– Он вышел на улицу, направился пешком по тротуару, затем внезапно остановил пустое такси и сел в него. Я притворялась, что он меня совершенно не интересует, пока машина не тронулась с места, однако я записала ее номер. Затем я сама бросилась к краю тротуара, пытаясь поймать такси.

– Тебе повезло?

– Удача была не на моей стороне. Понимаете, он прогулялся примерно с полквартала, а затем остановил такси, в поисках пассажиров курсирующее по микрорайону на малой скорости. Все произошло так, словно он распланировал свои действия с точностью до секунды.

Мейсон кивнул.

– А у меня все складывалось просто отвратительно. Из ресторана вышла какая-то компания, они тоже стали ловить такси. Выскочил швейцар со свистком. Естественно, следующее такси перехватил швейцар. Твоя же машина на стоянке.

– Значит, ты его потеряла?

– Подождите минутку. Я вам еще не все рассказала. Я бросилась на угол, чтобы иметь возможность останавливать машины, идущие в обоих направлениях. Я ждала, ждала и наконец увидела пустое такси, проезжавшее по улице, перпендикулярной той, на которой я стояла. Я ему помахала, водитель заметил меня и притормозил. Я обратилась к таксисту: «По Английской улице только что проехало такси и на перекрестке завернуло направо. Мне нужно его догнать. Я не знаю, куда двинулась машина, повернув направо, но, пожалуйста, посильнее жмите на газ. Может, у нас что-нибудь получится». Таксист бросился в погоню. Мы со скрипом тормозов завернули и понеслись по шоссе. Потом водитель поинтересовался у меня: «А вы узнаете нужную машину, если увидите ее?». Я ответила: «Да. Я записала номер – восемьсот шестьдесят три».

– И что? – спросил Мейсон, когда Делла Стрит замолчала.

Делла чуть не плакала:

– Я сидела в такси номер восемьсот шестьдесят три.

– Не может быть! – воскликнул Мейсон.

– Все правильно. Интересующий нас мужчина поймал это такси, велел ему завернуть, проехать примерно две трети квартала, расплатился и пересел в свою машину, припаркованную у края тротуара.

– Значит, он понял, что ты за ним следишь, – сделал вывод Мейсон.

– Не думаю, шеф, – покачала головой Делла Стрит. – Наверное, он просто решил принять меры предосторожности. На всякий случай. Вдруг кто-то сядет на хвост. Конечно, когда он оказался в такси, он мог видеть улицу позади себя. Именно поэтому он пошел в направлении, противоположном тому, что ему требовалось. Таким образом, следящему за ним человеку пришлось бы сесть в машину, чтобы не упустить его.

Мейсон усмехнулся:

– Надо отдать ему должное – он умен. Да и то, что ты взяла такси, за которым пыталась следить, придает делу новый любопытный оттенок.

– Терпеть не могу, когда кто-то делает из меня идиотку, – призналась Делла Стрит.

– Совсем не обязательно, что в этой ситуации идиоткой предстала ты, – заметил Мейсон. – Вот он показал себя дураком.

– Каким образом? – не поняла Делла Стрит.

– Официантка бросилась бежать потому, что кого-то испугалась. Раньше мы просто не могли знать, что именно погнало ее из ресторана – страх или что-то другое. И кто тот человек, кто мог напугать ее. А теперь мы получили ответ.

– Вы хотите сказать, что он выдал себя?

– Конечно. То, что он пошел на все эти уловки, доказывает, что как раз он-то нам и нужен.

Мейсон отодвинул штору, закрывающую кабинку, и подозвал Морриса Албурга.

– Моррис, у вас много клиентов, которые бывают здесь регулярно? – поинтересовался адвокат.

– Да. Один раз поужинав у меня, люди приходят еще и еще.

– Насколько я понимаю, мужчина с женщиной или компания из четырех человек может просто набрести на твой ресторан, потому что они ищут, где бы перекусить, или им кто-то его рекомендовал и они поехали сюда специально?

– Все правильно.

– С другой стороны, – продолжал Мейсон, – человек, ужинающий в одиночестве, скорее всего окажется постоянным клиентом?

– Вероятно.

– Вы знаете коренастого мужчину с густыми бровями, сидевшего вон за тем столиком, который сейчас не занят?

– Того мужчину? Я его заметил, но, как мне кажется, он у меня впервые.

– Вы хорошо его рассмотрели?

– Не очень. На лицо не обращал особого внимания. Я следил за его манерами. Понимаете, надо наблюдать за поведением мужчины, который в одиночестве приходит сюда поужинать. Возможно, он хочет кого-то подцепить. Если не возникает никаких проблем, то и мы ничего делать не будем. Однако если он начинает пить и приставать к женщинам, то мы предпринимаем определенные меры. Именно поэтому я всегда смотрю за одинокими мужчинами. Я взглянул на этого и увидел, что он просто пришел поесть, никого не трогает. Как бы мне хотелось, чтобы и полицейские никого не трогали!

Мейсон кивнул.

– А почему вы вдруг спросили о нем? – внезапно заинтересовался Албург.

– Пытался выяснить, кто он, – ответил Мейсон.

– Почему?

– Мне кажется, что я его где-то видел.

Моррис Албург в течение нескольких секунд внимательно изучал лицо адвоката.

– Черта с два, – сказал он наконец. – И вы, и я пытаемся обдурить друг друга. И ни у вас, ни у меня ничего не получается. Мы оба слишком хорошо знаем человеческую натуру… Ладно. Спокойной ночи.

Мейсон остановился у телефона-автомата в квартале от ресторана Морриса Албурга и позвонил лейтенанту Трэггу из отдела по расследованию убийств.

– Говорит Перри Мейсон, лейтенант, – представился адвокат. – Сделаете кое-что для меня?

– Черта с два.

– Почему нет?

– Потому что после этого у меня определенно возникнут лишние проблемы.

– Вы даже не спросили, о чем я прошу.

– Догадываюсь. Если бы это не было чем-то, до чего вам страшно прикоснуться шестом длиной в десять футов, вы никогда не позвонили бы…

– Минутку, минутку, – перебил его Мейсон. – Не кипятитесь. Я прошу о девушке. Ее сбил водитель, которого скорее всего винить нельзя. Девушка убегала от человека, пытавшегося засадить ее в свою машину. Свидетели утверждают, что у него был револьвер и…

– Это вы про то, что произошло за рестораном Албурга?

– Да.

– Вы ее знаете?

– Нет. Но у меня есть чувство, что девушке угрожает опасность. Я хочу следующее. Она сейчас, наверное, находится в приемном покое. Я не представляю, насколько серьезны ее травмы, однако готов оплатить отдельную палату и сиделок.

– Не может быть!

– Готов.

– С чего это вы вдруг стали филантропом?

– Пытаюсь помочь девушке.

– Почему?

– Потому что считаю, что, если ее поместят в обычную палату на общих условиях, ее ждет смерть.