В конце сражения мы встречаем безусловно правильное употребление конницы, когда огромная масса ее пущена полным ходом по всему полю сражения, чтобы смести с него все, что еще держалось. В этом отношении Мальборо может быть принят за предвестника Фридриха Великого, лучше которого никто из новейших полководцев не понимал силы удара конной массы, пущенной с надлежащей быстротой и сомкнутостью в верном направлении. У Мальборо недоставало только быстроты движения.

Битва при Рамильи 23 мая 1706 г. представляет некоторое сходство с битвой при Блиндгейме, но участвовавшая в ней конница была еще многочисленнее. Союзная армия имела 35 000 человек пехоты и 29 000 человек конницы; французская — 40 000 человек пехоты и 35 000 человек конницы. Маршал Вильруа расположил свои войска несколько сходно с расположением маршала Таллара при Гохштедте; правый фланг был примкнут к Мегенье у деревни Тавье, и конница поставлена на равнине между этим пунктом и Рамильи. После демонстрации против правого фланга Вильруа Мальборо повел настоящую атаку на французскую конницу, построив свою в три линии, что давало ему возможность вводить в дело свежие резервы. Отряд из 14 эскадронов спешенных драгун и 2 батальонов пехоты, посланный Вильруа для подкрепления войск, занимавших Тавье, был встречен отрядом конного резерва союзников и частью изрублен, частью обращен в бегство. Затем главные силы конницы ударили на французов и отбросили их на вторую линию, которая своевременно поддержала первую, удачной атакой привела союзников в беспорядок и погнала их назад. В эту критическую минуту появился с одной стороны Мальборо с 17 эскадронами правого крыла, а с другой — резервные эскадроны, разбившие спешенных драгун; французы остановились, союзники успели оправиться.

Мальборо между тем приказал привести с правого крыла всех свободных всадников; 20 свежих эскадронов поспешили к нему и построились за правым флангом, в четвертой линии. При последовавшей затем атаке правый фланг французской конницы был отброшен на центр, вся линия прорвана и охвачена с флангов, а затем общий удар на всех пунктах поля сражения окончательно потряс французов, и они отступили, потеряв много пленных. В этом бо. ю обращает на себя внимание применение резерва, имевшее прекрасный результат.

При Мальплаке 11 сентября 1709 г. Мальборо опять воспользовался своей конницей для прорыва неприятельского центра. При этом ей пришлось атаковать полевые укрепления, возведенные французами для усиления своей позиции. Под командой принца Овернского она прошла через промежутки между несколькими реданами, затем развернулась и опрокинула защитников укреплений; высланный немедленно вслед за ней пехотный отряд занял и удержал за собой захваченные таким образом укрепления, несмотря на то что союзные всадники были остановлены, а затем и прогнаны резервной французской конницей.

Около этого времени вошло вообще в обыкновение усиливать позицию полевыми укреплениями, и в течение многих лет война заключалась в обороне и взятии укрепленных позиций или в маневрах, имевших целью вынудить противника очистить их. Мальборо несколько раз очень удачно пользовался своей конницей для форсирования подобных укрепленных линий, например при Мегенье в 1705 г. Линии эти были очень сильны и возводились в течение трех лет; они тянулись от Намюра на Маасе до Антверпена. Самой сильной их частью был промежуток между Лев и Гелисгеймом, где маленькая Геста с ее крутыми и скользкими берегами образует как бы водяной ров перед укреплениями; эти последние состояли из нескольких реданов, соединенных куртиной. Мальборо выбрал как раз эту часть для атаки, думая встретить здесь меньше войск.

17 июля Мальборо сделал ложное нападение на противоположный конец укреплений близ Намюра и передвинул все свои силы влево, показывая, будто он желает поддержать это нападение. Вильруа дал себя обмануть и притянул свои войска вправо, оставя в линиях у Лев очень слабые силы. Тогда Мальборо, приказав своей коннице запастись связками сена вместо фашин, приготовление которых могло бы возбудить в неприятеле подозрения, совершил форсированный ночной марш с сильным отрядом конницы и 20 батальонами пехоты к заранее избранному пункту атаки. Прибыв на место, конница перешла по бродам Гесту, закидала связками сена рвы укреплений и, таким образом перейдя их, постоянными атаками задерживала спешивших французов; в это время укрепления были заняты сильными пехотными частями, и вся французская армия принуждена была поспешно отступить.

Также и при занятии линий у Бушена в 1711 г. на конницу было возложено прикрытие переправы главных сил и их развертывание, что ею и было с успехом исполнено.

Битва при Альманце в Испании в 1707 г. была одной из самых упорных и кровопролитных. Английская пехота сражалась с замечательным мужеством и прорвала центр французов. Герцог Бервикский имел, однако, гораздо более многочисленную конницу, которая разбила оба крыла союзной армии, затем насела на 13 английских батальонов и принудила их сдаться. Союзники были с самого начала боя очень неудачно построены, так как все роды оружия были между собой перемешаны. Победа, одержанная французами, была полная и закончила войну в Испании.

При необыкновенной живости и почти сверхъестественной энергии, которые отличали Карла XII, короля шведского, было вполне понятно, что он предпочитал кавалерийскую службу, и его личные качества не могли не отразиться на образе действий его конницы на поле сражения. К сожалению, однако, он не обладал рассудительностью — столь необходимым качеством для полководца. Если бы у него было больше спокойствия в обсуждении и больше осторожности в действиях, то он, несомненно, был бы одним из выдающихся вождей нового времени.

Как уже упомянуто, он обращал особенное внимание на кавалерию и умел очень искусно пользоваться ею в бою; он проложил путь реформам Фридриха Великого и сделался образцом для Зейдлица. Развив идеи Карла, Зейдлиц поставил прусскую кавалерию на высоту, какой еще не достигала ни одна конница.

Энергический темперамент Карла XII заставлял его стремиться к рукопашному бою и к движениям самыми быстрыми аллюрами. Он не выносил ни осторожного медленного наступления, ни действия огнем из пистолетов и карабинов с дальнего расстояния, предпочитая атаку в штыки в пехоте и со шпагой в руках в коннице. Сообразно с этим он запретил всадникам носить какое-либо предохранительное вооружение, чтобы развить в них выносливость и достигнуть наибольшей быстроты. Употребление огнестрельного оружия в коннице было им запрещено. Он водил своих всадников в атаку с холодным оружием против пехоты, конницы, укреплений и на всякого рода местности. Никакие препятствия не могли его остановить. Его энергия и живость высказывались особенно при преследовании. Так, он в течение 9 дней, не расседлывая, следовал за маршалом Шуленбургом и саксонцами, нагнал их наконец у Саница, близ Пуница, и немедленно же атаковал двумя конными полками 10 000 человек неприятеля; саксонская пехота спаслась только тем, что легла на землю; он проскочил через нее, разбил саксонскую конницу и затем повернул назад опять против пехоты и орудий; первую выручило только раннее наступление ночи, под покровом которой она перешла границу, но все орудия достались Карлу XII. Его всадники в этом бою действовали исключительно им присвоенным оружием — длинной прямой шпагой, годной преимущественно для уколов.

Конница Карла XII была приучена к самым стремительным движениям, к которым до него никогда не прибегали, да, вероятно, и считали их просто невозможными. Он сам служил примером: говорят, что на смотре одного полка в 1707 г. он загнал до смерти двух лошадей. Очевидно, что пример короля не мог не оказать влияния на всю конницу.

Сражение при Полтаве в 1709 г. между Петром Великим и Карлом XII окончилось полным поражением шведов и, в сущности, закончило карьеру шведского короля.

Распоряжения Петра Великого были настолько же разнообразны по мысли, насколько искусны по выполнению. Он понимал очень хорошо силу, которую могло придать избранной им позиции ее укрепление, но вместе с тем знал, что непрерывная линия окопов принуждает ограничиться строгой