собственной вовлечённости в процесс клиента. Я уже рассказывала, насколько радостным и вознаграждающим для меня является момент, когда участник группы или клиент на индивидуальной сессии совершает прорыв и высвобождает сдерживаемую энергию. Подобным же образом, ситуация, когда прорыва не происходит, может вызвать и разочарование, но чаще всего я остаюсь просто в состоянии любопытства, интереса: «Где ключ? Что может помочь этому человеку войти в контакт со своими чувствами и выразить их?» По большей части для меня не важно, соприкасаются ли клиенты со страхом, гневом или болью — или же со своей радостью. Но на каждой сессии я делаю всё возможное, используя столько приёмов из моего арсенала, сколько кажется разумным и уместным.

Многие вещи я делаю спонтанно, исходя из момента, используя свой запас, накопленный за тридцать лет практики. Например, я могу использовать прикосновение, дыхание и движение, а затем вдруг почувствовать потребность в применении психологического подхода. Тогда я начну задавать вопросы, в то время как клиент дышит, или попрошу его выразить то, что он чувствует, словами. Эти слова могут раскрыть всю историю, и тогда я приглашу его продолжать, позволяя воспоминаниям подниматься на поверхность и прояснять ситуацию.

Что бы ни происходило, терапевт должен быть энергетически связан с клиентом. В сессии два человека работают вместе. Это не значит, что я что-то делаю с клиентом, или что клиент просто дышит, предоставленный сам себе. Скорее, это своеобразное энергетическое исследование, которое мы проводим вдвоём.

Я не организую процесс сессии рациональным, логическим образом. Я настраиваюсь на различные вещи: ощущаю напряжения в теле руками, замечаю что-то, связанное с направлением дыхания, чувствую поток энергии, вижу, как движется тело, слушаю звуки, издаваемые клиентом…

Иногда я ощущаю в собственном теле отражение того, что застопорилось у клиента. Работая, я вслушиваюсь в своё тело и точно чувствую, где удерживается энергия — может быть, в центре горла, может быть, в грудной клетке, может быть, где-то глубоко, глубоко внутри. С этим интуитивным чувством я могу предложить клиенту издать некий звук, который будет вибрировать в этой области его собственного тела, или приглашаю его начать двигаться и дышать так, чтобы было затронуто или пробудилось то место, где удерживается энергия. Когда он понимает меня и находит это место, я говорю: «Да, здесь! Позволь этому случиться!» Важно дать клиенту знать о том, что он — на правильном пути. Я подтверждаю, поддерживаю, признаю это, чтобы он мог идти в это место глубже, входить в контакт с эмоциями, «включая» их.

Я наслаждаюсь хорошей эмоциональной разрядкой по той простой причине, что мне нравится ощущать движение сильной энергии. Я люблю хорошую грозу, я люблю хороший оргазм, я люблю хорошее выражение ярости.

Мне также нравится и покой после бури, когда энергия успокоилась. Это спокойствие не несёт в себе мёртвого качества кладбища, но является безусловно живым, пульсирующим и всё-таки тихим. Это пространство после полного высвобождения так же ценно, как и само высвобождение, потому что это то время, когда энергия вновь заполняет всю систему. Те места, что ранее были напряжёнными, сейчас достаточно расслаблены для того, чтобы впитать новое качество жизненности. На самом глубоком уровне вся энергия может развернуться внутрь и создать тот безмолвный момент медитации и контакта с самим собой, который был не доступен до этого.

Клиент был пойман в ловушку на поверхности своим собственным панцирем и оставался там, пока мышечное напряжение не высвободилось, а затем… «Вууум!»… он падает в центр.

Моя задача заключается в том, чтобы поддержать это тонкое новое пространство. Я приглашаю человека закрыть глаза и положить руки на сердце или живот, либо предлагаю ему встретиться глазами с другими участниками и в молчании поделиться тем, что он чувствует. Это может быть очень волнующим переживанием — когда человек открывает глаза и видит людей вокруг себя, потому что многие из них также чувствуют эту идущую изнутри радость. Это некая синхронизация. Это освобождение для всей группы, потому что каждый может сесть в тот же поезд, каждый может двигаться вместе с волной энергии, созданной одним человеком в процессе эмоционального высвобождения.

Ну, скажем, почти каждый. Некоторые люди испытывают сильный дискомфорт. Они разрывают контакт и уходят из группы в угол или в туалет, потому что те чувства, что были высвобождены, теперь затрагивают внутри них самих нечто такое, что они отвергли. И это признак того, что для них сейчас самое время взглянуть на эту конкретную проблему и идти вглубь.

Живот — это наш следующий шаг внутрь, или вниз, в процессе освобождения от панциря. Здесь возникают чувства. Отсюда начинают движение импульсы энергии.

Верхние сегменты могут быть средствами выражения этих чувств и импульсов, в то время как живот — их источник. Подобным же образом верхние сегменты могут быть приёмниками впечатлений, приходящих извне, однако именно живот на них откликается.

Что бы мы ни чувствовали — боль, отвращение, отторжение, страх, гнев… источник этих чувств находится в животе.

В западных странах люди в большей степени приучены ориентироваться на голову, поэтому представление о животе как о вместилище чувств может поначалу показаться странным. Например, когда возникает чувство отвращения, мы можем подумать, что оно зарождается в голове, а непосредственное выражение отвращения обычно ограничивается ртом, который кривится в гримасе неодобрения, или, может быть, областью горла, где возникают соответствующие звуки, указывающие на неприязнь.

Однако в традиционных китайской и японской культурах живот рассматривается как место сосредоточения психологического и эмоционального благополучия. Это особенно касается хары, которая располагается в нижней части живота, примерно на три пальца ниже пупка, и считается источником жизненной энергии.

В индийской системе чакр в нижней части живота, поблизости от хары, находится вторая чакра, отвечающая за социальное взаимодействие, групповую энергию и общение, а также — за эмоции и чувства.

Вторая чакра надстраивается над первой, как следующая ступенька восходящей лестницы человеческих потребностей. Первая чакра заботится об основных, необходимых для выживания нуждах — еде, убежище и сексе. И только тогда, когда они удовлетворены, появляется возможность наслаждаться социальным взаимодействием — племенной и семейной жизнью, а также возникающей при этом эмоциональной атмосферой.

Принимая всё это во внимание, можно предположить, что западная привычка отводить уму доминирующее положение — не более чем местная культурная особенность. В действительности, как я уже говорила, процессы мышления и чувствования распределены по всему телу.

Переходя к животу в ходе райхианского процесса освобождения от панциря, мы продолжаем начатую ранее работу. С первого дня любой группы или тренинга, с того самого момента, когда я представляю основную дыхательную позицию, мы начинаем дышать в живот, чтобы достучаться до энергии и жизненной силы, находящихся в нижних сегментах. Таким образом, дыхание животом осуществляется с самого начала. Однако как мы видели в предыдущей главе, естественное дыхание животом включает в себя пульсацию диафрагмы, которая должна обладать способностью на вдохе легко смещаться вниз, а на выдохе — вверх.

Люди, чья диафрагма не способна к такой свободной пульсации, будут испытывать трудности с дыханием в живот. Приглашая клиента дышать таким образом с самого начала курса, я понимаю, что это будет иметь лишь ограниченный эффект и что потребуется большая работа по освобождению и открытию верхних сегментов, прежде чем сможет восстановиться настоящее дыхание в живот.

После того как верхние сегменты стали более расслабленными, а диафрагма