Холдер. Я доберусь до Сан-Франциско или, возможно, до Сакраменто, а оттуда зафрахтую самолет. У вас в Оровилле есть посадочная площадка?

– Да.

– Ол-райт. Я буду на этой площадке – давайте сообразим – да, ровно в пять тридцать.

– Вам вовсе незачем стараться попасть сюда к какому-то назначенному времени, – смягчился Холдер. – Мне нужно с вами поговорить, и, конечно, хотелось бы как можно скорее, но…

– Ничего страшного, вы занятой человек, у вас много неотложных дел. Я тоже занятой человек. Мне тоже многое надо сделать. Поэтому мы и должны договориться совершенно точно о встрече, чтобы вы не были связаны, а я был уверен, что, оказавшись на месте, не буду терять время на ожидание. Вас устраивает пять тридцать?

– Вполне, – сказал Холдер, затем добавил извиняющимся тоном: – Мне очень не хочется беспокоить такого занятого человека, как вы, у которого каждая минута на счету. В конце концов, это, возможно, относительно второстепенный вопрос, то есть, я хочу сказать, у вас наверняка имеется объяснение, но вы правы, на меня оказывают значительное давление и…

– Я все понимаю, – сердечно произнес Мейсон. – Не беспокойтесь, мистер Холдер. Я буду рад вам услужить. Мы с мисс Стрит будем на месте в пять тридцать.

Мейсон повесил трубку и подмигнул Делле.

– Шеф, меня удивило, что вы сдались практически без сопротивления.

– Надо быть практичным, Делла.

– Так вы поступили практично? Не понимаю!

– В данный момент наше положение весьма щекотливое. Я хочу оттянуть допрос, насколько это удастся.

– Так.

– А это значит, что я не буду доступен для местной прессы, местной полиции или местного прокурора. Мне требуется какое-то время, чтобы привести в порядок свои мысли, чтобы посеянные семена начали прорастать. Необходимо еще знать, что выяснил Пол Дрейк.

– И тогда вы прямиком попадете в руки окружного прокурора Бьютта, где уже не посмеете отвечать на некоторые вопросы, не накликав беду на свою голову.

– Чем на большее число вопросов я бы ответил прямо сейчас, тем сложнее оказалось бы мое собственное положение, – засмеялся Мейсон. – Перестань думать о практических реальностях, Делла, и вообрази, какая великолепная ситуация открылась тебе.

Прежде всего мы уезжаем без промедления и в большой спешке. У нас нет времени отвечать на вопросы, заданные нам кем бы то ни было. Мы торопимся попасть на самолет, чтобы успеть на свидание с окружным прокурором Бьютта. У нас будет великолепная реклама: всем станет известно, что, как только Холдер пожелал нас допросить, мы все бросили и помчались в его округ, не заставляя его прибегать к последним отчаянным мерам.

Мы договорились о времени нашего приезда, так что вынуждены будем поторопиться. Нас нет в конторе. Мы не обязаны никому сообщать, где мы находимся. Они не смогут назвать это побегом, потому что мы находимся в пути на встречу в Бьютте по просьбе прокурора.

Более того, Делла, поскольку мы установили определенное время приезда, а газеты округа изголодались по новостям, можешь не сомневаться, пресса вместе с фотографами будет нас встречать.

– Я могу усмотреть во всем этом какие-то положительные стороны, – согласилась Делла, – это великолепная отсрочка на пять или шесть часов. Но что случится, когда мы приедем в округ Бьютт?

– На этот вопрос я и сам хотел бы знать ответ, – усмехнулся Мейсон.

– Намерены ли вы отвечать на вопросы, чем мы занимались в этом доме в Парадайзе?

– Боже упаси!

– Ну а как вы рассчитываете избежать ответов?

– Пока еще не представляю, но всему свое время… Поторапливайся, Делла, пора выходить. Мне еще надо несколько минут, чтобы просмотреть кое-какие законы, потом мы отправимся в путь. Ты займись билетами, пока я занимаюсь собственной юридической подковкой.

Зафрахтованный в Сакраменто самолет пролетел Мерсвилл, вскоре показались своеобразные горные образования позади Оровилла. Горное плато поднималось почти на тысячу футов над окружающей местностью, плоское, как крышка стола. Доисторические потоки лавы погребли под собой решительно все, затем постепенно в малюсенькие щели стала проникать вода, процесс неизбежной эрозии эти щели увеличивал, в конце концов превратив их в долины. Теперь лава осталась лишь в отдельных местах, защищая своим покровом не затронутую выветриванием почву.

Делла Стрит посмотрела на наручные часики:

– Мы прилетим точка в точку. Причем не так уж и торопились.

– Самое главное, нас никто не допрашивал, Делла. Полагаю, никто пока еще не ведает, где мы находимся.

– Не выскажет ли пресса в Лос-Анджелесе предположение, что вы сбежали, дабы избежать допроса?

– Ну нет, мы отправились в Оровилл, и местные власти попросят газетчиков написать сообщение и передать его по телефону. Им придется констатировать, хотя мы пока недосягаемы, наше согласие сотрудничать с администрацией на Севере.

Самолет начал снижаться.

– Очень быстро, – покачала головой Делла Стрит, – а ведь вам необходимо изобрести способ не отвечать на вопросы. Как вы намерены поступить?

– Не знаю, пока не услышу вопроса.

– Хорошо хотя бы, что вы немного поспали в самолете.

– Как ты себя чувствуешь, Делла?

– Хорошо, но слишком нервничаю, чтобы спать.

– Пусть сперва допросят меня. Если же попытаются допрашивать тебя отдельно, скажи: ты мой секретарь, поэтому я должен отвечать на все вопросы, но ты выскажешь свое мнение на те из них, на которые ответил я, не станешь отвечать на другие вопросы, которые не заданы мне, поскольку не знаешь, не посчитаю ли я их сведениями, которые клиент сообщает одному только адвокату. Ты не специалист в правовых вопросах, не тебе решать.

– Из всего известного нам что можно считать «привилегированным» сообщением? – спросила Делла.

Мейсон слегка пожал плечами и достал записную книжку. Немного подумав, он пояснил:

– Это, конечно, важный вопрос. Единства в понимании его нет. Одни считают: сведения, сообщенные в присутствии третьего лица, нельзя считать «привилегированными», присутствующее третье лицо имеет право рассказать об услышанном. Но существует и противоположная точка зрения. Естественно, суд предпочитает придерживаться первого взгляда, он считает, что адвоката можно заставить дать показания о его разговоре с подзащитным, если он состоялся в присутствии третьего лица. Короче, Делла, я до сих пор не могу себе простить присутствия Сары Энзел во время беседы с Мирной.

– Но, шеф, вы не могли предвидеть хода событий!

– Почему? Считается, что адвокат обязан предвидеть не только то, что может случиться, но возможно случится. Нет ничего необычного во внезапной ссоре двух подруг, просто нет оснований для присутствия третьего лица, адвокат не должен…

– Но, шеф, ведь говорила-то именно она, из Мирны Дейвенпорт мы бы не вытянули ничего связного.

– Нет, Делла, по-английски она говорит, ей не нужен переводчик. Конечно, Сара Энзел выступала в роли доминанты.

Самолет сделал круг над городом Оровиллом, летел он медленно, можно было разглядеть большие, просторные дома, занимающие стратегические позиции под возвышающимися над ними деревьями.

– Прекрасные деревья! – пришла в восторг Делла Стрит. – Отсюда видно, какие они высокие.