их вероисповеданием.

Мария Стюарт застала Екатерину за чтением этого письма в присутствии посланника, ожидающего ответа. Она немедленно отправилась к Гизам.

По приказу кардинала Лотарингского посланца, передавшего Екатерине письмо, арестовали и заключили в темницу.

Екатерина была напугана, но не сломлена. От решения не позволить уничтожить принца Конде и Антуана де Бурбона она отступать не собиралась и искала способы предотвратить казнь одного и тайное убийство другого.

Настроенная решительно, она отправилась в апартаменты короля и застала сына наедине с женой.

Мария пристально разглядывала не ко времени явившуюся свекровь, нарушившую их идиллию влюбленных друг в друга молодых супругов, которым редко удавалось побыть наедине.

– Ваше Величество, оставьте нас ненадолго одних, – обратилась Екатерина к невестке и приветливо улыбнулась. – Мне необходимо переговорить с сыном.

– Но мы хотели этот вечер провести вдвоем.

– Мне нужно всего полчаса, – настойчиво повторила свою просьбу Екатерина.

Франциск плохо себя чувствовал; обычно он во всем подчинялся жене, но все же не посмел противиться воле матери.

– Оставь нас, дорогая… Ненадолго, – слабым голосом произнес он.

Поколебавшись, Мария очень медленно, с достоинством удалилась.

– Маленькая надзирательница! – усмехнулась Екатерина. – Даже поговорить нам наедине не разрешает.

Она с нежностью посмотрела на сына. И сердце ее защемило от жалости. Сын угасал… Он был не жилец на этом свете…

– Франциск, в последнее время ты избегаешь меня. Почему?

– У меня постоянно болит голова… Я очень устал…

– Тебе следует отдохнуть от всех государственных дел, отправиться с женой в один из наших замков… Например, в Шенонсо…

– О, это было бы великолепно! – охотно согласился Франциск. – Если бы это только было возможно…

Сын поднял глаза и с надеждой посмотрел на мать.

– Мама, я так устал… Устрой так, чтобы мы с Марией и небольшой свитой уехали на время от двора и всех дел…

– Я обязательно организую твой отъезд, мой дорогой мальчик. С тобой поедут лучшие врачи. Они постараются вылечить тебя, и через некоторое время ты вернешься совсем здоровым…

Екатерина придвинулась к сыну и совсем тихо спросила:

– Франциск, я твоя мать и желаю тебе только добра. Скажи, что замышляет кардинал?

Франциск плотно сжал губы, откинулся на спинку кресла. Мать приблизила губы к уху сына.

– Они хотят убить Антуана? Я ведь права?

Он кивнул.

– Мой сын, я умоляю тебя не допустить этого.

Она с нежностью погладила его волосы.

– Не начинай свое царствование с недостойных тебя дел.

Чуткий слух Екатерины уловил звук крадущихся шагов.

– Не говори никому, что я знаю о готовящемся убийстве принца крови…

В комнату вошла Мария.

Екатерина встала, нежно поцеловала невестку, поблагодарив за возможность побыть наедине с сыном. Она всегда была безупречно корректна с ней, с этой стоящей на ее пути шпионкой Гизов. И вышла, не сомневаясь, что сын исполнит ее просьбу. За Антуана де Бурбона она была спокойна, теперь следовало позаботиться о его брате.

Здоровье короля Франции ухудшалось с каждым днем.

Гизы начали торопиться с вынесением приговора вождю гугенотов.

Суд над принцем Конде прошел очень быстро: вопросы ему задавал председатель де Ту, но принц отвечать категорически отказывался, сославшись, что право допрашивать его имеет только король или парламент. Антуан де Бурбон, жена Конде Элеонора ле Рой и Екатерина Медичи, не считаясь с затратами, делали все, чтобы спасти принца.

Элеонора ле Рой прибыла в Орлеан и умоляла кардинала Лотарингского позволить ей увидеться с мужем, но получила грубый отказ. Однако эта сильная, прямодушная и порядочная женщина была неутомима.

Жанна д’Альбре, супруга короля Наваррского, которой также грозил арест, укрылась в крепости Наварры. Ходили слухи о подготовке этими двумя мужественными женщинами восстания, подобного выступлению в Амбуазе, с целью освобождения принцев. Однако Гизы, закусив удила, усилили давление на судей, чтобы те как можно скорее вынесли принцу Конде смертный приговор.

Но судьи не спешили закрывать дело и продолжали исполнять предписанные инструкциями обязанности. Они знали, что король неизлечимо болен, и при тайной поддержке Екатерины Медичи затягивали процедуру. Королева-мать понимала, что после устранения с политической арены Бурбонов она останется один на один со всемогущими Гизами.

Лотарингцы же прилагали все усилия, чтобы ускорить дело. 26 ноября особый суд, специально созванный кардиналом и состоящий из магистратов, государственных советников и рыцарей ордена Святого Михаила, вынес Людовику де Бурбону, принцу Конде, смертный приговор за преступления против Его Величества.

Принц Конде, узнав о приговоре, не позволял себе падать духом. Он держался с достоинством и развлекал себя утонченными беседами с королевой-матерью, которая часто наведывалась к нему. Она заверила принца, что не допустит его казни и не позволит отнять у нее возможность договориться с протестантами мирно.

Вскоре было объявлено, что приговор будет приведен в исполнение 10 декабря, в первый день заседания Генеральных штатов. Такая поспешность возмутила дворян: двое судей, канцлер де Лопиталь и советник Мортье, сторонники Екатерины, отказались его подписать.

На послеобеденной службе в соборе молодой король упал в обморок. Врачи осмотрели больного и обнаружили гнойник в левом ухе. Состояние здоровья Франциска II ухудшалось с угрожающей быстротой.

Кардинал Лотарингский распорядился устраивать процессии и молебны за здравие светлейшего больного.

В эти дни Екатерина спешила подчинить своей воле Антуана де Бурбона. Она знала, что в случае смерти сына, он может заявить свои права на регентство.

Королева-мать назначила Антуану де Бурбону встречу в картинной галерее замка, подальше от посторонних глаз, и сразу же начала уверять этого вечно колеблющегося, слабохарактерного щеголя в своей дружбе.

– Мой дорогой наваррский брат, на моих плечах лежит тягчайший груз. Боюсь, что король обречен. Ужасная болезнь съедает его.

Екатерина пристально посмотрела в глаза принцу.

Антуан почувствовал, что сейчас ему придется принять серьезное, судьбоносное решение, и его мгновенно охватила паника, ведь рядом с ним не было в этот момент мудрой Жанны.

– Если вдруг Франциска не станет, – медленно проговорила Екатерина, чувствуя, что к горлу подступают спазмы, – королем станет мой несовершеннолетний сын Карл. Необходимо будет установить регентство, и вы, принц крови, сразу же обретете большое влияние. Моего сына в королевстве, раздираемом на части религиозными противоречиями, может постичь трагедия, если ему не будет помогать родная мать!..

– Что вы имеете в виду, мадам? – насторожился Антуан.