– Только о своих сомнениях во мне, о разговоре с полицией, которой она выложила известное ей и свои предположения, но потом хорошенько обо всем подумала, и ей стало стыдно за такое поведение.

– За свое предательство, вот как это называется, миссис Дейвенпорт. Ее никто не тянул за язык, а она сообщила полиции, что наблюдала за тем, как вы выкопали яму и зарыли в нее какие-то яды.

Мирна подняла голову и посмотрела в глаза Мейсону. На какое-то мгновение на ее лице появилось паническое выражение.

– Неужели она рассказала об этом полиции?

Мейсон от возмущения только рукой махнул.

– Зачем? – почти простонала Мирна, сложив на коленях руки, потом опустила голову и сказала со вздохом: – Конечно, у нее были все основания сомневаться во мне.

– Вы укладывали чемодан мужу, когда он уезжал в поездки?

– Да.

– Он возил с собой конфеты?

– Да, всегда.

– Их покупали вы?

– Да.

– Конфеты в его портфеле были отравлены.

– Знаю. Мне об этом сказали.

– Вы их не отравили?

– Нет.

– Кто тогда?

– Не знаю.

– Вы жили в доме в Парадайзе?

– Да.

– А после того как заболел ваш дядя, Уильям Делано, перебрались к нему?

– Да.

– А что делал ваш муж?

– Большую часть времени он проводил в Парадайзе, но иногда приезжал нас навестить.

– Вашему мужу не нравилась идея вашего переезда в Лос-Анджелес?

– Нет.

– Почему?

– Он сказал, я слишком много вожусь с лекарствами, превратилась в форменную сиделку, тем более, когда дядя Уильям умрет, я не получу ни цента из его состояния.

– Что заставляло его так говорить?

– Он считал, что по завещанию все получит Гортензия. Даже после того, как она умерла, Эд не хотел, чтобы я оставалась там.

– Что так?

– Ему не нравилась тетя Сара. По какой-то причине Эд думал, что ей удастся получить львиную долю денег дяди Уильяма.

– Если вас осудят за убийство Гортензии Пакстон, она еще сможет на это рассчитывать, – сообразил Мейсон. – Тут возникает весьма любопытный юридический вопрос.

– Я не убивала Гортензию. Я ее очень любила.

– Ваш муж так и не перебрался в дом в Лос-Анджелесе, верно?

– Перебрался, но только после того, как умер дядя Уильям. Но все равно он проводил много времени в Парадайзе, тот дом он превратил в свой офис. Он говорил, ему легче управлять своими горнорудными делами оттуда.

– Вы укладывали ему чемодан и портфель. Вспомните, как вы это сделали, когда он уезжал в последний раз в Парадайз.

– Я прекрасно помню.

– Что именно вы запаковали?

– Кое-что из одежды, так как большая часть его гардероба находится в Парадайзе. Я уложила несколько рубашек, носки, пижаму.

– Вы помните пижаму?

– Да.

– Как она выглядела?

– Белая с красными небольшими фигурками.

– Что за фигурки?

– Подобие геральдических линий.

– Вы видели эту пижаму на нем, когда было найдено тело?

– Нет.

– Они ее вам не показывали?

– Нет.

– Полиция не просила вас взглянуть на труп?

– Нет.

– Возможно, они еще это сделают, – предупредил Мейсон. – Вы должны подготовиться к шоку.

– Да, я знаю.

– Думаете, вам удастся сохранить спокойствие?

– Да, конечно.

– Почему вы говорите «конечно»?

– Я не слишком впечатлительна.

– Да, с этим я могу согласиться, – сердито произнес Мейсон. – Похоже, вы не понимаете, в какое затруднительное положение попали!

– Я все понимаю.

– Итак, когда вы в последний раз укладывали вещи мужа перед отъездом из дома, вы положили в портфель коробку с конфетами?

– Да.

– Где вы взяли конфеты?

– Купила в кондитерском магазине. Две коробки. Одну положила в портфель, вторую оставила в ящике бюро.

– Вы не открывали ни одной из этих коробок?

– Нет.

– Вы уверены?

– Да, конечно.

– Вы даже не нарушили обертку?

– Нет. Коробки оставались в том виде, как они получены из кондитерской. Я только сняла оберточную бумагу. Коробки были упакованы в целлофан. Его я не повредила.

– В таком случае вы уверены: полиция не может обнаружить следов ваших пальцев ни на одной конфете?

– Конечно нет.

– Кто-то вскрыл коробку и наполнил конфеты ядом, вернее, двумя ядами разных видов.

– Так мне сказали.

– Это не ваша работа?

– Нет, конечно.

– Подобная обработка шоколада – дело трудоемкое. На поверхности конфет непременно должны остаться отпечатки пальцев.

– Прекрасно. Это не мои.

– Я могу быть в этом уверенным?

– Несомненно. Я обещаю, даю честное слово.

– Сколько чемоданов было у вашего мужа, когда он уезжал?