— По... мо...— донесся еле слышный шелест, и паутина, растянутая между деревьев, чуть шевельнулась.— По... мо... ги... те...
И я с ужасом увидела, как белое, словно мел, лицо Любавы прорезает тонкая щель. Впечатление было таким жутким, что я не сразу поняла, что никакой щели нет, это шевельнулись губы чародейки — такие же белые, как кожа, почти незаметные на лице.
— По... мо... ги... те...— с усилием повторила она, глядя на нас с невыразимым мучением.
— Но как? — воскликнул Коля, не оставшийся равнодушным к страданиям чародейки.
— Ос... та... но... ви... те... ее,— выдохнула Любава и безвольно обвисла в паутине.
Коля выругался и принялся махать руками и бормотать что-то под нос. Я отстраненно смотрела на его старания. Уж если он не смог растопить ледяной кокон, в который угодила я, где уж ему справиться с паутиной?
— Так ты ничего не добьешься. Лучше попробуй привести ее в чувство,— посоветовала я.— Пусть расскажет, как снять чары.
Коля чего-то там забормотал, вытянул руку, и солнечный зайчик скользнул по белой щеке Любавы, а ее ресницы дрогнули. Встретившись с ней взглядом, я торопливо отвела глаза. Столько боли и отчаяния я не видела никогда в жизни.
— По... мо...— прошептала она.
— Как? — выкрикнул Коля.— Скажи как?
— Не... зна... — выдохнула Любава, и по ее щеке скатилась хрустальная слезинка.
— Кто приказал тебе делать это? — спросила я.— Кто писал тебе на бересте?
Любава метнула на меня взгляд, подобный кинжалу, и закрыла глаза.
— Идем отсюда.— Я обернулась к Коле: — Она ничего не скажет.
— Но мы не можем оставить ее здесь! — опешил он.
— Она сама угодила в свою ловушку и не знает, как из нее выбраться. А нам нужно искать способ спасти лес и реки. Идем.
— Никуда я не пойду! — заартачился парень.
Я развернулась и зашагала прочь. Вскоре за спиной послышались шаги. Я не оборачивалась, только прибавила шагу. Хотелось скорее выбраться с тропинки, ведущей к страшной паутине, которая погубила свою создательницу.
— Нет в тебе жалости,— тихо произнес Коля у меня за плечом.— И в кого ты такая злая?
Слова больно кольнули сердце. Действительно, была ли я такой раньше, до встречи с Селе ной? Прёжняя Яна пролила бы горькие слезы над несчастной Любавой, простив той все ее прегрешения, и испробовала бы все средства спасения, а не оставила бы ее умирать в лесу. Но после того как ко мне перешла часть темного дара Селены вместе с частицей ее души, я изменилась, И больше не плачу над теми, кто заслуживает наказания.
— В сестру,— сквозь зубы ответила я.— В свою родную сестру.
Водяной ждал нас на прежнем месте у озера. Выслушав наш отчет, он горестно повесил голову. Вздох его был подобен грохоту Ниагарского водопада.
— И что нам теперь делать? — озвучил общий вопрос Коля.
— А что нам остается? — ответила я.— Спасать лес и реки и искать Чернослава.
При упоминании экс-жениха Василисы кот ощетинился, Водяной нахмурился, а Коля удивленно воскликнул:
— Какого Чернослава? Богатыря, что ли? А он нам чем поможет?
Я покачала головой.
— Помогать он нам точно не станет. Потому что он за этим всем и стоит.
— Да ты что, Яна,— в удивлении мяукнул кот.— Такое под силу только чародею.
— А Василиса разве не сказала тебе, что ее жених — колдун? — спросила я.
Варфоломей вытаращил на меня зеленые глазищи.
— Быть того не может!
— Очень даже может.
— Да с чего ты взяла?
— Сам подумай, с чего бы волшебнице Василисе, с ее-то могуществом бояться немилого жениха, которого ей под силу одолеть? А вот от злого чародея можно и из царских палат и лесную избушку сбежать.
— Что ж ты раньше молчала? — Кот выгнул спину.
— Да я сама только что сообразила. А ведь следовало еще
раньше, когда Сидор перед всем народом имя Яги чернил, а Чернослава героем выставлял! Вот кому в первую очередь слухи о Яге были выгодны! На контрасте со «злодейкой» Ягой Чернослав выглядел просто рыцарем в сияющих доспехах. Только мне тогда и в голову не приходило, что Чернослав может быть магом.
— А сейчас с чего пришло? — недоверчиво сощурился кот.
— Помнишь, ты говорил, что Любава влюблена в Чернослава? Как думаешь, если бы он попросил ее об одолжении, она бы согласилась ему помочь?
Ответом мне было молчание.
— А он не просто попросил,— продолжила я,— он посулил взять ее в жены. При нашей первой встрече она так сияла и сказала, что вскоре выходит замуж. Еще тогда стоило бы обо всем догадаться. А сегодня Любава отказалась назвать его имя. Учитывая, что она была в полушаге от смерти, вряд ли бы она стала выгораживать чужого человека.
— Или верила, что он еще спасет ее,— тихо заметил Коля.
— Не спасет,— не задумываясь, возразила я.— Ты сам видел: он велел ей задействовать все силы. Не сегодня, так завтра она бы все равно попала в свою ловушку, как только сеть вышла из-под ее контроля. Не забывай, что основной дар Любавы — любовные чары, порча — не ее профиль. И давая ей такое поручение, Чернослав не мог не знать, что оно ее погубит.
Коля ничего не ответил, только отвернулся к воде и, размахнувшись, кинул в озеро камешек. Камешек несколько раз отскочил от воды и упал на макушку вынырнувшей русалке. Русалка отыскала хулигана взглядом и погрозила ему пальцем, соблазнительно улыбнувшись и тряхнув мокрой копной волос. Коля засмущался и повернулся к озеру спиной — от греха подальше. Русалка разочарованно взмахнула хвостом и ушла под воду. Водяной насмешливо фыркнул в бороду. Коля еще больше вспыхнул и поспешил перевести тему:
— Чернослав на месте не сидит, по всему царству за подвигами гоняется. Пока мы его искать будем, лесу с реками несладко придется. Как бы тут помочь?
— Поисками Чернослава займешься ты, а по поводу леса с реками есть у меня одна идея.— Я поднялась с нагретого камушка и кивнула коту: — Варфоломей, прогуляешься со мной до Чаруево?
— До Чаруево? — удивился он.— А что там... Ну конечно! — подпрыгнул он.— Яна — ты голова!
На закате солнца, по уже сложившейся в селе традиции, народ стекался к терему Забавы, чтобы выменять овес, пшеницу или парное мясо на свежие зрелища. Юркнули в толпу и мы с котом. Чтобы не вызывать подозрений, я запаслась мешочком, плотно набитым травой. Надеюсь, Любава или слуги не станут проверять его при входе! К тому же я отнюдь не стремлюсь приобщиться к сплетням из волшебного блюдца, а значит, и платить мне Любаве не за что. Мне бы только в терем пробраться, пока вся прислуга вместе с хозяйкой будет заседать на заднем дворе, да Клепу отыскать!
Благополучно миновав ворота и войдя во двор, я, следуя примеру сельчан, оставила свое скромное подношение на крыльце. Но в отличие от остальных, не стала торопиться занять место у волшебной тарелочки, а задержалась здесь. Минутой позже вернулся Варфоломей и доложил:
— Порядок! Хозяйка уже на заднем дворе. Вечерние забавы вот-вот начнутся.
Выбрав момент, когда припозднившиеся сельчане скрылись за углом, а страж у ворот отвернулся, я взлетела на крыльцо, опрокинув кринку с молоком и рассыпав корзинку с грибами. Варфоломей тут же с урчанием припал к молочной лужице, забыв про наш уговор, и я поняла, что Клепу в ближайшее время мне
