– Нет. У нее своя студия. На деле это перестроенный чердак, теперь она говорит, что он заполнен дурными воспоминаниями.
– А почему бы не пригласить ее сюда, Индия? Вы отлично знаете, что у нас полно комнат.
Лицо Индии осветилось от неожиданности и удовольствия.
– Вы и в самом деле хотите этого, Альдо?
– Конечно, я буду просто в восторге, если она приедет сюда, и в любом случае, Индия…
– Да?
– Если она не приедет сюда, то, я понимаю, вы вынуждены будете поехать к ней. Я предпочел бы… не терять вас снова.
– Потерять меня? – В саду все заполнял запах жасмина. Альдо приблизился к ней, чтобы заглянуть в ее темные глаза.
– Я однажды уже потерял вас. И вот, только мы снова встретились, как вы опять покидаете меня. Я не хотел бы, чтобы это повторилось.
Ее дрогнувшие в улыбке губы ускорили его порыв в дюжину раз. Он больше не мог сопротивляться ему. Альдо стремительно привлек ее к себе и поцеловал, а Индия закинула руки ему за шею и забылась в его объятиях. Ей показалось, что в голове ее сладко звенят колокола, но потом она осознала, что это в доме звонят в колокольчик, приглашая к ужину. Она почувствовала, как дрожь пробежала по телу Альдо, когда он прижимал и целовал ее снова и снова, и она вздохнула, когда он неохотно все же выпустил ее.
– Я хотел поцеловать тебя в самый первый вечер, – сказал Альдо, целуя ее в кончик носа. – Может быть, когда-нибудь ты объяснишь мне, почему ты так внезапно убежала от меня тогда?
Когда они возвращались в дом, он обнимал ее за плечи. Индия хорошо помнила, почему она убежала – потому что Мариза ясно дала ей понять, что он хочет жениться из-за денег, это его семейный долг, сказала она, а сестры Хавен денег не имели. А еще из-за Фабрицио. И она напомнила себе о своем решении никогда больше не быть ничьей любовницей. Она не имела права на это. Зачем он целовал ее? Зачем ей вообще какой-то мужчина, который намерен смотреть на нее не как на часть своей жизни, а просто как на некое дополнительное занятие? Разве она не дала себе такое обещание? Но ведь ни один мужчина, который готовился жениться из-за денег, не мог быть таким милым, как этот, и, черт возьми, таким привлекательным! У меня, должно быть, не хватает какого-то гена, подумала Индия, когда они остановились на террасе, и Альдо снова обнял ее, гена здравого смысла… но мне это так приятно. Боже, как же может девушка, только выбравшись из влюбленности в одного человека, так быстро снова влюбиться в другого?
Индия позвонила Парис сразу после ужина. Сестра была дома одна. Она сказала, что у нее был длинный день у Мицоко, и она устала, не хочет никого видеть. Индия почувствовала ее настроение и без того, чтобы Парис ей это все объясняла. Когда Индия предложила ей приехать в Италию, та вначале запротестовала: нет, она не может оторваться от работы, она должна быть при деле, Индии только не хватает повесить ее себе на шею…
– Но все не так, Парис, – мягко возразила Индия. – Ты нужна мне. Пожалуйста, приезжай.
В конце концов, в этом разговоре они перестали понимать вообще, кто в ком больше нуждается. Но Парис обещала приехать. Она прибудет поездом в этот уик-энд.
Графине ди Монтефьоре исполнилось семьдесят два года. Она похоронила двоих сыновей, а также и мужа, и Альдо, последний из оставшихся и самый младший, был единственным светом в ее глазах. Альдо всегда был обаятельным, даже с этим сломанным носом, который он отказался выпрямить, хотя его братья всегда подтрунивали над ним из-за этого. Томмазо, старший сын, был самым красивым из ее мальчиков, даже младенцем он мог растопить любое сердце своими огромными карими глазами, а позднее, молодым человеком, он буквально опустошал сердца девушек в университете. Паоло был на год моложе Томмазо и во всем следовал по стопам брата. Хотя и не такой красивый, он тоже производил хорошее впечатление. Альдо появился в ее жизни поздно, когда другим мальчикам исполнилось уже пятнадцать и шестнадцать лет. Его рождение стало неожиданностью и для Паолы, и для ее мужа. Но как она радовалась, что обрела его, третьего сына, когда другие двое погибли в автокатастрофе на автостраде близ Неаполя. Это произошло десять лет назад, но она до сих пор не может забыть тот день. Это было страшнее, чем смерть мужа, потому что она почти ожидала этого, и хотя сильно горевала, но приняла его смерть как Божью волю.
Все, что у нее осталось, это – Альдо, а она уже старела. Паола ди Монтефьоре хотела внуков – и чем скорее, тем лучше. Альдо приспело время жениться. Но на ком? В последнее время в доме часто бывала Рената—до тех пор, пока не появилась и не осталась здесь Индия Хавен.
Паола размышляла над этим. Она заметила, какими глазами сын смотрел на Индию сегодня за ужином. Это заслуживало ее внимания, и она полагала, что все уладится само собой. Единственное, чего она желала, чтобы Альдо был счастлив. И подарил ей внуков до того, когда она будет слишком стара, чтобы нянчиться с ними.
Это будет очень насыщенный уик-энд. Приедет Рената с этой двуликой женой Фабрицио. Она не благоволила к Маризе – она никогда не была расположена и к матери Маризы. Ее визит компенсировало лишь то, что Мариза привезет с собой своих детей, вот они-то и доставят старухе удовольствие. Еще приедет Парис, сестра Индии. Да, это будет занятие – снова иметь полный дом людей, она должна поговорить с кухаркой и подумать о большом обеде в субботу, ей надо позвать на помощь женщин из деревни. И вот еще, какие же комнаты надо отвести всем им?..
Фабрицио сидел за рулем огромного «крайслера» – фургона с детьми, няней и багажом, которого хватило бы на семью из двенадцати человек, в то время как Мариза разместилась в маленьком «мерседесе» Ренаты.
– Пусть Фабрицио забирает детей, – смеялась Мариза. – Он всегда жалуется, что мало их видит. Но через несколько часов в машине он будет счастлив спихнуть их на руки няне.
– Но они – чудо, Мариза, они в самом деле прелестные дети, – запротестовала Рената.
– Конечно, они чудесные, но даже самые хорошие дети могут превратиться в чудовищ, находясь в машине дольше, чем час. Ты поймешь это, Рената, когда у тебя будут свои собственные дети. Да, вспомнила – постарайся в этот уик-энд уделить немного времени графине. Бабка мечтает о детях, Рената, и ничего так не хочет, как видеть тебя своей невесткой.
