пилот, неподвижно застыв, изучал обстановку несколько минут…

«Не получится… — с досадой осознавал он, вылавливая взглядом немногочисленные фигурки обслуживающего персонала, все же изредка появляющиеся возле самолетов, — это ведь не машину угнать… Тут нужен хотя бы минимум обязательных условий…»

Правее стоянки Ан-26, ТУшек и десятка вертолетов виднелось темное продолжение перрона. Но какие-то крылатые силуэты там, тем не менее, просматривались.

— В любом случае делать что-то надо… — задумчиво шептал Берестов, продолжая изучать подступы к заветным и спасительным летательным аппаратам, — и пробираться на стоянку следует справа, там, где отсутствует освещение…

Так он и сделал. Чуть пригнувшись и взяв на изготовку автомат, майор пошел по заросшей высокой травой целине вдоль автомобильной дороги. Пройдя метров пятьсот и достигнув спасительной темноты, он, оглядываясь по сторонам, преодолел неширокую трассу. Движения на этом внутреннем шоссе ночью отсутствовало. На пути к рулежке дополнительные ограждения к счастью отсутствовали.

— Господи! — едва не опешил он, различив вскоре впереди выстроенные в плотный ряд девять Ан- 2, — и эти интернациональные «Боинги» у них есть. Должно быть, они по всему миру летают… Как их нарекли китайцы? Кажется, «Юнь-2»… Юмористы чертовы…

Повстречать часовых, на закрытых на ночь стоянках, летчик уже не боялся. База, скорее всего, неплохо охраняется по периметру и вряд ли местное командование станет проявлять радикальную бдительность и дублировать посты внутри. «Тюремная вышка — не в счет… То совсем другая епархия…» — успокоился он, выглядывая из-за носа «кукурузника» в сторону серьезных самолетов…

Но чем ближе Влад подходил к залитому светом перрону и чем отчетливее видел копошащихся там техников, тем меньше оставалось надежды завершить осуществление задуманного плана. Даже проникнуть незамеченным на борт любого из стоявших на освещенной стоянке воздушных судов, было бы очень затруднительно. Но помимо этого, требовалось ещё очень многое: заправленные баки, наличие аккумуляторов, время на запуск, пространство для свободного выруливания аж до самой полосы…

— Бессмысленно… — тихо проговорил он, машинально поглаживая лопасть винта маленького «Антошки», — абсолютно бессмысленно…

Требовалось срочно принимать какое-то решение. До рассвета оставалось не более двух часов, да и хватиться наглого беглеца, могли в любую минуту. Поразмыслив над почти безвыходным положением, Владислав зашагал прочь от вожделенной стоянки больших самолетов. В голове все яснее вырисовывался эскиз последнего, вынужденного и беспредельно дерзкого шага…

— Я пока сварю кофе… — улыбнулся Берестов, глядя на увлеченную Сашу и вставая с дивана.

Девушка осталась в комнате одна, с лежащим на коленях, раскрытым огромным альбомом. Медленно листая картонные страницы, она внимательно рассматривала фотографии. Взгляд пробегал по лицам незнакомых курсантов, офицеров и надолго задерживался на снимках, где был запечатлен сам Владислав. Александра то становилась серьезной, то чему-то улыбалась, то удивленно вглядывалась в очередной эпизод его жизни…

Сегодня майор тоже удачно сорвался со службы. На сей раз, отпуская его из учебно-летного отдела, командир эскадрильи улыбнулся, и по-доброму проворчал:

— Что-то зачастил… Личная жизнь, наконец, налаживается? Что ж пора — ты у нас в полку, пожалуй, самый закоренелый холостяк…

Сразу после обеда, пилот зашел за Сашей, и они вместе отправились к нему…

Вдруг оторвавшись на миг от своего занятия, девушка спохватилась и, подняв тяжелый фолиант, пошла вслед за молодым человеком на кухню. Тот уже смолол зерна и засыпал кофе в небольшую турку.

— Тебе не скучно? — спросил хозяин, убавляя огонь на плите до минимума.

— Нет, что ты… — ответила Александра, присаживаясь на стул и переворачивая очередную страницу альбома.

Карауля возле плиты кофе, майор не заметил, как её внимание привлекла одна из фотографий. Порываясь что-то сказать, она долго смотрела на сиявшие улыбками лица двоих людей, стоявших в обнимку посреди улицы. Наконец, не удержавшись, нерешительно спросила:

— Это твоя знакомая, Влад?..

— Сейчас моя хорошая… Еще несколько секунд…

Словно рыбак, с головой увлеченный ловом, он, подождав ещё мгновение, подсек турку со слабого огня и переместил её на керамическую подставку. Затем, бросив в маленькие чашечки по кусочку растворимого сахара, аккуратно наполнил их ароматным напитком.

— О какой знакомой речь?

Но Александра, уже потеряв всякий интерес к альбому, тихо стояла у окна, глядя вдаль, как несколько дней назад, оказавшись впервые в этой квартире.

«Кажется, что-то не так…» — понял Берестов, посматривая то на девочку, то на раскрытые страницы со снимками.

На одной из фотографий он узнал себя рядом с Юлькой. Влад едва не рассмеялся. Удержала только ранимость характера юного, обидчивого создания.