«Беседы о статуях», V, 3, 74 (68, кн.1, с.75)

Лишился ли ты чего? Не скорби – этим нисколько не пособишь. Согрешил? Скорби – это полезно.

«Беседы о статуях», V, 4, 75 (68, кн.1, с.76)

Не говорим, будто все зло оттого, что едим и пьем: не от этого оно, а от нашей беспечности и жадности. Диавол не ел и не пил – а пал; а Павел ел и пил – и взошел на небо.

«Беседы о статуях», ХV, 3, 158 (68, кн.1, с.175)

Не странно ли признавать небо гораздо лучшим земли, а переселившихся туда – оплакивать?

«К молодой вдове», 3, 603 (67, кн.1, с.578)

Время уныния не то, когда мы терпим зло, но когда делаем зло. Мы же извратили порядок и перемешали времена; делая множество зла, мы не сокрушаемся и на короткое время, а если от кого-нибудь потерпим хотя малое зло, падаем духом, безумствуем, спешим отказаться и избавиться от жизни.

«К Стагирию», III, 14, 491 (67, кн.1, с.243)

Вступать или не вступать в брак – зависит от нас; а то, что последует за браком, уже не в нашей власти, но волею или неволею нужно переносить рабство.

«О девстве», 41, 564 (67, кн.1, с.333)

Иное – судия, иное – податель милостыни. Милостыня потому так и называется, что мы подаем ее и недостойным.

«О Лазаре», II, 5, 989 (67, кн.2, с.807)

Если можно сказать нечто странное, то (...) душа спящего как бы спит, а у умершего, напротив, бодрствует.

«О Лазаре», V, 1, 1018 (67, кн.2, с.839)

Настоящее – театр; здешние предметы – обманчивая внешность, и богатство, и бедность, и власть, и подвластность, и тому подобное; а когда окончится этот день и наступит та страшная ночь, или лучше – день: ночь для грешников, а день для праведников; когда закроется театр (...), обманчивые виды будут отброшены; (...) и как здесь, по окончании театра, иной из сидевших вверху, увидев в театральном философе медника, говорит: э, не был ли этот в театре философом? – а теперь вижу его медником; этот не был ли там царем? – а здесь вижу в нем какого-то низкого человека; (...) так будет и там.

«О Лазаре», 5, 857 (67, кн.2, с.857)

Награда тебе будет больше, когда ты станешь делать должное, не надеясь на награды.

«О сокрушении», I, 6, 420 (67, кн.1, с.162)

Бог не свел с небес ангелов и не приставил их учителями к человеческому естеству, чтобы по причине превосходства своей природы и по причине неведения человеческой немощи они не делали упреков против нас очень беспощадно; но Он сделал смертных людей учителями и священниками, людей, облеченных немощию, чтобы одно и то же, виновность в том же самом и говорящего, и слушающих сделалась уздою для языка говорящего человека, не позволяющею делать обвинений сверх меры.

«Похвальные беседы», ХХVIII, 1, 654 (68, кн.2, с.700)

Мы не так скорбим, обличаемые со стороны других, как обличая других за грехи, в которых мы виновны.

«Похвальные беседы», ХХVIII, 1, 655 (68, кн.2, с.701)

Какого ты достигаешь успеха чрез то, что не исповедуешься? (...) Хотя бы ты не сказал, Он (Господь) знает; если же ты скажешь, Он забывает.

«Похвальные беседы», ХХVIII, 4, 658 (68, кн.2, с.705)

Военачальнику мы в особенности удивляемся тогда, когда даже в его отсутствие войско соблюдает порядок.

«Против аномеев», I, 1, 701 (67, кн.2, с.494)

Никакое существо не может хорошо знать высшего существа, хотя бы между ними было и малое расстояние.

«Против аномеев», V, 3, 740 (67, кн.2, с.539)

Не знают Бога не те, которые не знают Его существа, а те, которые усиливаются познать это существо.

«Против аномеев», V, 5, 742 (67, кн.2, с.541)

Еще нет смиренномудрия в том, чтобы грешник считал себя грешником. Смиренномудрие состоит в том, чтобы, сознавая за собою много великого, ничего великого о себе не думать.

«Против аномеев», V, 6, 745 (67, кн.2, с.544)

Не множество тел мы желаем видеть в церкви, а множество слушателей.

«Пять слов об Анне», V, 2, 670 (70, кн.2, с.823)

Как солнце восходит каждый день, и, однако, мы не говорим, что много солнц, но одно солнце, ежедневно восходящее, так и Пасха совершается всегда (...). Где торжествует любовь, там и праздник.

«Слово о возвращении из Азии в Константинополь», 1, 423 (69, кн.2, с.438)

(Человеческая) душа стоит, а лучше сказать – и дороже множества народов.