– Есть еще один вариант.

– Какой?

– Давай взглянем на это с другой точки зрения, Делла, – сказал Мейсон. – Предположим, тебе надо убить Бенджамина Эддикса, и предположим, ты хочешь, чтобы все выглядело так, будто это сделал кто-то другой, а на тебя не пало бы даже тени подозрения.

– И что? – спросила она.

– В этом случае, – сказал Мейсон, – ты пригласила бы в дом Джозефину Кэмптон. Ты сделала бы так, чтобы ее рассказу ни за что не поверил бы ни один суд присяжных. Затем ты идешь и убиваешь Бенджамина Эддикса и можешь быть совершенно уверена, что Джозефину Кэмптон признают виновной.

– Господи, но как же злоумышленнику сделать так, чтобы она рассказывала эту странную историю? – спросила Делла Стрит.

– Вспомни еще раз всю историю, – сказал Мейсон. – Обдумай хладнокровно, с точки зрения аналитика. Как можно отнестись к тому, что рассказала миссис Кэмптон?

– Просто безумие! – не задумываясь воскликнула Делла Стрит. – Это какой-то кошмар.

– Именно, – кивнул Мейсон. – Действительно, все похоже именно на кошмар.

– Что вы хотите сказать, шеф?

– Давай проанализируем факты, имеющие отношение к делу. Эддикс нанимал людей, пытавшихся воздействовать гипнозом на животных, особенно на горилл. Так?

– Так.

– У миссис Кэмптон выпали из памяти два периода. В первый раз она решила, что потеряла сознание. Во второй раз ей показалось, что кто-то ударил ее по голове.

– Продолжайте, – сказала Делла Стрит.

– Предположим, – сказал Мейсон, – что кто-то погрузил миссис Кэмптон в гипнотический транс, и, пока она находилась в этом гипнотическом трансе, внушил ей всю эту историю, в которую она должна была поверить, когда к ней вновь вернется сознание.

Делла Стрит широко раскрыла глаза.

– Шеф! – воскликнула она. – Я готова поклясться, что так все и было! Это объясняет все происшедшее и… – Неожиданно ее энтузиазм угас, и она умолкла.

– Продолжай, – сказал Мейсон.

– Но, – с сомнением проговорила она, – присяжные поверят в эту историю с гипнозом не больше, чем в историю с гориллами.

– Располагая теми данными, что у нас уже есть, не поверят, – согласился Мейсон. – Но ведь мы только начали расследование.

– Возможно ли загипнотизировать женщину и внушить ей такой сложный кошмар, да еще чтобы она, проснувшись, вспомнила его как реально происходившие события?

– Я думаю, возможно, – ответил Мейсон. – Я собираюсь это проверить. В конце концов, я очень немногое знаю о гипнозе. Но это все равно не объясняет, как получилось, что полицейские были столь уверены в себе, когда пришли арестовывать миссис Кэмптон. Они наверняка что-то обнаружили. В ближайшие день или два мы будем знать гораздо больше. В этом деле пока еще слишком много белых пятен.

– На которых водятся драконы, – ответила Делла Стрит.

Перед самым полуднем зазвонил телефон. Делла Стрит сняла трубку:

– Да… О, да… минуточку. Я сейчас посмотрю.

Делла Стрит прикрыла ладонью трубку, повернулась к Мейсону и сказала:

– Это Сидни Хардвик из конторы «Хардвик, Карсон и Реддинг».

Адвокат утвердительно кивнул.

– Да, мистер Мейсон здесь, – сказала Делла в трубку. – Он побеседует с мистером Хардвиком. Соединяйте, пожалуйста.

Адвокат взял трубку и произнес:

– Алло, Перри Мейсон у телефона… Здравствуйте, мистер Хардвик.

– Мистер Мейсон, – сказал Хардвик, – я оказался в довольно странной ситуации. Мне бы хотелось встретиться с вами и мистером Джеймсом Этной.

– Когда? – спросил Мейсон.

– Как только вы сможете.

– Где?

– Где вам угодно. В вашем офисе, если хотите.

– По какому вопросу?

– Речь идет о некоем факте, поставившем меня в затруднительное положение, и, если говорить откровенно, это может иметь как благоприятные, так и неблагоприятные последствия для вашей клиентки, Джозефины Кэмптон. Я предполагаю, что вам крайне необходима информация, касающаяся миссис Кэмптон. Но я также очень заинтересован в определенной информации, которой располагаете вы.

– Как скоро вы сможете приехать? – спросил Мейсон.

– Сразу, как только мы договоримся об удобном для вас и для мистера Этны времени.

– Я буду ждать вас через четверть часа, – решил Мейсон. – Мистер Этна будет у меня. – Он повесил трубку и сказал Делле Стрит: – Дозвонись до Джеймса Этны, Делла, и скажи ему, что у нас важная встреча с Хардвиком. Передай ему, чтобы он немедленно отправлялся к нам.

Делла Стрит кивнула.

– Я вернусь к тому времени, когда подойдет Этна, – сказал Мейсон и направился в офис Пола Дрейка.

– Дрейк у себя? – спросил Мейсон сидевшую у коммутатора девушку.

– Проходите прямо к нему, мистер Мейсон, – кивнула она. – У него никого нет. Я его предупрежу, что вы идете.

– Спасибо, – сказал адвокат, открыл дверцу в низенькой перегородке, отделявшей небольшую приемную, и по длинному коридору двинулся в кабинет Дрейка.

Дрейк как раз вешал телефонную трубку, когда Мейсон вошел.

– Привет, – сказал адвокат. – Есть что-нибудь новое?

– Копаю все глубже и глубже, – сказал Дрейк. – У меня собран огромный материал, но я его еще не проанализировал. Там большое количество самой разнообразной ерунды.

– Сидни Хардвик, бывший при жизни Бенджамина Эддикса его адвокатом, а сейчас, вероятно, осуществляющий контроль за его наследством, в данный момент направляется сюда для встречи со мной, – сообщил Мейсон. – Судя по его поведению, ему что-то известно, и это что-то его сильно беспокоит. Ты не знаешь, что бы это могло быть?

– Нет, пока не знаю, – Дрейк покачал головой. – Дай мне еще два или три часа, и я, может быть, это выясню.

– Дай мне пятнадцать минут, и я выясню это наверняка, – усмехнулся Мейсон.

– Предварительная проба показывает, – сказал Дрейк, – что у Эддикса в крови было тридцать два промилле алкоголя в момент убийства. Этого было достаточно для того, чтобы он крепко заснул. Есть данные, свидетельствующие о том, что чуть раньше у него была еще большая концентрация алкоголя в крови. Я думаю, мне нет нужды делать математические выкладки, но напомню, что помрачение сознания при интоксикации наступает примерно с пятнадцати промилле алкоголя в крови. При содержании алкоголя от тридцати до сорока промилле человек находится в состоянии тяжелого опьянения, то есть он пьян настолько, что не в состоянии ни передвигаться, ни соображать.

– Продолжай.

– Так вот, у Бенджамина Эддикса было тридцать два промилле алкоголя в крови. Полиции точно известно, когда миссис Кэмптон вошла в дом. Они проверили это при помощи водителя автобуса. Она действительно ехала тем самым автобусом, как и утверждала. Абсолютно точно установлено, что к этому моменту алкогольная интоксикация у Эддикса была настолько сильна, что он не мог ясно воспринимать