– Он намеренно не сообщает охранникам, на каком этаже вы живете, – повторил Дронго, – и не позволяет другим его провожать. Ну да, всё правильно. Он же семейный человек.

– Что вы говорите? – не поняла Алла.

– Ничего. Большое спасибо. Вы мне очень помогли.

– Не за что, – улыбнулась она. – Может, выпьете что-нибудь? А то я сижу одна с этим телевизором и никуда не выхожу.

– В следующий раз. – Он поднялся и, пожав ей на прощание руку, вышел из квартиры.

Спускаясь вниз, он воспользовался лестницей, внимательно осматривая каждый этаж. Затем вышел из дома, захлопнув дверь. Посмотрел на дом, ещё раз оглядел двор. И уселся в машину, попросив отвезти его к Ледкову.

В дороге он продумывал свой план. После разговоров с подозреваемыми у него возник некий план, который можно было осуществить уже завтра, попытавшись вычислить возможного преступника. И затем перезвонил Ледкову

– Я поговорил с вашей подругой, – коротко сообщил он. – У меня есть к вам одно предложение. Но сначала я хотел бы встретиться с этим режиссером Чистовским и узнать у него некоторые возможные детали…

– Не получится, – прервал его Геннадий Данилович. – Наш режиссер улетел в Сибирь на очередные съёмки. Иногда я завидую людям, которые умеют так жить. У него сын в больнице, у бывшей жены погиб муж, такое горе, а он как ни в чем не бывало улетает на съёмки. Может, эти творческие люди все такие бесчувственные?

– Я думаю, не так много людей в мире, которые очень сокрушаются по поводу смерти мужа своей бывшей жены, – возразил Дронго, – а насчет сына… Я думаю, он догадывался, чем может закончить его сын. Поэтому не вижу в этом ничего удивительного.

– Вы можете оправдать любого, – с отвращением заметил Ледков, – вам нужно было работать адвокатом.

– Нет, – возразил Дронго, – не оправдать, а понять. Это разные вещи. Поэтому я расследую преступления, пытаясь понять логику преступника. И поэтому я приеду к вам сегодня вечером с конкретным планом действий. А сейчас я отпущу ваш автомобиль с охранниками. Мне они больше не нужны.

– Отвезите меня домой, – попросил он, убрав телефон.

Примерно через час он уже набирал номер мобильного телефона Эдгара Вейдеманиса.

– Что-нибудь узнали?

– Нашли в больнице врача, который помнил умершего больного, – рассказал Эдгар. – Он говорит, что тот поступил с острым приступом язвы. Они ничего не смогли сделать. Человек был высокого роста, по описаниям очень похож на Хомичевского. Хоронить его помогали двое чужих, которых врач никогда здесь не видел.

– Где похоронили?

– На местном кладбище.

– Что написали?

– Николай Викулов. Похоже, и после смерти он прятался от правосудия. И не только. Он и своих товарищей тоже опасался.

– Было за что?

– Говорят, что было. Он как «смотрящий» тоже был нечист на руку. Хотя такие преступления в воровской среде наказываются очень серьезно. Поэтому и прятался, последние годы жил под чужой фамилией.

– Думаешь, похоронили именно его?

– Приметы совпадают. И ещё врач вспомнил про его шрам. На левой стороне лица. Я его ни о чем не спрашивал, специально, чтобы не сбивать. Но врач сам вспомнил про левую сторону лица. Таких «подставок» просто не бывает. Прошло уже шесть или семь лет. Это был «Кривой Толик», тот самый Анатолий Хомичевский, которого мы ищем. Я уверен, если прокуратура сделает запрос и проведут эксгумацию тела, то быстро установят, что это был Хомичевский.

– Что думаете делать?

– Ищем людей, которые могли его знать. Здесь на весь город только два бывших рецидивиста, и те уже глубокие старики. Поговорим с ними, посмотрим, что они скажут. Может, кто-нибудь из них вспомнит Хомичевского. Что у тебя?

– Пока сужаю круги. Осталось несколько подозреваемых, которые знали о смене охраны. Завтра проведу проверку. Постараюсь выяснить кто именно мог сообщить убийце о смене охраны.

– Ты думаешь, убийца и осведомитель разные люди?

– Почти наверняка. Из шести подозреваемых две женщины, а остальные не способны на подобные убийства. Никто, кроме Александра Казберука.

– Ты будь с ним осторожнее. Он бывший офицер, получил тяжелое ранение. На этой почве могли возникнуть психопатические отклонения. Может, он видел, как Ледков встречается с друзьями, и решил таким необычным образом отомстить и своему хозяину, и его друзьям.

– Я тоже об этом подумал. Но он бы поставил Ледкова шестым, чтобы сделать ему как можно больнее, перед тем как убьет всех его друзей. Но не четвертым.

– Может быть, – согласился Вейдеманис.

Дронго убрал телефон. Высокий рост, язва желудка, шрам на левой стороне лица, двое неизвестных мужчин, приехавших хоронить незнакомца. Всё совпадает. Хомичевский был не агентом иностранной спецслужбы, чтобы его так прикрывать, выдавая вместо него другого человека, подобрав рост, болезнь, шрам и документы. Слишком много совпадений. К тому же это было много лет назад. Значит, всё правильно.

Значит, убийца использовал это обстоятельство, чтобы, прикрываясь именем бывшего рецидивиста, совершать свои преступления. И, судя по всему, его цель была не месть, ведь это был не Хомичевский. Цель у него другая, более конкретная. Поэтому завтра нужно будет вычислить этого подонка и узнать наконец, кто и зачем придумал такую операцию.

Вечером он отправился к Ледкову. Тот ждал его в своём офисе. На часах была половина седьмого. Дронго вошел в кабинет, когда Геннадий Данилович заканчивал разговор. Он положил трубку и мрачно кивнул вошедшему.

– Здравствуйте. – Он немного приподнялся, протянул руку. И затем снова уселся в своё кресло. Неожиданно достал сигареты.

– Столько времени не курил, а сейчас снова начал, – зло сказал Ледков, – уже почти месяц курю. А ведь до этого восемь лет не курил.

– Вы мне об этом говорили. Когда я не разрешил вам курить у себя на бакинской квартире.

– Я уже забываю, что и кому говорил. Особенно после убийства Кима Сипакова. Я два дня об этом думаю. И о ваших словах. Не могу даже представить, чтобы убийца был кто-то из моего окружения. Но, наверно, вы правы. О замене охранников чужие люди не знали. Об этом могли сообщить только свои.

– Французы говорят, «предают только свои», – заметил Дронго. – Давайте обсудим с вами несколько наших проблем. Начнем с Толика Хомичевского. В небольшом украинском городке сейчас находятся мои помошники. Они сообщили оттуда, что примерно семь лет назад в районную больницу поступил высокий мужчина с острым приступом язвы. Мужчина скончался на следующей день, его невозможно было спасти. На левой щеке у незнакомца был характерный шрам. Врач запомнил его высокий рост, этот шрам, его болезнь. И, наконец, проводить неизвестного в последний путь приехали двое незнакомцев, похожих на уголовников. Вам не кажется, что все эти факты говорят за Хомичевского.

– Всё равно я никому не поверю, пока сам не увижу его в гробу. Я недавно смотрел один американский фильм, – вдруг вспомнил Ледков, – и там всё время спрашивают: «вы видели его труп»? Они видели его труп?

– Боюсь, что трупа давно нет. Он разложился. А вот кто-то иной использовал ваш страх в собственных целях. Этот человек решил вспомнить детские страхи, когда вы так боялись Хомичевского, и прислал вам эти конверты с цифрами. И вы сразу решили, что это вернулся к вам тот самый уголовник.