били пленного не абы как, а старались угодить дубинками по нездоровому, и без того опухшему колену. После очередного допроса в камеру наведывался лекарь и, осмотрев следы изуверств, минут тридцать производил оздоровительные манипуляции. Он делал какие-то уколы, осторожно втирал мази… Боль не отпускала, но гематомы и прочих неприятностей не образовывалось, хотя дотронуться до сустава дня три- четыре было невозможно. Молодой организм пока справлялся и через неделю — на очередной допрос, он ковылял самостоятельно. И все повторялось сызнова…

Скоро Владислав начал привыкать к установившемуся распорядку. Синяки не сходили с тела, но чувствительность слегка притупилась. Во время экзекуций он старался лишь прикрыть от дубинок колено, скрипя зубами, в ожидании окончания пытки. Изощренный следователь, не обнаруживая положительных сдвигов в сознании летчика, иногда терял терпение и били Берестова гораздо дольше… Через три месяца летчик без посторонней помощи передвигаться уже не мог…

Чувство к Александре неумолимо росло. Болезненные сожаления о не сложившихся отношениях с Настей постепенно вытеснялись из сердца, уступая место столь же сильному влечению к другому человеку. Старшая из сестер последовательно, шаг за шагом, уходила со «сцены», оставляя право на главную «роль» — младшей…

Прощаясь в пятницу с неожиданно нагрянувшими гостями, Берестов, чуть задержав молодую девушку в прихожей, пригласил её в субботу в клуб.

— Мы не собирались… — растерянно ответила та, но сразу же добавила: — хорошо Влад, я приду…

— Я зайду за тобой, хочешь? Я обязательно за тобой зайду…

Кивнув на прощание, Саша, весьма удивленная его приглашением и настойчивостью, ушла. Остаток вечера Владислав просидел на диване, не отрывая озадаченного взгляда от того места — у балконной двери, где недавно стояла девушка…

«В ней есть нечто совершенно особенное, — размышлял пилот, проснувшись субботним утром и не торопясь вставать с постели, — нечто такое, чего нет даже в Анастасии. Абсолютная доверчивость… Безмерное стремление идти за своим счастьем не оглядываясь… Сказал бы я другой: подожди — подумаю малость… Вот разберусь с любовью к твоей сестре… На ракетный залп не подпустила б больше!

Да, — не говорил я Александре такого. Но вижу ведь — все поняла без слов и простила…»

И опять Берестов, не находя места, полдня метался по пустой квартире. Не сумев дождаться нужного часа, он отправился в соседний дом раньше…

— Здравствуй Влад! Проходи… — приветливо улыбнулась открывшая дверь Настя и доверительно зашептала: — наша девочка едва ли не с утра готовится к твоему приходу. Она сейчас в ванной… Подожди в зале.

Войдя в комнату, майор пожал руку Максиму и уселся в предложенное кресло. По телевизору шла очередная серия «Семнадцати мгновений весны» и капитан, оторвавшись от экрана, признался:

— Наверное, в пятый раз смотрю… Артисты играют — загляденье!

— Да, фильм не первой свежести, но по-прежнему захватывает…

Владислав как-то был уже у Лихачевых дома, помогая однажды дотащить тяжелые сумки от автобусной станции. Сейчас он подробнее рассматривал своеобразный интерьер и уютную обстановку квартиры, созданную воображением и фантазией Анастасии…

Вернувшись с кухни, хранительница местного очага принесла только что сваренный черный кофе и подала мужчинам чашки. Макс сделал первый глоток и, вновь увлекшись фильмом, забыл о напитке…

Короткий домашний халатик не скрывал красивых, ровных ног Насти, и пилот невольно засмотревшись на девушку, тоже запамятовал о кофе. Перехватив его взгляд и, незаметно погрозив пальцем, девушка лукаво улыбнулась:

— Раз мы решили остаться только друзьями — не трать понапрасну желание. Да и зря ты любуешься мной… Мы с сестрой занимались художественной гимнастикой, правда в разных возрастных группах… Но, она до сих пор не оставила оного увлечения. Относиться серьезно, побеждает на соревнованиях. И смею тебя уверить — у Сашеньки ножки и в целом фигура — гораздо лучше!

Берестов покосился на Макса. Тот с интересом внимал Мюллеру и, переживая за русскую радистку, жену совершенно не слышал. И все же, обсуждение столь занятной темы, Влад решил отложить. Тем более что в зал, тихо ступая по полу босыми ногами, вошла Александра, халатик которой, был ещё короче… Она на ходу вытирала полотенцем волосы и не догадывалась о поджидавшем приятеле. У пилота перехватило дыхание, прежде чем Анастасия, подмигнув ему и сделав небольшую паузу, негромко позвала:

— Сашенька-а… Очнись, у нас гости.

Девочка выглянула из-под большого полотенца и, смутившись, тут же выпорхнула из комнаты.

— Ну, вот… Кажется, я вогнал её в краску… — проворчал Берестов.

— Это не в счет… Ну, — успел заметить какие ножки! Вот и любуйся ими на здоровье… — улыбнулась приятная собеседница и по-доброму, тихо произнесла: — она будет очень довольна тем, что ты пришел раньше. И вообще я искренне рада за вас! Дай вам Бог…

Настя постучала согнутым пальчиком по деревянному столу.

— В дверь, что ли стучат!? — встрепенулся Макс, на секунду оторвав взгляд от Шеленберга, говорившего голосом кота Матроскина.

— Сиди дорогой. Мы откроем…

Младшая сестра, одевшись, вскоре вернулась. Ее глаза действительно излучали радость и волнительное ожидание предстоящего вечера.

— Вы посидите у нас до начала, или погуляете? — спросила Анастасия.

Влад вопросительно посмотрел на девушку, присевшую рядом, но та неуверенно пожала плечами и молчала.

— Ясно… — кивнула старшая сестра и пояснила другу: — Сашенька сегодня собирается пойти в клуб в новом вечернем платье, но для улочек военного городка оно мало подходит… Тогда сделайте так: погуляйте, а перед танцами она зайдет — переоденется…

«Все так хорошо складывается… Но слишком поздно», — с грустью рассуждал Берестов, когда они, выйдя из подъезда, шли по тенистой аллейке.

— Когда ты уезжаешь?

— В середине следующей недели…

Владислав тяжело вздохнул:

— Вечеров остается — на перечет…

— Я могу приехать зимой, — радостно предложила Саша, вспомнив о предстоящих коротких каникулах и почти шепотом добавила: — если ты, конечно, захочешь…

Влад сам взял её под руку и внезапно почувствовал прокатившуюся по телу волну необъяснимой нежности к милому, столь доверчивому созданью. И позже — спустя два часа, в полумраке огромного зала дома офицеров, он уже иначе — совсем не так как несколько дней назад, смотрел на Александру. Элегантное, длинное платье из темно-бордового бархата с открытой спиной, лишь подчеркивало неотразимую красоту девушки и придавало неповторимый шарм, заставлявший всю присутствующую на вечере мужскую половину в восхищении провожать её взглядами и завидовать шедшему рядом Берестову.

— Вы позволите пригласить вашу девушку? — отвлекали назойливые, молодые офицеры.

— Извините, на этот танец я её уже пригласил… — отвечал он, не глядя в их сторону и не выпуская руки Саши.

Пряча благодарную улыбку и, затаив дыхание, она снова делала шаг в его объятия…

Александра не могла не почувствовать перемену в отношении к себе. Совсем по-другому — чуть поглаживая, Владислав бережно держал её ладонь, стоя рядом в ожидании первых аккордов музыки. С невероятной теплотой и лаской обнимал во время танца. Внимал каждому слову и никого вокруг, кроме нее, не видел…

В этот замечательный вечер они мало разговаривали — трепетному дыханию и так не хватало воздуха. Слишком необычными, удивительными и яркими оказались новые, внезапно захватившие ощущения. Но незадолго до окончания их первого, по-настоящему счастливого свидания, майор, чуть