— Я с тобой,— встрепенулся Коля.
— Да что ты, Кощеюшка,— смущенно заалела Василиса,— у тебя своих дел невпроворот. Ты уж прости меня,— она затеребила косу,— что я на тебя напраслину навела. Я ведь не знала, какой ты, настоящий Кощей.
— Кто? — Я чуть с бревнышка не навернулась — хорошо, Ив удержал и во все глаза уставилась на Колю.
— Да Кощей я, Кощей! — засмущавшись, сознался Коля.
— Такое чувство, что это не меня, а тебя хорошенько бревном приложило,— крикнула я и пристыдила парня:— Не надо тут заливать! Колобок видел настоящего Кощея и рассказывал, что он старый, худой и лысый!
— Так это, наверное, он моего дядьку Феофана видел,— догадался Коля.— Он меня воспитал с младых ногтей.
Я в недоумении потрясла головой.
— Так это ты был тот царевич, который в замок Кощея тем вечером въехал?
— Не знаю, про какой вечер ты говоришь, но, когда я с прогулки домой возвращаюсь, дядька меня завсегда во дворе встречает.
— Как же так повелось, что за Кощея твоего дядьку принимают?
— Долгая история,— замялся Коля, бросая взгляды на Василису.
Только не говори, что вы с дядькой коварством убили настоящего Кощея и завладели его роскошными апартаментами с видом на лес.
— Чем? — На лице Коли отразился живейший интерес.
— Замком!
— А,— успокоился он.— Нет, замок мой, от родителей достался.
— Что же у тебя за родители были, что средь русского царства заморские каменные палаты отгрохали? — удивился Варфоломей.
— Почему были? — с недовольством поправил Коля.— Они и сейчас есть, живы-здоровы.
Вот дела!
— Почему ж их никто не видел? — удивилась я.
— А кому их видеть? Живем мы в стороне от людей. А матушка с папенькой за ворота почти не выходят. Так и не смогли привыкнуть к здешнему царству, а у нас дома все, как их сердцу мило, обустроено.
— Что ж они домой не воротятся? — посетовал Варфоломей.
— Что ты,— замахал руками Коля.— Никак нельзя. Мама с папой потому сбежали, что их семьи в древней вражде и им запрещали даже смотреть в сторону друг друга. Вражда та уже сколько столетий длится и вряд ли за это время угасла... А что ты на меня так смотришь? — покосился на меня Коля.
Спохватившись, я вернула челюсть на место. Не каждый день в Лукоморье встретишь живущих и здравствующих Ромео и Джульетту и сына их, Кощея.
— Очень трогательная история,— пробормотала я и напомнила: — Так ты про дядюшку рассказывал.
— А,— смутился Коли,— да что там рассказывать. Как-то я поехал на охоту, вижу — Горыныч над землей летит, девицу в когтях несет. Проследил за ним до самых гор, полез спасать. Змей девицу просто так не отдал, само собой. Драка знатная получилась.— Глаза Коли мечтательно затуманились.— Горыныч огнем плюется, я его водой поливаю. Моя стихия-то — вода.
Я громко хмыкнула, вспомнив, как в сказке плененный Кощей обрел силу, выпив ведро воды, поднесенное Иваном-царевичем.
— Что? — уставился на меня Коли.
— Пока все сходится,— успокоила его я.
— В общем, насилу одолел,— продолжил Коли.— Пришлось его сокровища из пещеры потоком вымыть, чтобы он про девицу забыл и свои драгоценности бросился собирать по всей горе. Спустились с гор, девица меня благодарит, рук с шеи не спускает. Спрашиваю: «Куда тебя отвезти? А она: «Куда хочешь,— говорит,— Кощеюшка, туда и вези. Я теперь твоя навеки». Ну я ее по-быстрому с коня ссадил да и умчался восвояси. А через несколько дней она меня разыскала да проследила за мной до замка. Тут уж я перепугался, выставил дядьку Феофана и велел ему ее отвадить. Феофан ей и скажи: «Я,— говорит,— и есть Кощей. Намедни молодцем прикинулся, а обычно я такой как есть. Не хотел тебе, краса-девица, жизнь губить, но раз уж ты меня сыскала, заходи, невеста дорогая, сейчас же свадебку справим!» даже договорить не успел — невесты только пятки замелькали. А потом слухи пошли, что живет в замке старый колдун, который девиц похищает. Тут и дня не стало, чтобы к нам в замок молодцы со всего царства не наезжали, мечами не трясли и не обвиняли в пропаже своих невест. Я раньше и не думал, что в Лукоморье столько невест пропадает!
— Что ж,— заключила я,— все понятно. Что ты колдун, она сама видела, что сила твоя от воды — тоже скумекала. Что девиц похищаешь — приврала из вредности. А дальше уж дело молвы. Ты главное скажи,— я понизила голос,— ты про яйцо ей не проболтался?
— Про какое яйцо? — дрогнул Коля.
— Про такое, которое на острове Буяне спрятано. Если я ничего не путаю, там растет дуб, под дубом — ящик, в ящике — заяц, в зайце — утка, в утке — яйцо, в яйце — игла, а в игле — жизнь твоя, и если ее переломить, каюк тебе, Коля!
— Во брешут! — с восхищением протянул Коля.— Это кто ж такое выдумал-то?
— Я про такое не слыхала,— покачала головой Василиса.
— И я что-то не припомню,— почесал за ухом Варфоломей.
— Сегодня же эту байку запущу! — Коля довольно потер руки.— Может, хоть меньше богатырей ко мне ездить станут, А то поспать спокойно не дают, целыми днями в ворота бьются. Пущай теперь на Буян все едут и ищут там,— он покатился со смеху,— яйцо с иглой в ящике под дубом.
— Ты мне, Василиса, главное скажи,— обратилась я к царевне.— Вернешься в избушку?
Кот вытянулся струной в ожидании ответа.
— Конечно, вернусь! — горячо заверила царевна.— Я же Бабушке-яге обещала.
— Тогда вот еще что,— я поманила ее к себе.— Мальчики, не будете возражать, если мы посекретничаем напоследок?
Отведя царевну подальше от мужских ушей, я задала последний мучивший меня вопрос — о приворотном зелье, которое в условиях строжайшей секретности в отсутствие Варфоломея она варила незадолго до ухода в Златоград, а потом отдала кому-то в лесу.
Василиса мучительно покраснела:
— Это не имеет никакого отношения к последним событиям.
— Нет уж, говори!
— Да ну,— замялась царевна,— ерунда...
— Василиса! — требовательно тряхнула ее я.
— Тебе обязательно знать? — взмолилась она.
— Без этого я не уйду.
— Хорошо,— сдалась она.— Но только обещай, что никому не расскажешь.
— Обещаю.
— Я варила его для Лешего,— одними губами выдохнула она.
— Для кого? — поразилась я.— Он что, просил приворожить к нему какую-нибудь юную березку?
Василиса покраснела еще больше и призналась:
— Это я хотела его приворожить и вылила зелье в лесу.
— К себе? — в недоумении переспросила я.
— Ну не к березе же! — рассердилась царевна.— Только помни, ты обещала!
Я не удержалась от улыбки, вспомнив, как обольстил меня Леший при своем первом цветущем появлении. И представила, каково было Василисе жить три года лесной отшельницей и из молодых интересных мужчин видеть только хранителя леса.
— А знаешь, я тебя понимаю. Но, надеюсь, ты поняла, что...