– Три виски с содовой.

– Пять, – поправил Дрейк. – Но только три в мой стакан.

Официант колебался несколько секунд, потом удалился за заказом.

– Ты знаешь, Перри, я заглянул сюда не только затем, чтобы выпить виски. Меня кое-что беспокоит.

– Тебя что, тоже арестовывали? – воскликнула Делла Стрит.

Сыщик проигнорировал ее слова и продолжал неотрывно смотреть на адвоката.

– Перри, ты случайно не планируешь на завтра какую-нибудь драматическую развязку с помощью своего друга Тома Лунка?

– Не исключено. А что?

– У тебя это не получится, – сообщил Дрейк.

– Почему нет?

– Лунк мертв. Его нашли на перекрестке в двух кварталах от его дома. Садовника сбила машина, водитель скрылся. Свидетель, видевший, как все произошло, бросился за той машиной, с полдюжины кварталов пытался сидеть на «хвосте», но не смог приблизиться настолько, чтобы записать номер. Машина вылетела из-за угла, когда Лунк выходил из автобуса, на котором обычно возвращался домой.

Мейсон застучал по скатерти кончиками пальцев.

– Бергер – идиот, раз отпустил его, – заметил адвокат.

– Очевидно, окружной прокурор решил, что Лунк открыл им все, что ему известно, и нет необходимости больше держать его под стражей.

Мейсон нахмурился.

– Что вы планировали делать с Лунком, шеф? – спросила секретарша.

– Несколько вещей. Тебе, например, не приходило в голову, Делла, почему после того, как я принял все возможные меры предосторожности и зарегистрировал Лунка в гостинице как Томаса Триммера, полиция с такой легкостью его нашла?

– Наверное, кто-то следил за вами, – предположила Делла Стрит.

Мейсон покачал головой.

– Не надо обманывать себя. Если я не хочу, чтобы кто-то сидел у меня на «хвосте», то там никого нет.

– Но кто-то же позвонил в полицию! Неужели портье?

– Нет, – ответил Мейсон. – Если исключить все возможные кандидатуры, то остается только один человек.

– Кто?

– Лунк.

Дрейк с недоверием посмотрел на адвоката.

– Ты хочешь сказать, что он сам позвонил в полицию?

– Да.

– Но это же сумасшествие! Зачем ему было это делать?

– Таким образом, мы получаем ключ к разгадке тайны, – заявил Мейсон.

– Но почему он им позвонил? – все равно не понимала Делла Стрит.

– Я в состоянии найти только одно объяснение.

– Какое?

– Он хотел, чтобы его арестовали.

– Ты хочешь сказать, он понимал, что ему угрожает опасность?

Мейсон пожал плечами.

Официант принес стаканы.

Дрейк поднял бокал, обращаясь с тостом к Делле Стрит:

– За тюрьму! – Потом он повернулся к Мейсону и поинтересовался: – И что ты намерен теперь предпринять, Перри?

– Ничего, – ответил адвокат. – Абсолютно ничего. Этот орешек должен расколоть сам Гамильтон Бергер. Присяжные никогда не вынесут Делле обвинительный приговор – по крайней мере, пока среди них есть две женщины, кое-что знающие о кошках.

Делла Стрит поставила стакан на стол и заявила:

– Если вы сейчас не объясните мне, что имеете в виду, то приговор мне вынесут точно, причем по обвинению в убийстве.

– Ни один прокурор нашего штата не предъявит тебе обвинение в убийстве Перри Мейсона, – заметил Дрейк. – Они тебе вручат за это награду. Но все-таки, что такого важного в поведении котенка?

Мейсон улыбнулся.

– Ночь была холодная. Котенок испачкал лапы в муке, когда кто-то прятал револьвер в банке. Естественно, котенка отпихнули в сторону, может, даже наподдали ему. Этот котенок привык к ласковому обращению, ему страшно не понравилось, что его толкают. Он выбежал на кухню, а оттуда – во вторую спальню, запрыгнул там на кровать, однако не остался на ней. Он спрыгнул вниз и отправился на кровать в первой спальне.

– Почему? – спросил Дрейк.

Внезапно Делла Стрит резко вдохнула воздух.

– О, я знаю почему! – воскликнула она. – Стоит только подумать – и каждый догадается.

Дрейк покачал головой и поднялся со своего места.

– Куда ты, Пол? – удивилась Делла Стрит.

– Пойду куплю себе кота и понаблюдаю за ним, чтобы разобраться в некоторых важных фактах.

– Да, это тебе, несомненно, поможет, – с серьезным видом сказал Мейсон.

– Спокойной ночи, – мрачно пробормотал Дрейк.

Когда сыщик ушел, Мейсон повернулся к Делле Стрит.

– Ты нервничаешь значительно сильнее, чем следовало бы, Делла. Как ты смотришь на то, чтобы завтра, после того как присяжные вынесут приговор, отправиться в путешествие по пустыне – например, вокруг Палм-Спрингс? Покатаемся на лошадях, позагораем…

– Но ведь мне же могут вынести и обвинительный приговор!

Мейсон улыбнулся.

– Ты забываешь о тех двух женщинах-присяжных, которые знают кошек, – напомнил он.

– Вы собираетесь что-нибудь еще объяснять присяжным?

– Нет.

– Почему?

– Потому что в таком случае я преподнесу все Гамильтону Бергеру на блюдечке с золотой каемочкой. Пусть поварится в собственном соку.

– Что предпримет лейтенант Трэгг?

– В конце концов, он решит это дело.

– Но разве у присяжных не уйдет масса времени, чтобы во всем разобраться?

– Насчет этого можно заключить пари, – решил Мейсон. – Ставлю пять долларов, что они будут совещаться, по меньшей мере, часа три. Вынесут вердикт о невиновности. Вернутся с обалделыми выражениями лиц. Две женщины победно улыбнутся тебе, мужчины будут хмуриться. Мы немедленно отправимся в пустыню, а Гамильтон Бергер начнет допытываться у присяжных, что же такое сделал котенок. Затем окружной прокурор постарается связаться со мной, но мы уже будем далеко. Давай выкинем все это из головы и потанцуем.

Огромная машина ровно шла сквозь бархатную тьму. Звезды, как бывает только в пустыне, ярко светили на чистом горизонте, нависая прямо над головой.

– Притормозим у обочины, Делла, – внезапно предложил Мейсон, – и насладимся зрелищем. Невероятно! Здесь забываешь о странной человеческой особи, совершающей убийства.

Адвокат остановил машину, выключил фары и зажигание. Они откинулись на сиденьях.

– Люблю пустыню, – через какое-то время признался Мейсон.