убийцы? Извините, но я не совсем понимаю мотивов ваших поступков?

Дронго уже держал руку вырывающегося Ледкова.

– Вы хотите сказать, что я мог помогать убийце застрелить Кима? – повысил голос Геннадий Данилович. – Вы хотя бы подумайте, о чем говорите. Он был моим самым лучшим другом, как вам не стыдно даже думать такое…

– Ведите себя прилично, – строго посоветовала ему Вакуленко. – И не нужно кричать. Вы не у себя в офисе.

Она не любит всех мужчин, понял Дронго. Но ещё сильнее она не любит преуспевающих мужчин. А богатых и счастливых она просто ненавидит.

– Извините, – он решил, что пора вмешаться, – мне кажется, что вы не совсем понимаете друг друга. Дело в том, что Геннадий Данилович добровольно и на собственные средства нанял охрану для своего друга. Но когда они проявили столь вопиющий непрофессионализм, врезавшись в машину Сипакова, он решил сменить охранное агентство. Справку об аварии можно затребовать в ГИБДД города. А новое агентство согласилось начать работу со следуюшего дня. Но сотрудник компании Ледкова, занимавшийся этим вопросом, попросил их начать дежурство уже с вечера. То есть даже раньше оговоренного в контракте срока на пятнадцать часов. Никто в этом не виноват. Вы можете уточнить эти данные в охранном агентстве, куда переводил свои личные деньги Геннадий Данилович.

Вакуленко хищно улыбнулась

– У вас на всё готовый ответ, – с некоторым напряжением в голосе заявила она.

– Простите, Людмила Алексеевна, – вмешался другой следователь. – Я хотел бы задать свидетелю Ледкову один вопрос.

– Пожалуйста, – разрешила Вакуленко.

– Чем вы можете объяснить, что убийца точно знал время, когда он может совершить преступление? По нашим данным, Сипаков вернулся домой около четырех. И почти сразу его застрелили. А ваши охранники должны были приехать к шести. Вам не кажется странным такое совпадение? Или это не совпадение?

Ледков взглянул на Дронго.

– Это не совпадение, – сказал вместо него Дронго. – Мы тоже обеспокоены этим фактом и считаем, что убийца мог знать точное время, когда появятся новые сотрудники охраны.

– В таком случае убийца или пособники убийцы люди из вашего окружения? – Этот молодой следователь был гораздо лучшим аналитиком, чем его старшая неистовая коллега.

– Возможно, – сказал Дронго, – и мы тоже хотим установить, кто был этим человеком.

– И вы пока не знаете?

– Не знаем. А если бы знали, то сразу бы вам сообщили.

– Если бы я только узнал, кто всё это делает, – Ледков сжал кулаки, – я бы его собственными руками удавил. Честное слово, удавил бы.

– Но это легко уточнить. – Удальцов не унимался. – Наверняка о смене охраны знали только несколько человек. Вы и ваш адвокат. Кто ещё?

– Не несколько, – мрачно ответил Ледков. – Мы вчера тоже выясняли. Об этом знали мой заместитель, переводивший деньги, наш экономист, мой телохранитель, жена, мой друг в Москве, мой друг в Эстонии и даже моя любовница.

Дронго подумал, что последние слова были лишними. Вакуленко, услышав про любовницу, нахмурилась.

– Я всегда полагала, что наши богатые люди – самые безнравственные существа на свете, – с возмущением заявила она. – Вы могли бы и не вспоминать о своей любовнице. Нам не обязательно знать, какой вы сексуальный гигант и как много женщин готовы за ваши деньги лечь с вами в постель.

Удальцов сумел скрыть улыбку. «Дронго» тоже не стал улыбаться. Ледков понял, что сказал лишнее, и огорченно замолчал.

– Мы проверим все ваши показания, – твердо заявила Вакуленко, – и в первую очередь сотрудников вашей компании. Убийцу кто-то проинформировал, в этом не может быть никаких сомнений. Мы сейчас проверяем все телефонные звонки, поступившие на квартиру Сипаковых. Хозяина квартиры наверняка предупредили о возможном визите чужого. И поэтому он достал этот конверт, который мы нашли у него на столе.

– Какой конверт? – спросил сдавленным голосом Ледков. – О чем вы говорите?

– Конверт с цифрой «три», – пояснила Вакуленко. – Мы его приобщили к делу, но на нем не было никаких отпечатков пальцев. Даже отпечатков Сипакова.

Ледков изумленно взглянул на Дронго.

– Мы вас не совсем понимаем, – медленно произнёс Дронго. – О каком конверте вы говорите?

– Как раз о тех самых. Которые прислали всей этой компании. Конверт с вложенным листком, на котором была написана цифра «три», лежал на столе, рядом с убитым. Поэтому нам нужны остальные конверты.

Ледков поднялся.

– Этого не может быть, – твердо сказал он. – Этого просто не может быть.

– Почему? – не поняла старший следователь.

– Дело в том, – сказал Дронго, тоже поднимаясь со своего места и хватая Ледкова за руку, – что Ким Сипаков уничтожил свой конверт. Об этом он сказал нам сам в тот последний вечер, когда мы у него были.

В кабинете наступило неприятное молчание. Дронго потянул Ледкова за руку и почти силой усадил на место, сел рядом с ним. Удальцов тихо барабанил пальцами по столу. Вакуленко закрыла папку, нахмурилась.

– Вы у него специально спрашивали про конверт?

– Абсолютно верно. Спрашивал, куда он дел свой конверт. И он в присутствии нескольких свидетелей заявил, что порвал его и сжег. И я ему сразу поверил. Он был ученый и не любил разные мистические символы. Тем более не верил в эти конверты, считая это чьей-то дурной шуткой. И даже просил убрать охрану.

– Тогда это не его конверт, – сделала наконец «гениальное» заключение Людмила Алексеевна.

– Правильно. Вам его подбросили. И я думаю, что первые два конверта вам тоже подбросили. Просто ваши люди не искали именно эти конверты. Вам нужно ещё раз тщательно проверить квартиры Низамова и Туричина. Уверен, что вы найдете там старые конверты, если они их не уничтожили. Я думаю, что, оставляя конверты рядом с убитыми, убийца намеренно указывал нам на некий след, в который мы должны поверить.

– Я вас не совсем понимаю, – холодно заявила Вакуленко. – Два дня назад вы появились у меня и убеждали, что неизвестный убийца рассылает свои конверты и убивает друзей вашего клиента. Так же утверждали и господин Ледков, и господин Петунин. А теперь получается, что убийца нарочно запутывает следы, оставляя нам конверты? Вам не кажется, что вы не совсем логичны?

– Кажется. Но я не знал про конверты. Теперь точно знаю. Их вам нарочно подбрасывают. Возможно, и фотографию тоже. Нужно проверить, когда была напечатана фотография, которую вы нашли в доме Туричина.

– Мы это обязательно сделаем, – заявила Вакуленко. – Но зачем тогда убийце оставлять эти конверты? Там нет ничего, что могло бы указать нам на другое лицо. Типовые конверты, купленные на почте, обычные листки бумаги и цифры, напечатанные на компьютере. Для чего нужны эти конверты?

– Он хочет нас убедить в своём первоначальном замысле, – задумчиво прошептал Дронго. – Он хочет, чтобы мы поверили в эту игру с цифрами. У него другой план, абсолютной другой…

– Какой? – спросила Вакуленко. – Вы можете нам подсказать?

– Не могу. Но точно знаю, что убийце зачем-то нужно, чтобы мы поверили именно в версию с конвертами. И, возможно, в версию уголовника Хомичевского.

– Это только он мог такое придумать, – возмущенно вставил Ледков.

– Видите, – торжествующе сказала Людмила Алексеевна, показывая на Ледкова, – даже ваш клиент с вами не согласен. У вас слишком запутанные версии. Вы сами не знаете, чего хотите. А мы так работать не