обнимать француза.
…До Твелы, административного центра небольшой территории, где обитало тридцатитысячное племя могонов, этнограф добрался сравнительно легко. А вот Винайсен, крошечную деревню, спрятавшуюся в глубине тропического леса, без помощи Жака Ру, вызвавшегося быть проводником, не разыскал бы ни за что. Но оказалось, что Бат ба Нгуа - «тот, с кем говорит Всемогущий» жил не в самой деревне, а километрах в семи от нее.
Дебре потерял счет лесным тропинкам, приводившим к резиденциям африканских колдунов. Они не были похожи друг на друга, говорили на разных языках, однако все без исключения селились подальше от соплеменников. Своим местоположением их одинокие хижины напоминали засекреченные атомные объекты с повышенной радиацией. Дебре даже подумалось, что у этой закономерности, вероятно, есть веская причина. Чем черт не шутит, вдруг гри-гри на самом деле образуют вокруг себя особое поле, схожее с радиационным, которое влияет на окружающих и представляет для них опасность.
Тиваренг встретил гостей у порога небольшого, но вполне европейского на вид коттеджа под оцинкованной крышей, опоясанного широкой верандой. Не иначе, отметил про себя этнограф, высшая ступенька в африканской колдовской иерархии приносит неплохой доход тому, кто говорит со Всемогущим.
Внешность Бат ба Нгуа тоже оказалась нетипичной для гри-гри. Это был худой, словно бы изголодавшийся человек с необычайно красивым, благородным лицом и черными искрящимися глазами. Вместо пояса талию стягивала полоска черной потрескавшейся коры какого-то неизвестного этнографу дерева. С плеч на спину ниспадала великолепная мантия из пышного серебристого меха. Голову закрывала маленькая шапочка из шкуры леопарда, а на руках и ногах при малейшем движении пощелкивали браслеты из львиных клыков.
Однако вовсе не этот пышный наряд больше всего поразил Дебре в первые минуты знакомства. Стоило проводнику чихнуть, как Тиваренг моментально зажал пальцами нос. Старец тут же отвел Жака в сторону и минут пять держал ладонь на его переносице. После чего совершенно серьезно объяснил удивленному этнографу, будто с этим человеком к ним хотел проникнуть злой дух, сопутствующий белым, но он вовремя прогнал его. Если злонамеренность духа еще можно было оспаривать, то знание старцем элементарных правил гигиены не вызывало сомнения. Больше того, как показали последующие дни, его ладонь подействовала на насморк Ру куда лучше, чем патентованные средства, которыми этнограф пытался вылечить его.
Если не считать маленькой заминки в самом начале, посещение Бат ба Нгуа проходило подобно настоящему дипломатическому визиту. Каждая из сторон имела своего переводчика: гость - Жака Ру, хозяин - паренька лет четырнадцати по имени Покор, внука Тиваренга. Первым делом старец предложил приезжим привести себя в порядок и отдохнуть с дороги. Потом он готов поделиться всем, что интересует француза. Причем Тиваренг даже не спросил, зачем приехал Дебре, очевидно наперед зная, что именно его интересует.
Когда же тот направился к рюкзаку, в котором была припасена канистра с водой, старец задержал Дебре и поманил за собой. В дальнем конце веранды стоял большой глиняный чан. Тиваренг зачерпнул из него пригоршню и выпил.
– Бери воду отсюда. Она целебная, лечит все болезни, - перевел Покор.
За годы скитаний по Африке Мишель взял за правило пить только кипяченую воду, в крайнем случае растворять в ней обеззараживающие таблетки. Но сейчас не оставалось ничего другого, как последовать предложению хозяина. Вода оказалась прохладной - это при здешней-то жаре! - и очень вкусной, с легким пряным запахом. Этнограф заглянул в чан. Все дно заросло тонкими коричневыми стебельками, которые, по-видимому, служили естественным фильтром.
Послеобеденный отдых затянулся почти до вечера. Солнце клонилось к закату, когда Тиваренг вышел на веранду, где внук уже расставил легкие плетеные кресла для деда и француза и низенькие табуретки для себя и проводника. Первым делом Дебре включил диктофон, положив его на пол между креслами, и стал регулировать уровень записи. Старец, с насмешливой улыбкой наблюдавший за манипуляциями француза, в конце концов посоветовал оставить машинку в покое. Она ему не понадобится: Дебре навсегда запомнит все, что скажет Бат ба Нгуа.
– Но ведь другие могут не поверить мне, - возразил Мишель, ничуть не удивившись тому, что лесной отшельник знаком с диктофоном.
– А откуда они узнают, кто говорит из этой машинки, если они не будут видеть меня? - Аргумент был неопровержим.
Впоследствии, чем больше Дебре вдумывался в услышанное от Тиваренга, тем больше убеждался, что ему фантастически повезло. Шутка ли сказать: быть посвященным в космическую тайну могонов, которая имела поистине планетарное значение!
…Когда-то не существовало ничего, а весь мир был сжат в крошечное зернышко «по», во много раз меньше просяного. Оно состояло из четырех - «Опять это магическое число!» - подумал Дебре - элементов: вода - «ну», воздух - «оньо», огонь - «яу» и земля - «минне». Потом бог Амма, чье имя значит «крутящийся вихрь», вызвал взрыв, сотворивший Вселенную. Тиваренг назвал ее описательно: «То, что не имеет границ». Потом творческий процесс у Аммы - в изложении Бат ба Нгуа - продолжается довольно оригинально. Этнограф отметил про себя, что в отличие от Христа африканский бог смотрел в корень и поэтому начал создавать «знаки», придающие всему, что есть в мире, материальность, форму и цвет. Первыми появились два «направляющих знака», затем восемь «главных» и двадцать две семьи «низших». Совокупность этих знаков составляет сущность вещей, или «невидимого Амму».
В целом космогоническая система могонов вполне соответствовала научным теориям и гипотезам. В ней были и Большой взрыв, и эволюция Метагалактики, и Периодическая система элементов, и даже два из них, наиболее распространенные в космосе, - водород и гелий. Впрочем, независимо от этого Дебре не мог не восхититься, глядя на чернокожего мудреца. Благородные черты его лица, и особенно мерцающий свет бездонных черных глаз, который дается только абстрактным умам, делали старца похожим не то на Декарта, не то на Архимеда.
Если с космосом все обстояло более или менее понятно, то, когда Тиваренг спустился на Землю, голова у этнографа пошла кругом. И было от чего: Иман, Мбок, «У», а теперь еще и Амма. Кто есть кто? Какую роль играет тот или иной бог в гри-гри и различных его проявлениях, начиная с дальновидения - Дебре успел убедиться, что африканские колдуны, без сомнения, владеют им - и кончая таинственной властью над животными? Мишелю пришлось прервать плавно журчащую речь Тиваренга, чтобы спросить об этом.
Последовавшая затем сцена напомнила Дебре школьный урок, когда терпеливый учитель вынужден объяснять бестолковому ученику прописные истины. Четыре имени - лишь четыре ипостаси Всемогущего: Амма - это начало всего, то есть, насколько понял Дебре, энергия; Мбок - порядок в широком смысле этого слова, в частности проявляющийся в разуме, которым Всемогущий наделил людей; «У» - частица его самого, коей он в лице Имана одарил избранных. Поэтому не имеет значения, каким именем называть высшее божество.
По версии Тиваренга, в незапамятные времена, когда на месте пустыни росли густые леса, люди были совсем дикими и жили стаями, подобно зверям. Но здесь, на плато Твела, где обитали предки могонов, Всемогущий вдохнул в них разум, научил говорить и понимать друг друга. После этого они стали расселяться по всей Африке, неся с собой знание. Так появились риянго-мбе, что значит «избранные». Правда, теперь их чаще называют приобщенными или посвященными, потому что Иман раскрыл риянго-мбе многие тайны. Например, им доступен древний магический язык «сиги-со», с помощью которого можно общаться на любом расстоянии.
Дебре был настолько захвачен рассказом Тиваренга, что не заметил, как наступила ночь и на черном бархатном небе зажглись крупные яркие звезды. Зато Жак Ру с трудом удерживал налитые свинцом веки. Он вообще не понимал, зачем понадобилось чудаку парижанину слушать сказки черномазого колдуна. Хорошо еще, что ему почти не приходилось переводить, поскольку с этим неплохо справлялся сопляк Покор, знавший французский, как выяснилось, куда лучше, чем Ру - мого-со.
Немного развлекли Ру лишь фокусы, которые стал показывать старик: каким-то образом заставил без
