«христианин — это тот, кто всюду, куда ни посмотрит, видит Христа и радуется ему»[ [95]]. О том же читаем в древнем памятнике, известном как «Речения Иисуса»: «Подними камень — и найдешь Меня; распили дерево — и Я там буду»[ [96]]. «Да и возможно ли чересчур пылко радоваться Делам отцов наших?» — вопрошает в «Сотницах созерцаний» Томас Траэрн. — «Ибо Он в каждой Вещи. Некоторые из них ничтожны по наружности, обыденны и грубы, но я помню время, когда Дорожная Пыль казалась младенческому взору прекрасней Золота, и потому сейчас она еще драгоценней в Глазах Разума»[ [97]]16. Поклоняться — значит видеть Бога во всем, обнять в любви все творение и в радости вознести его к Творцу. Так творимая «непрестанно», «днем и ночью» молитва становится частью нашего естества. Она — не то, что мы произносим или делаем, а то, что мы есть. «Вспоминай о Боге чаще, чем дышишь»[ [98]], — учит св. Григорий Назианзин. Молитва сродственней, нужнее нам, чем дыхание, чем биение сердца. Мы созданы для того, чтобы поклоняться и славить. Такова наша подлинная сущность, и все, что окружает нас, мы тоже призваны обратить в славословие. «В величественном храме, каким есть Господня земля, — пишет Павел Евдокимов, — каждый, будь то мыслитель или чернорабочий, призван стать священником собственной жизни — взять человеческое и обратить его в жертву, в песнь славы»[ [99]]. И в другом месте у него же: «Среди катакомбных изображений чаще других встречается фигура молящейся женщины, Оранты; таково единственно верное расположение человеческой души. Недостаточно читать молитвы; мы призваны стать молитвой во плоти. Недостаточно переживать «мгновения хвалы»; вся наша жизнь — каждый поступок, жест, улыбка — должна стать песнью славы, жертвой, молитвой. Отдавать надо не то, что имеешь, а то, чем ты есть»[ [100]].
5. СМЫСЛ УДИВЛЕНИЯ
Этот текст изначально задумывался как проповедь на поминальном богослужении в колледже Всех Святых (Оксфорд, 6 ноября 1988 г.) и в Мальвернском колледже (1 июля 1989 г.). В первоначальном виде речь шла исключительно о христианском представлении об образовании, но поскольку в нем также говорится об Удивлении — главнейшем переживании наших молитв и богослужений, я позволил себе в несколько измененном виде включить его в книгу.
В Православной церкви есть поразительное по символичности богослужение. Оно совершается в начале или по окончании всякого важного периода или дела, например, в первый день месяца, при закладке первого камня, в начале и в конце учебного года. Этот обряд известен как Великое освящение воды. В чашу наливают воду, и священник произносит над ней молитвы, призывает благодать и силу Святого Духа, а в конце опускает в воду крест.
Но самый главный водосвятный молебен совершается 6 января, в праздник Богоявления или Крещения В этот день Православная церковь воспоминает не поклонение волхвов (этот праздник приходится на 25 декабря), а Крещение Господне в водах Иордана. Чаще всего освящение происходит на открытом воздухе, на берегу реки, родника или моря. Хорошо помню, как мне приходилось участвовать в Великом Освящении святых Богоявлений на острове Патмос. Игумен монастыря св. Иоанна Богослова (обители, к которой принадлежу я) вместе с монахами и приходским клиром спускаются в порт и служат у причала на тридцати или сорока стоящих большим полукругом рыбацких лодках. В самый торжественный момент, когда игумен бросает в воду деревянный крест, на всех окружающих лодках одновременно включают сирены, а юноши и мальчики прыгают в море: каждый хочет первым найти крест и вернуть его игумену. [ [101]]
Обряд Великого освящения воды самым неожиданным образом помогает нам понять, зачем, с христианской точки зрения, нужны колледжи и университеты, а также прояснить смысл христианского богослужения. В православной традиции крещению Христа придается поистине вселенское значение; ему причастна вся тварь. В определенном смысле Его крещение — полная противоположность нашему. В нашем случае крещение очищает от греха. Но Христос безгрешен; зачем Ему тогда креститься? Собственно, о том же спрашивал Спасителя и св. Иоанн Креститель: «Мне надобно креститься от тебя, и Ты ли приходишь ко Мне?» (Мф 3, 14). Православная традиция убедительней всего отвечает на этот вопрос на понятном всем языке образом. Мы нечисты; в Крещении мы сходим в чистую воду и выходим из нее очищенными. Таким образом, в нашем Крещении мы освящаемся водами. Но Христос чист; в Своем Крещении он входит в нечистую воду и Сам освящает ее. Как поем мы на литургии праздника Крещения, «днесь вод освящается естество… Владыку зря крещаема»[ [102]]. В Крещении Господнем не вода освящает Христа, но Христос сообщает святость водам, а через них — всему видимому миру.
Называя воды «нечистыми», мы имеем в виду, что окружающий мир исполнен смысла и красоты, но в то же время он — падший, расколотый, на всем видна печать страдания и греха. И в этот падший мир приходит сам Бог, становится сопричастным ему, принимает на себя всю полноту человеческой природы — тело, душу и дух. Своим воплощением и всем, что за ним последовало — крещением в струях Иорданских, преображением, крестной смертью и воскресением — Христос очищает и исцеляет падший мир, восставляет не только человечество, но и все творение. На каждом празднике Крещения Господня, во время каждого освящения воды мы всякий раз заново удивляемся благости и благолепию созданного Богом и воссозданного во Христе. Ничто не скверно, ничто не презренно само по себе, но только из–за «испорченного зрения» мы не можем этого увидеть. Силой крещения Господня в водах Иорданских может освятиться, преобразиться и стать духоносным не только человечество, но и весь мир. Любая вещь может стать таинством Божия присутствия. Как поется в одном из наших крещенских песнопений,
В воплощении и крещении Господа Иисуса Христа перерождаются, преображаются земля, небо, человеческое тело, все наше естество, эмоции, переживания Таким образом, Великое освящение воды указывает на то, что окружающая нас вселенная — не хаос, но космос. На всем почиет слава, чудо наполняет мир.
Об этом особенно важно помнить не только, если мы хотим понять христианское богослужение во всей его полноте, но и когда перед нами стоит более узкая задача осмысления целей христианского образования. В романо–германских языках слово «образование» восхо–дит к латинскому глаголу educere, что означает «пробуждать», так что школа или университет призваны последовательно и
