обратился к Мейсону:

– Ты будешь с ней говорить или это сделать мне?

– Я сам, – сказал Мейсон. – Пожалуйста, присаживайтесь, миссис Блевинс. Мы будем ужасно назойливы в своем любопытстве.

Выражение ее голубых глаз мгновенно изменилось, и она сказала:

– А если я не захочу отвечать?

– Мы не будем чересчур настаивать, – заверил адвокат. – Нас интересует ваш развод.

– Ах, это! – воскликнула она с явным облегчением в голосе. – А я испугалась, что вы на самом деле собираетесь копаться в моей личной жизни.

– Прежде всего мы заинтересованы в том, – улыбнулся Мейсон, – чтобы выяснить все, что происходило в доме Эддикса.

– Вы имеете в виду «Стоунхендж»?

– Да.

– Думаю, там происходило много странного.

– Приходилось ли вам когда-нибудь ночевать там с вашим мужем?

– О боже, нет, он никогда там не ночевал. Он там работал, и больше ничего, хотя иногда возвращался домой довольно поздно.

– Я обратил внимание, что в вашем заявлении о разводе вы ссылались на духовное насилие, – сказал Мейсон.

– Да, формулировка получилась очень удачной.

– Не можете ли вы сообщить нам какие-нибудь подробности, что-нибудь такое, о чем вы не упомянули в заявлении?

– Алан намного старше меня, – сказала миссис Блевинс.

– Вы были его второй женой?

– Да.

– Продолжайте.

– Он… Мне кажется, мы устали друг от друга. К тому же мне надоело быть подопытным кроликом.

Мейсон бросил многозначительный взгляд на Пола Дрейка и спросил:

– Вы хотите сказать, что он гипнотизировал вас, миссис Блевинс?

– Да, я уверена, что гипнотизировал. Я думаю, что только под влиянием гипнотического воздействия я вышла за него замуж.

– Многим так кажется, – заметил Мейсон. – Можете ли вы сообщить какие-нибудь подробности?

– Я работала тогда секретаршей, – сказала она, – и помогала ему. Ну, конечно, вы ведь и сами знаете, что гипноз вызывает у людей нездоровое любопытство. Я очень заинтересовалась и расспрашивала его о гипнозе, и он мне старался объяснить. Тогда он казался мне очень милым. Ну, в то время, когда он за мной ухаживал. Что бы он ни делал, все казалось замечательным.

– Продолжайте, – попросил Мейсон.

– Я не знаю, как вам это описать. Глаза у тебя сияют, и каждая минута, проведенная с мужчиной, полна неземного блаженства. Потом ты выходишь за него замуж, и вместо того чтобы чувствовать себя счастливой, вдруг обнаруживаешь, что сыта всем этим по горло. Чары рассеиваются, и видишь, что этот мужчина – самая обычная посредственность. Более того, это ревнивый тип с замашками мелкого собственника, который пытается разнюхать твои секреты и пристает со всякими дурацкими обвинениями.

– Вы продолжали работать после того, как вышли замуж?

– Да.

– С вашим мужем?

– Нет. У меня ведь была постоянная работа. Я не стала ее бросать.

– Не можете ли вы рассказать нам подробнее о том, как он использовал вас в качестве подопытного кролика?

– Когда он рассказывал мне о гипнозе, он спросил, не хочу ли я, чтобы он попробовал меня загипнотизировать. Он смотрел прямо на меня, и я испытывала восхитительное чувство полной покорности. Я чувствовала, что готова на все ради него. Я хотела показать, насколько доверяю ему, и ответила, что очень хочу.

– Что было потом?

– Не помню, – сказала она.

– То есть как?

– Это как раз одна из тех штучек, которые может сделать гипнотизер. Он может вас загипнотизировать и приказать после пробуждения забыть все, что вы делали под влиянием гипноза. Я видела, как Алан десятки раз делал такое с разными людьми. Он может заставить их делать самые дурацкие вещи и говорить полную ерунду, а затем прикажет им проснуться и забыть все, что они делали, забыть даже о том, что их вообще гипнотизировали.

– Что-то подобное было и с вами?

– Да, – кивнула женщина. – Я посмотрела на него и сказала: «Ну, давай, Алан, гипнотизируй меня…», а он вдруг заявил, что уже закончил, и я подумала, что это просто шутка, пока не взглянула случайно на свои часы и не осознала, что кто-то перевел мои часы на сорок пять минут вперед, либо уже прошло сорок пять минут, о которых я ничего не могу вспомнить.

– И что потом? – спросил Мейсон.

– Потом он как-то по-особенному на меня взглянул, и минут через пять мне в голову пришла абсолютно бредовая идея… Мне захотелось… ну, кое-что сделать.

– Что именно? – спросил Мейсон.

Не ответив на вопрос, миссис Блевинс покачала головой:

– Это было полным сумасшествием, и тем не менее я это сделала, и… ну, теперь-то я знаю, что произошло.

– Что?

– Это было гипнотическое внушение, – сказала она. – Гипнотизер подчиняет тебя своему влиянию и может не только непосредственно заставить тебя что-то сделать, но и приказать сделать что-нибудь в постгипнотическом трансе. То есть он приказывает тебе проснуться и забыть о том, что тебя загипнотизировали, а потом, через пять или десять минут после пробуждения, ты совершишь какой-нибудь идиотский поступок. Именно так и было со мной.

– Продолжайте, – сказал Мейсон.

– Через некоторое время мы поженились.

– Гипнотическое воздействие продолжалось?

– Он использовал гипноз, мистер Мейсон, гораздо чаще, чем я это осознавала.

– Что вы хотите сказать?

– Мне случалось иногда замечать, что я делаю что-то под влиянием постгипнотического внушения. И это кое-что было такого рода, что мне не хотелось бы вдаваться в подробности.

Мейсон, внимательно глядя на нее, сказал:

– Мы будем очень вам благодарны за сотрудничество с нами, миссис Блевинс. Мы охотно возместим вам причиненное беспокойство, которое…

– Да, мистер Дрейк говорил мне об этом, но есть вещи, которые не купишь за деньги.

– Не могли бы вы тогда намекнуть попрозрачнее? – спросил Мейсон.

Она замешкалась. Мейсон улыбнулся и сказал:

– Вы ведь уже были замужем и…

– Ну ладно, – выпалила она. – Я была дурой. Я позволяла Алану гипнотизировать меня. Если у меня болела голова, он погружал меня в сон на минуту или две, а когда я просыпалась, головная боль исчезала и я чувствовала себя полностью отдохнувшей. Иногда, если я не могла заснуть, он устраивал короткий сеанс гипнотического лечения с постгипнотическим внушением. После этого я становилась такой сонной, что даже голову не могла удержать. А затем, как я уже сказала, прошло время, чары рассеялись, я продолжала работать и… Я не знаю, как вам об этом рассказать.