В просторной студии телекомпании «Неон-ТВ», где должна была пройти встреча с кандидатом в мэры Константином Лесневским, шла вялая подготовка. Интерьер был готов еще неделю назад, и его просто немного корректировали под конкретного политика. Приготовлениями командовал режиссер Женя Ксенофонтов. Он сидел в аппаратной комнате с большим витринным стеклом, выходящим в павильон, и ругался в микрофон. Голос его, усиленный аппаратурой и доносящийся откуда-то сверху, из-под потолка, гулкий и грозный (хотя сам Женька был довольно милым и приятным в общении молодым человеком), навевал грустные мысли о бренности всего происходящего на телевидении.
– Олег! – гудел Ксенофонтов. – Отодвинь камеру под козырек, ты с ней на первый план вылезаешь.
Послушный оператор исполнял указание. Шустрые девушки в униформе телекомпании – коротких синих юбочках и голубых блузках – выставляли на стол для героев программы красивые высокие бокалы с изображением герба города. Напротив столов амфитеатром располагались места для зрителей. Ничего экстраординарного, обычная студия для делового ток-шоу – минимум декораций, умеренный свет и скромная мебель.
В первом зрительском ряду сидел молодой человек… с бутылкой пива. Режиссер долго игнорировал этого нахала, но в один прекрасный момент не выдержал:
– Стручков, ты какого лешего тут крутишься под ногами? Да еще и пиво жрешь у меня на глазах…
Вася приветственно махнул рукой. Вернее, бутылкой.
– Привет, Жека! Как жизнь половая?
– Я тебе вопрос задал.
– Я тут по приглашению. Я зрителем буду.
– Какой идиот тебя пригласил?
– Ты.
Возникла небольшая пауза. Ксенофонтова редко удавалось сбить с толку, режиссером он был жестким и несгибаемым, но Стручкову, кажется, сегодня удалось найти брешь в его оборонительных укреплениях.
– Не понял, – прогугукал Женя.
– Открой дверь в аппаратную, и я всё объясню. Я, кстати, давно к тебе ломлюсь. Дело есть.
– Какое?
– Политическое.
Режиссер промолчал. В следующие несколько секунд Стручков готовился получить пинка и вылететь на свежий воздух, но Женя неожиданно смягчился.
– Ладно, заходи. Бутылку на входе оставь.
Василий поднялся и направился к стеклянной витрине. Вялое шевеление в студии продолжилось.
– За городом! – орал Обухов, захлопнув крышку. – Они за городом! Прекрасный адрес! Прямо сейчас дивизию солдат пустим прочесывать всю область по радиусу. К зиме закончим.
Вокруг него столпились все, кто был задействован в процессе поисков – Вадим, Глеб и двое парней из команды Кирилла.
– Не кипятись, – бросил Глеб. – Что она еще сказала?
– Э-э… что рядом где-то есть речка, что пацан во дворе бегает, телевизор смотрит и еще что-то в том же духе.
– Коттедж какой-нибудь.
– Ясен пень, не конюшня! Чей это может быть дом?
В разговор включился один из помощников Кирилла:
– Можно посмотреть, кто из людей Лесневского держит недвижимость за городом.
– Долго, Федор, – ответил Кирилл, – очень долго. Запаримся.
Все умолкли. Воспользовавшись паузой, в кабинет нырнула Настя, смущенно теребившая верхний край юбки. В руках она держала лист бумаги.
– Кирилл Сергеевич, вам факс.
– Давай!
Обухов буквально вырвал бумагу из рук девушки, отчего та еще больше покраснела. Понятное дело, все взволнованы, но не так же сильно дергать!
Кирилл просмотрел факс по диагонали, улыбнулся.
– Артурчик отрабатывает водку… Короче, полтора часа назад «Вольво» из автопарка Лесневского видели на посту Свердловского тракта. Тачка въезжала в город.
– Что это значит? – спросил Глеб.
– Не знаю. Может, и ни хрена не значит.
Никто не заметил, что Настя осталась стоять у двери. Она отчаянно пыталась привлечь к себе внимание, но успехом увенчалась только третья попытка. Услышав легкое покашливание, Глеб поднял голову.
– Что-то еще, Настюш?
– Угу. Глеб Николаевич, вас спрашивает какой-то человек.
– Зачем?
– Не сказал.
– Пусть ждет.
Настя вышла, а мужчины снова вернулись к изучению документа.
–Так, – сказал Кирилл, – если еще раз пробежаться по нашему списку, то можно что-то нащупать. Но опять же долго всё это… Федя, посмотри, что там у них есть по Свердловскому тракту.
– В этом нет необходимости, – раздался у дверей незнакомый голос. Все, как по команде, обернулись.
У порога стоял непрошеный визитер. На вид ему было лет пятьдесят с хвостиком, волосы чуть седоватые, белая рубашка без рукавов плохо скрывала густую растительность на груди.
– Вам кого? – спросил Глеб.
– Всех, – ответил мужчина, без приглашения входя в кабинет. – Жарко тут у вас. Извините, что пришлось ворваться, но ждать мне некогда. Да и вам тоже.
Присутствующие продолжали безмолвно таращиться на него – кто-то с любопытством, кто-то с раздражением, и лишь Вадим, пристроившийся на подоконнике, смотрел на незнакомца с нескрываемым удивлением… Впрочем, нет, это было, скорее, озарение.
– Дядь Петь…
– Привет, Вадик. Рад тебя видеть.
Вадим покачал головой.
– Прости, не могу сказать того же…
Мужчина вздохнул. Никаких объятий, рукопожатий. Встреча старых соседей по лестничной площадке после стольких лет разлуки прошла довольно вяло.
– Пришел с покаянием? – спросил Вадим.
Мужчина не ответил. Оглядев присутствующих, которые еще не понимали о чем идет речь, он представился:
– Трофимов Павел Владимирович. Можно не жаловать...
Это имя никому ничего не говорило. Только Кирилл, порядком накрученный за сегодняшний день, не смог не съязвить:
– А с чего вдруг дядя Петя?
– Это от любви к Чехову. Петя Трофимов, вечный студент, вечный мечтатель. Ко мне еще в школе это прилепилось, а потом привык… Кстати, вы тут что-то обсуждали.
– Есть маленько. – Кирилл даже не пытался скрыть раздражения.
– Так вот, я повторю, что нет необходимости прочесывать местность. Я знаю, где мальчик. Вернее,
