женушкой. Как только Гарвин вернется, полицейские навалятся на него, словно...

– Вас к телефону, шеф, – перебила Мейсона Делла Стрит.

– Это Гарвин?

– Да.

Мейсон взял трубку.

– Алло, Гарвин? Говорит Мейсон. Я хочу задать вам несколько вопросов. Только, пожалуйста, отвечайте, продумывая каждое слово.

– Господи боже ты мой! – воскликнул Гарвин. – Какой ужас! Кошмар! Это самое страшное, что только можно себе представить... Почему, почему вы уехали сегодня утром? Отчего не разбудили меня?

– Мне не хотелось вас беспокоить.

– Боже правый, Мейсон, как можно... У нас такое творится, а вы берете и уезжаете... Мейсон, я хочу вернуться. Хочу выяснить, что же все-таки произошло. Я...

– Вы не двинетесь с места, – сказал Мейсон. – Вам нельзя рисковать! О собрании пайщиков, которое состоится сегодня в два, не беспокойтесь. Делла обзвонила всех, кого вы ей указали, и на собрание явится целая толпа ваших верных и надежных сторонников. Так что доверенности, которые они подписали, можно будет выкинуть в окошко. И мы вполне сможем проконтролировать собрание.

– Но я хочу там присутствовать, Мейсон! Я должен быть там! Если я потеряю контроль над этой компанией...

– Никуда вы не поедете! – заявил Мейсон. – И, пожалуйста, не волнуйтесь. Ничего не предпринимайте. Ни с кем не разговаривайте. Из отеля носа не высовывайте, пока я с вами не увижусь. А если кто-нибудь вас разыщет, не отвечайте ни на какие вопросы. До встречи со мной отказывайтесь от любых разговоров.

– Но черт побери, Мейсон, я буду поставлен в ложное положение!

– Ничего не могу поделать, Гарвин. Тут вскрылись некоторые обстоятельства, о которых вы еще не подозреваете... А теперь слушайте меня внимательно. Не забывайте, что стены телефонной будки, из которой вы ведете разговор, тонки, как картон. Дверь еще более или менее приличная, а вот перегородка между будками абсолютно звукопроницаемая. Итак, что же случилось с неким предметом?

– Ливси вылез в окно и подобрал его. Мы немного поговорили, и я... я попросил Ливси отнести... м-м... находку в мою машину и положить в «бардачок». Ливси собирался выпить кофе, а я хотел как следует осмотреть этот... этот предмет. Честно говоря, мистер Мейсон, я совершенно о нем позабыл. Он, наверное, так и лежит в машине.

– Пойдите и посмотрите, – велел Мейсон.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас. Повесьте трубку на специальный крючок, выйдите на улицу и посмотрите. Я подожду у телефона. Ваша машина по-прежнему стоит у входа?

– Да.

– Погодите минутку! – воскликнул Мейсон. – Это важно. Вы ведь не отдавали ключи женщине, дежурившей в отеле ночью?

– Нет, я забыл. Я собирался, но положил их в карман и... Однако все обошлось! Им не понадобилось переставлять машину.

– Хорошо. Ключи пролежали у вас в кармане целую ночь?

– Конечно.

– И машину не переставляли?

– Нет-нет.

– А дверцы машины были заперты?

– Разумеется. Машина стоит там, где я ее оставил вчера вечером, отправляясь спать.

Мейсон приказал:

– Посмотрите и скажите мне, на месте ли тот предмет.

– Хорошо, – откликнул Гарвин. – Не вешайте трубку.

Мейсон ждал, нетерпеливо постукивая пальцами по крышке стола. Так продолжалось примерно пятнадцать секунд, затем раздались тяжелые шаги: Гарвин спешил к телефону. Послышался звук снимаемой трубки и взволнованный голос:

– Он исчез, Мейсон! Он исчез!

– Так, – протянул Мейсон, – а когда?

– Боже, его, должно быть, украли до нашего отъезда из Лос-Анджелеса! Здесь-то его никто не мог взять!

– Вы уверены?

– Ну конечно... Хотя, черт подери, Мейсон, откуда мне знать? Я только знаю, что он исчез. И знаю, что Ливси его клал в «бардачок».

– Вы заглядывали туда после...

– Да! Сразу же после того, как спустился вниз. Мне хотелось убедиться, что Ливси положил его туда, куда я просил. И... этот... этот предмет действительно был там!

– А когда вы заглядывали в перчаточное отделение во второй раз?

– Только что. Я с тех пор его всего один раз открывал... Хотя нет, подождите... Проклятье, Мейсон! Лоррейн заглядывала в «бардачок» вскоре после того, как мы отправились в путешествие. Я попросил ее достать мои солнечные очки. Хотел надеть их.

– А где сейчас Лоррейн?

– Здесь. В холле. Погодите минуточку.

– Держите себя в руках, ничего не говорите при людях, – предупредил Мейсон. – Пусть Лоррейн войдет с вами в будку.

– О’кей.

Мейсон услышал звук открывающейся двери и перешептывание. Затем Гарвин сказал:

– Она здесь.

– Прекрасно, – откликнулся адвокат. – Спросите, помнит ли она, как заглядывала в перчаточное отделение, ища солнечные очки и...

– Я уже спросил, – затараторил Гарвин. – Лорри говорит, что очки тогда достала, но предмета, который вас интересует, там не было.

– А вы уверены, что он лежал в «бардачке», когда вы покидали офис?

– Да.

– Вы уехали сразу же?

– Я?.. Нет, подождите... я пошел купить сигарет и немного поболтал с продавщицей. Потом сел в машину и отправился за женой. Она уже уложила вещи, и мы немедленно двинулись в путь.

Мейсон сказал:

– Ладно. Не вздумайте никуда уезжать. И ничего не предпринимайте до моего приезда. Я буду у вас до наступления темноты.

Приехав, Мейсон застал Гарвина в отеле «Виста де ла меса». Гарвин расхаживал взад и вперед по холлу. Услышав скрип открывающейся двери, он резко дернулся, словно его потянули за веревку. Когда же увидел Мейсона, лицо его озарилось радостной улыбкой.

– Слава богу, вы здесь! – воскликнул Гарвин. – Я уже думал, вы никогда не приедете. Какие новости?

– Я прямо с собрания, – сообщил Мейсон.

– Как оно прошло?

– Как по маслу, – усмехнулся Мейсон. – Некий Смит пытался взбунтоваться, но восстание подавили в зародыше. Акционеры продлили полномочия прежнего совета директоров еще на год, выбрали тех же самых людей в руководство и назначили вас главным управляющим, сохранив прежнее жалованье и премии. По-моему, все ваши начинания получили законное подтверждение.

– Чудесно, – улыбнулся Гарвин. – А теперь расскажите об Этель. Господи, какой кошмар! Чего я себе только не воображал! Что, в конце концов, случилось? Она покончила с собой?