Иван отрезал кусочек отбивного, сунул его в рот и потянулся за первым листком.
– Прежде всего, Лесневский задекларировал только две трети своих доходов.
– Это не новость. Сейчас некоторые заинтересованные лица заливают дорогой коньяк в глотку председателю горизбиркома. К настоящему моменту, – Кирилл посмотрел на часы, – залито не менее литра. Думаю, подождем еще часок и что-нибудь узнаем.
– На месте председателя я бы сломался уже на этой стадии. Если коньяк не поможет...
– Ваня, давай дальше!
– Угу. – Иван взял другой лист бумаги. – Короче, Лесневский начинал не честным кооператором при горбачевском режиме, как это принято у них сейчас рассказывать, а гораздо хуже. У него все же есть судимость за вымогательство, о которой так долго говорили большевики. Это раз. Снятое за недоказанностью обвинение в покушении на убийство – два. Постоянные проблемы с налоговой инспекцией – три.
– Откуда у него «Лес-фарм»?
– У него? – Ваня как-то странно улыбнулся.
– Чего ты скалишься?
– Если говорить начистоту, то лично у него мало что есть.
– Уверен?
– А ты уверен, что Мавроди собирал с населения бабки чисто для себя?
– Кхм, ладно. – Кирилл почесал лоб. – А в бумагах у тебя что?
– А в бумагах – другая опера, по делу об убийстве, в заказе которого обвиняли Костю. Здесь копии судебных решений, показаний свидетелей.
– ?!!
– Не смотри на меня так и не спрашивай, сколько тебе это стоило. Сразу скажу – много.
– Знаешь, парень, – сказал Кирилл, – на бампер от джипа ты уже заработал. Рассказывай.
– Дело было так. В марте девяносто девятого неожиданно отдает Богу душу прямо у себя в кабинете известный инженер и владелец конструкторского бюро «Полет» Кузьмин Николай Александрович. Помнишь такого?
– Помню. Его КБ клепало отличную диагностику для бюджетных больниц. Кстати, у Кузи был сердечный приступ. По официальной версии.
– Хорошо, что ты оговорился. Эта версия настолько официальная, что от нее за версту несет парашей.
– Пока нет никаких доказательств, болтать не о чем.
– Согласен. Однако в таких случаях не может быть никаких доказательств, только умозаключения патологоанатома.
Кирилл снова изобразил на лице восклицательные и вопросительные знаки.
– Ты хочешь сказать?..
– Да, мы нашли его. Разумеется, твой банковский счет благодаря этому поменял еще несколько цифр, но ведь дело того стоит, правда? Если ты забыл, конструкторское бюро Кузьмина со всеми потрохами и мозгами в течение нескольких недель перешло в собственность нашего героя.
Кирилл не знал, что сказать. Выбрасывать большие деньги на то, чтобы раскопать давнее уголовное дело, которому все равно невозможно дать ход, – удовольствие сомнительное.
– И что тебе поведал твой патологоанатом?
– Вот его бумаженция. – Иван протянул тетрадный лист, исписанный мелким и неровным почерком. – Сам понимаешь, это не официальное заключение, а только мнение специалиста. Кстати, серьезный документ с аналогичным содержанием имел хождение тогда, после смерти Кузьмина, но, поскольку дело закрыли, бумагу тоже предали забвению. Знаешь, этот некрофил – презабавный старикан…
Кирилл прочел документ, из которого узнал, что сердечный приступ Николая Кузьмина в рабочем кабинете мог стать результатом попадания в организм специального препарата, вызывающего сердечный спазм и не оставляющего при этом следов своего пребывания. Сам Кузьмин был предрасположен к сердечно-сосудистым заболеваниям, поэтому свалить его этой гадостью не представляло особого труда.
– Надеюсь, – вставил Иван, – нет нужды упоминать, что в фармацевтической компании могут придумать более утонченные способы ликвидации, нежели банальный выстрел в затылок.
– Очень интересно, – сказал Кирилл, снова почесав лоб. – Только куда мне это подшить?
– Не знаю. Мое дело – собрать и показать. На мой личный взгляд, эта бумажка полезна в плане дополнительной информации. Практической ценности не представляет.
Они умолкли. Кирилл призадумался о перспективах дальнейшей борьбы, а Ваня полностью отдался отбивным. Когда был уничтожен последний кусочек, Иван поинтересовался:
– Кстати, рейтинг Фармацевта пошел вверх. Медленно, но верно. С чего бы это, не знаешь?
Кирилл усмехнулся:
– Не зря тебя бьют, Ваня.
Рейтинг Лесневского действительно подтянулся. Как это произошло, никто не заметил. Вроде бы только что этого аутсайдера почти нигде не было, и вдруг он уже везде. Так же незаметно растут родные дети – вчера они ходили в детский сад и с удовольствием уплетали запеканку, а завтра они уже беременны, пьют, курят, и их постоянно тошнит.
Аналитики пришли к выводу, что «невидимые кукловоды» нынешних выборов решили сделать хитрую рокировочку и поменяли фаворитов. Но как оно было на самом деле, вряд ли кто-то догадывался.
Сам Лесневский решил устроить несколько внеплановых встреч с избирателями – для испытания «секретного оружия». Если все получится, можно будет это «оружие» использовать на регулярных встречах по всему городу.
Нестеров позвонил Вадиму и буквально вымолил у него обещание присутствовать. Вадим пробовал протестовать, но Нестеров был более чем убедителен. В результате за парнем заехали утром домой, посадили на переднее сиденье того самого «Опеля» (вечно ухмыляющийся Серый на этот раз отсутствовал) и привезли во дворец культуры металлургов. Он сел по правую руку от Лесневского за пять минут до того, как потенциальных избирателей стали впускать в зал.
– Привет, оракул – сказал фармацевт. – Что-то ты неважно выглядишь сегодня.
– Ночная смена, – отмахнулся Вадим, – все будет нормально. Что я должен сейчас делать?
Ему ответил Нестеров, как всегда готовый заслонить своего босса грудью:
– По идее, ты мог бы ответить на пару вопросов избирателей, и ответить так, чтобы они зарыдали. Но мы потеряли очень много времени, и готовиться теперь некогда. Все придется делать аврально.
– Так я что-то должен буду сказать?
– Да.
Нестеров сунул ему под нос лист бумаги с набросанными тезисами.
– Пробегись по диагонали, и если что, возьмешь слово.
Вадим посмотрел текст. Все было привычно и обыденно: ухоженные дворы, ровные дороги, освещение, помощь инвалидам. Вадим нахмурился.
– Что-то не так? – начал волноваться Нестеров. В последние дни он стал беспокойным и нервным, совсем не похожим на себя месячной давности. Видимо, он уже не мог дождаться, когда бросит все и вернется домой, к жене и детям.
– Нет, все в порядке, – поспешил успокоить его Вадим. – Я просто настраиваюсь.
Встреча с избирателями длилась полтора часа. Зал был полон. Радость и растерянность легко читались на лице кандидата в мэры. Он явно не ожидал, что послушать его и задать вопросы придет столько народу. В прошлую встречу, еще до подключения к кампании «молодого экстрасенса», зал аналогичной вместимости был заполнен лишь наполовину. Прогресс налицо.
– А мы в тебе не ошиблись, – шепнул Лесневский Вадиму. – Продолжай в том же духе, и будешь ездить на БМВ.
– Мне нравится «Хаммер», – бросил тот.
