– Теперь я должен еще кое-что сообщить вам, джентльмены, – сказал он. – Я получил телеграмму из Австралии от брата Бенджамина Эддикса.

– Очень хорошо.

– Я отправил телеграмму по единственному адресу, который мне был известен, сразу, как только мне сообщили о смерти Бенджамина. В ответ пришла телеграмма с соболезнованиями. Затем, как только я узнал о завещании, я телеграфировал ему, кратко изложив в общих чертах волю покойного.

– И вы получили от него ответ, – сказал Мейсон, – с требованием оспорить выплату любых денег Джозефине Кэмптон, поскольку она виновна в убийстве завещателя и, следовательно, по закону ей ничего из наследства достаться не может, какие бы распоряжения ни содержались в завещании?

– Таких телеграмм я пока еще не получал. Я получил телеграмму, в которой содержится указание зарегистрировать завещание для официального утверждения и представлять интересы брата Эддикса, используя весь мой опыт.

– Ничего, вы еще получите такую телеграмму, – обнадежил Мейсон. – Но даже в том случае, если вы ее не получите, то как юрист, озабоченный защитой интересов своего клиента, вы обратите его внимание на это положение закона и объясните ему, что если Джозефина Кэмптон будет осуждена за убийство, он выгадает сумму в пятьдесят тысяч долларов.

– По некоторым соображениям мой клиент, возможно, пожелает воздержаться от предъявления таких требований.

– Вы ему объясните, что он имеет право использовать этот факт?

– А что бы вы сделали, если бы оказались на моем месте? – спросил Хардвик.

– Я бы, конечно, объяснил ему, – сказал Мейсон. – Ну а теперь я вам задам один вопрос. Как бы поступили вы, если бы были адвокатом, представляющим Джозефину Кэмптон, и некий другой адвокат, явно заинтересованный в ее осуждении за убийство Бенджамина Эддикса, хотел бы расспросить ее наедине, чтобы посмотреть, не найдется ли удобный повод повесить на нее еще одно убийство?

– На вашем месте, если бы я наверняка был уверен в правоте своих рассуждений, – сказал Хардвик, – то сумел бы решить, что именно пойдет ей на пользу, и дал бы ей в соответствии с этим рекомендации.

– Или выкладывайте все карты на стол, – потребовал Мейсон, – или убирайтесь к дьяволу.

– Вы упорствуете там, где это совершенно не нужно, – холодно сказал Хардвик. – Я-то к дьяволу не собираюсь, а вот ваша клиентка окажется в аду довольно скоро.

Он покинул кабинет.

– Господи! – воскликнул Этна. – Ну и задали же вы ему трепку, мистер Мейсон!

– Он рассказал нам кое-что полезное, – прищурившись, заметил Мейсон, – и он знает еще что-то такое, о чем мы пока даже не имеем представления.

– Да, – кивнул Этна, – он обладает информацией, которой мы не располагаем, и это дает ему огромное преимущество.

– Вот и прекрасно, – усмехнулся Мейсон. – Пусть он попытается сохранить ее в тайне. Начались гонки. У нас был плохой старт, но зато выше скорость. – Он повернулся к Делле Стрит: – Соедини меня с Полом, Делла.

Когда Делла Стрит кивнула, Мейсон взял трубку и сказал:

– Пол, я участвую в крысиных бегах. Мне нужно действовать очень быстро. Элен Кадмус знала о Бенджамине Эддиксе больше, чем кто-либо другой, если не считать личного адвоката Эддикса, Сидни Хардвика. Ей было известно что-то такое, что сильно беспокоит Хардвика. Я должен знать, что именно. Бенджамин Эддикс был холостяком. Пожилым, но крепким, энергичным, мужественным на вид человеком. Нужно найти женщину… Черт возьми, откуда я знаю, какую женщину? Ту самую женщину. И когда ты получишь все номера, по которым он разговаривал с яхтой, проверь их, и, если там есть номера телефонов отелей или кемпингов, немедленно посылай туда сыщиков с фотографиями и выясни, не развлекался ли он там с какой-нибудь красоткой.

Мейсон повесил телефонную трубку.

– Вам не кажется, – спросил Джеймс Этна, – что вы делаете чересчур поспешные выводы, мистер Мейсон? Все уверены, что в жизни Эддикса не было никаких женщин.

Герти заперла на ключ дверь в приемную ровно в пять часов. В пять тридцать Делла Стрит сложила исходящую почту в стопку, и Герти помогла ей проштемпелевать конверты. После чего Герти отправилась домой.

Делла Стрит прошла в кабинет Мейсона.

– Устала, Делла?

– Не слишком. А вы как?

– Да вот, сижу, читаю дневники, – улыбнулся Мейсон. – У меня уже голова от них кружится. Ты еще в состоянии немного поработать?

– Да. А что нужно делать?

– Мы должны выжать все, что только можно, из дневников Элен Кадмус.

– Но мы ведь уже это делали!

– Отнюдь нет. Мы просто прочитали текст. А теперь нам нужно выяснить, что написано между строк.

В дверь приемной постучали, стук был громкий и решительный.

– Я взгляну, кто там, – сказала секретарша.

– Не надо, Делла, – покачал головой Мейсон. – Хватит с нас уже всяких срочных дел и сверхурочной работы.

Она села на место. Мейсон подошел к ней и, присев на край стола, дотронулся до ее руки.

– Как хорошо, что ты рядом со мной, – сказал он.

– Как хорошо быть рядом с вами, – улыбнулась она в ответ.

Стук в наружную дверь перешел в грохот.

– Кто бы ни пытался проникнуть в нашу приемную, – сказал Мейсон, – он, похоже, абсолютно уверен, что кто-то здесь есть. Посмотри-ка, кто там.

Делла Стрит поспешила в приемную и открыла дверь. Мейсон слышал, как она обменялась с кем-то несколькими фразами, затем вернулась со свежим номером вечерней газеты. На газете было написано: «Мистеру Мейсону. Поклон от Сидни Хардвика. Хочу вас убедить, что умею действовать быстро».

Делла Стрит снова уселась за свой стол. Мейсон склонился у нее над плечом, пока она разворачивала газету. Кричащие заголовки на самом верху страницы гласили:

– Да он просто играет на наших нервах! – воскликнула Делла Стрит. – Это просто…

– Ничего другого я и не ожидал, – сказал Мейсон. – Давай лучше посмотрим, насколько далеко он зашел.

Они вместе прочитали заметку. В ней сообщалось о том, что полиция допрашивает миссис Джозефину Кэмптон в связи с таинственной смертью Элен Кадмус, привлекательной секретарши Бенджамина Эддикса, которая, как полагали, несколько месяцев назад в штормовую погоду прыгнула за борт его роскошной личной яхты.

Власти сочли эту смерть, как указывала газета, самоубийством или несчастным случаем, но в связи с убийством Бенджамина Эддикса было вновь возбуждено дело о гибели Элен Кадмус.

Далее в заметке говорилось: