веские причины. Он ведь не злоумышлял против тебя?
–?Нет, – грустно покачал головой император. – Но он и не испрашивает прощения.
–?Тогда что же? – Брови княгини удивленно взметнулись.
–?Этот человек нынче президент республики Калифорния. Быть может, слышала, там сейчас изрядная смута? Но оно и понятно, как же иначе!
Сама посуди, когда-то там нашли золото, тысячи тысяч авантюристов и разбойников всех мастей кинулись в этот забытый богом край земли в надежде быстро разбогатеть. Многим это удалось, но, конечно же, далеко не всем. Однако не прошло и десяти лет, как золото в Калифорнии закончилось. А вот сборище отъявленных мерзавцев, не брезгующих ничем ради пригоршни долларов, осталось.
Спустя еще несколько лет в эти места ушла армия генерала Гранта, и Калифорния превратилась в последний оплот сторонников президента Линкольна. Выкурить их оттуда конфедераты так и не смогли. Горы служили им надежной стеной. А флот и у тех и у других был не ахти какой. После сражения у Сан- Диего, где, кстати, войсками северян командовал тот самый человек, о котором я тебе говорил, президент южан, Дэвис официально признал республику Калифорния независимой державой. Ты в ту пору была еще совсем крошкой и вряд ли помнишь об этой войне. Да и происходило сие кровопролитие, слава богу, очень, очень далеко отсюда.
Екатерина Долгорукова внимательно слушала мужа. Она старалась быть ему не только пылкой возлюбленной, но и верной соратницей. В глубине души княгиня терпеть не могла этих ужасных войн, этих хитросплетений политических ребусов, но она была супругой великого императора, а значит, ей следовало учиться быть настоящей императрицей. Этой науки не преподавали в Смольном институте, так что все приходилось постигать своим умом. И она постигала, не зная устали, старалась помочь советом любимому, невзирая на косые взгляды великих князей и ропот членов Государственного Совета.
–?Спустя десять лет Гранта на посту президента республики сменил некто Ван Хорн, крупный местный землевладелец из удачливых золотодобытчиков. Через год он совершил государственный переворот, объявив себя пожизненным диктатором Калифорнии. Пять лет назад его свергли, и новым президентом был избран генерал Джон Бэзил Турчин или, как звали его некогда здесь, Иван Васильевич Турчанинов. Ныне страна поделена фактически на два лагеря: республиканцев и ванхорнистов. Дабы прекратить смуту и дать стране закон и порядок, Иван Васильевич просит меня установить российский протекторат над республикой Калифорния.
–?Что же ты думаешь ему ответить? – увлеченная перипетиями удивительной судьбы соотечественника, негромко спросила Долгорукова-Юрьевская.
–?Пока не знаю. – Император сложил исписанный каллиграфическим почерком листок, спрятал его в карман и неспешно подошел к окну.
За стеклом тихо падал снег, заметая Дворцовую площадь с одиноким, как перст, Александрийским столпом.
–?Одиночество – удел государей, – прошептал император, глядя, как стоит недвижимо на холодном ветру памятник его блистательному дяде. Природа, кажется, и знать не хотела, что зима уже кончилась, и наступила весна. Снег падал и падал, струясь у самой земли быстрой поземкой. – Такие решения не принимают наобум Лазаря. – Александр II повернулся к жене и вновь, точно ночной морок, увидел перед собой образ княжны Долгоруковой – генеральши Альбединской. Как странно, они расставались когда-то именно здесь, в этом самом кабинете. – Вечером, на Государственном Совете я оглашу просьбу его превосходительства, президента Калифорнии. А сейчас, извини, я должен ехать в Михайловский манеж, там скоро будет торжественный развод войск, я обязан присутствовать. Эта традиция заведена еще покойным дедом…
–?Александр, тебе б не следовало туда ехать, – покачала головой княгиня Долгорукова-Юрьевская.
–?Ну что ты, дорогая?
–?Ты же знаешь, в городе неспокойно. Вот и Лорис-Меликов говорит, что еще не всех бомбистов- злоумышленников удалось изловить.
–?Ну да, конечно, «Народная воля»! Но, видишь ли, милая, если сегодня я отменю развод, эти мерзавцы смогут с полным основанием утверждать, что им удалось запугать и поставить на колени российского императора! А сие никак невозможно! – Он подошел к любимой женщине и поцеловал ее в обе щеки. – К тому же нынче мой племянник, великий князь Дмитрий Константинович, должен представляться мне в качестве ординарца. Не могу же я обмануть ожидания мальчика! Не волнуйся, я туда и обратно. Господь на нашей стороне. Он не раз уже хранил меня от всяческих негодяев и безумцев. Вот увидишь, милая, все будет хорошо.
Император вышел из кабинета, еще раз поцеловав ее на прощание. Она осталась. В каком-то непонятном опустошении княгиня смотрела в окно, как отъезжают от дворца тяжелые, с бронированным коробом сани, как рысью скачет за ними шестерка казаков-конвойцев терской сотни. Она стояла и смотрела им вслед, даже тогда, когда эскорт пропал из виду, и быстрая поземка замела следы экипажа и всадников. Екатерина Михайловна и сама не могла бы сейчас ответить, о чем она думает: о человеческой судьбе ли, о тех ли странных путях, которыми следует всякий, ходящий под Богом.
Отдаленный раскат грома прервал ее размышления. Княгиня Долгорукова прислушалась. «Неужели гроза? Господи, пусть это будет гроза! – Новый раскат грохнул вдалеке. – Ну гроза же, гроза!»
–?Государя убили! – волною неслось по улицам Санкт-Петербурга. – Убили-и-и-и!!!
«Гроза», – падая без чувств, прошептала Долгорукова.
–?…Согласно устоявшейся исторической легенде, незадолго перед смертью президент Джон Бэзил Турчин просил у России взять Калифорнию под свой протекторат, – устало повествовал учитель истории.
Ночи здесь, на Аляске, длинные и темные, особенно зимой, когда ни свет ни заря нужно вылезать из- под теплых одеял и идти на работу. Конечно, дети с радостью бы узнали, что учитель сказался в нетях, но многие из них приехали издалека на снегоходах, и следовало уважать их тягу к знаниям. К тому же гимназия числилась лучшей во всей Аляскинской губернии, и это накладывало серьезную ответственность.
–?Никаких подтверждений тому в бумагах Александра II Освободителя обнаружено не было. Однако же в пользу этой версии есть свидетельство в мемуарах бывшего премьер-министра графа Лорис-Меликова и записках князя Георгия Александровича Долгорукова-Юрьевского. Правда, он говорит об этом со слов матери.
Как бы то ни было, вскоре после смерти Джона Турчина гражданская война в Калифорнии достигла своего апогея, и республика превратилась в настоящую язву на теле континента. В свою очередь, это заставило соседние державы вмешаться в кровавую бойню, что и привело в конечном результате к разделу Калифорнии между Мексикой, вернувшей себе некогда отторгнутые территории, Канадой и Северо- Американскими Соединенными Штатами, получившими в свое распоряжение небольшую часть Тихоокеанского побережья с Порт-Линкольном. – Учитель замолчал, углубляясь в изучение рассыпного строя оценок в журнале. – Так, а что было на остальной части Северо-Американских Соединенных Штатов, расскажет, – он остановил карандаш напротив фамилии, – Игнатьев.
Поднявшийся из-за парты ученик слыл в классе сердцеедом-красавчиком, что, впрочем, не мешало ему проявлять известную сообразительность и прилежность в учебе.
–?Победа конфедератов была предопределена, – с тоской в голосе отвечал испытуемый. – Здесь сказалась высокая идейная сплоченность южан и значительно лучшая военная подготовка, а также бесперебойное снабжение, организованное Англией и Францией. Плюс к этому надо отметить, что министры президента Бьюкенена, правившего до Линкольна, сделали все возможное, чтобы обеспечить победу южан. Так, к примеру, армия по приказу командующего, генерала Скотта, была рассредоточена мелкими гарнизонами на Дальнем Западе, вместо того, чтобы быть посланной на юг.
Учитель покачал головой.
–?Быть сосредоточенной на границах южных штатов.
–?А министр финансов, Кобб, буквально опустошил государственную казну, переведя все деньги в южные банки, – продолжал ученик. – Кроме того, по приказу военного министра Флойда в южных штатах было складировано около полумиллиона ружей Шарпса, попавших в руки повстанцев в первые же дни войны.
