признание.
– Знаешь, Вован, я ведь тебе наврал. У меня денег нет ни хрена. У меня вообще ни хрена нет… даже жены на месте.
Вовчик не удивился.
– Я догадался. У тебя какие-то наметки есть, где можно раздобыть бабки?
– Не-а. А у тебя?
Вовчик как-то неопределенно пожал плечами.
– Может быть, есть, а может, и нету. Пока трудно сказать.
– Ладно, разберемся. – Игорь бросил бутылку в корзину и стал собираться. – Знаешь, что, Вован, сделай доброе дело, отвези меня домой.
– К кому домой?
– Ко мне.
Они расплатились с Хорьком и покинули сауну. У Игоря, казалось, не было ни малейшего желания куда-то двигаться – так хмуро он глядел себе под ноги, пиная щебенку. Приятель с расспросами не приставал.
По дороге Вова пару раз не вписался в поворот и однажды чуть не боднул иномарку, остановившись всего в каких-нибудь пяти сантиметрах от сверкающего бампера. Игорь подумал, что, попадись им по дороге менты, Вован мог бы лишиться водительских прав. Тем не менее, они все-таки добрались до места и уже через двадцать минут вошли в подъезд дома, где раньше Игорь проживал с женой и сыном и где он собирался жить дальше.
Он отказался воспользоваться лифтом, поднимался по ступенькам и морщился, проходя мимо мусоропровода.
– Ну и вонища!
На площадке своей квартиры он остановился. Было видно, что он волнуется, хотя и пытается это скрыть. Он всегда предпочитал выглядеть крутым парнем, которому чужды телячьи нежности и сентиментальные сопли при встречах с любимой супругой. Никто никогда не слышал, чтобы Игорь называл свою жену как-то иначе, чем «моя свинка» или «мать», никто не видел, чтобы они прилюдно целовались и любезничали. Однако сейчас, стоя возле двери и пытаясь заставить себя нажать на кнопку звонка, Игорь испытывал совершенно противоположные чувства. Черт побери, да он соскучился по ней! Кто бы мог подумать, ай-яй-яй!
Он все-таки надавил средним пальцем на пластмассовый кружочек. Никаких звуков не последовало.
– Сломала звонок, что ли? – пробормотал Игорь. – Или свет отключили?
– Позвони еще раз.
Игорь повторил попытку, но результат был прежний.
– Стучи, – посоветовал Вова.
Игорь стукнул по двери кулаком – решительно и громко. Сразу послышалось какое-то невнятное шевеление. Игорь обрадовался (как и прежде, не особенно подавая виду), но радость его была недолгой. Щелкнул замок соседней двери, на площадку выглянула дородная тетка в домашнем халате и с вилкой в руке. На вилке сидел здоровенный пельмень.
– Вам кого? – строго спросила тетка, но, приглядевшись внимательно, сменила гнев на милость. – Игорь, ты, что ли?
– Я, Люба.
– Давно приехал-то?
– Только что. А мои где?
Люба предпочла сначала слопать пельмень, а потом удостоить парня ответом.
– Ты знаешь, Игорек, – сказала она, чавкая, – я ее давно не видела. Может, уехали куда-нибудь?
Игорь матюгнулся. За сегодняшний день он уже несколько раз испытал скупое очарование облома, поэтому терпение его уже дышало на ладан.
– Что ты у меня спрашиваешь, я-то откуда знаю!
Люба спокойно продолжала чавкать.
– Я не знаю тоже, Игорек. Может, тебе лучше ее родителям позвонить?
– Может быть. Она тебе ключи не оставляла?
– Нет.
Игорь потянул своего приятеля за рукав.
– Пошли.
Не попрощавшись, они стали спускаться по лестнице. День сегодня не задался, это однозначно, но Игорь не был готов к таким поворотам. Судя по всему, ему действительно придется звонить теще и выслушивать ее дурацкие россказни о сложности жизни.
– Игорь! – крикнула Люба, когда они уже были на нижней площадке.
Он на секунду задержался, обернулся и – Вован готов был дать руку на отсечение, что в этот момент в его глазах сверкнула робкая надежда – спросил:
– Что?
Его ждал еще один облом.
– Увидишь ее, напомни, что она должна мне пятьдесят рублей.
Это уже походило на издевательство.
Несколько дней после успешного концерта в «Черепахе» Кирилл Обухов провел в Семеновке, на своем заводе. Он раздавал указания. Что-то произошло в его голове, и это «что-то» требовало принять решение.
Главный технолог представил ему полный отчет о проделанной за последние две недели работе. Клюев заметно успокоился, стал реже моргать и уже не хватался за носовой платок каждый раз, когда Кирилл повышал голос. Находившиеся тут же директор по сбыту Чурилов и коммерческий директор Бульман вносили по ходу дела свои коррективы, но в целом картина оставляла благоприятная впечатление.
– На днях нас посетила целая делегация чиновников, – говорил Клюев, – облазили тут все, не нашли ничего, к чему можно было бы придраться. Недостатки были устранены до их прибытия.
– Это хорошо, – сказал Кирилл. – Плохо то, что для устранения недостатков потребовалось вас напугать. Дальше.
– В СМИ пошли опровержения. Сообщили, что пользовались непроверенной информацией, так что теперь мы чисты. Запустили в производство новую коллекцию. Это слабоалкогольные напитки в жестяных банках: джин-тоник, джин-лимон, коктейли. Вот полный перечень.
– Нужно утвердить бюджет рекламной кампании, – вставил слово Бульман. – Поганые статьи свое дело сделали, покупатели тормознули.
– Как с отгрузкой? – спросил Кирилл.
– Нормально, – откликнулся начальник отдела сбыта Чурилов. – Поводов для паники нет, отгружаем в Казахстан, Башкирию, Оренбургскую, Тюменскую и Челябинскую области. Объемы немножко снизились, но это временное явление. Прибыль за последние две недели – на уровне марта. Думаю, ниже не опустимся.
– Так, – сказал Кирилл, разглядывая подсунутые ему под нос бумаги. – Я для вас новые заморочки придумал. Просчитайте возможность отсечь неоправданные расходы.
– Например? – спросил Бульман.
– Банкеты для акционеров и блатных, поездки за бугор на консультации, спонсорские пакеты и тому подобное. Это раз. Второе: проиндексируйте зарплату рабочим на производственных линиях и обслуге.
– На сколько?
– С учетом инфляции, процентов на двадцать.
– А нам? – подал голос Клюев. Очки его при этом с надеждой подпрыгнули вверх.
– А тебе лично, дружок, я подниму зарплату только тогда, когда твоя новая линия получит награду на международном конкурсе. Ты и так у меня каждое лето по курортам раскатываешь. Все, хватит,
