От коньяка приятные, теплые волны расходились по телу, и Ашира охватила раскованность, эдакое блаженное сознание собственной значимости. Он первый заглянет внутрь чудесного цветка, и его имя будет навсегда связано с раскрытием жгучей загадки.

Нетопыри перестали летать, зато к костру сползлись разнокалиберные насекомые пустыни. Мелькали мохнатые бражники, толстые и красивые; чернотелки уткнулись головами в песок, словно молились огню; изящно покачивались богомолы, прижимая к груди шипастые хватательные конечности. Даже верблюд подошел и время от времени шумно сопел.

– Вали отсюда, - желчно сказал ему Давид и швырнул маленькой, но каменно тяжелой саксаулиной. - Сопит тут, ну прямо как Хрусталев.

Верблюд обиделся и ушел переваривать жвачку. В освещенном пространстве бесшумно, как призрак, возник тушканчик, испуганно подпрыгнул без малого на метр, поймал маленькими ладошками бражника и растворился во тьме.

Проснулись они рано, как только стало розоветь на востоке. И звезда путеводная там сияла - Венера. А по-местному - Зохре. Та самая, которую аллах в черепаху превратил. Давид пошел ловить верблюда, ускакавшего на спутанных ногах в колючки. Ашир принялся готовить завтрак.

После завтрака они достали карту-трехверстку, сверили с ней кроки и решили, что уклонились от азимута. Ошибка была поправимой: прибавлялись два-три лишних километра.

Сперва все шло как надо. Ашир посматривал по сторонам и радовался хорошему утру. Давид временами бросал взгляд на компас.

– Ходил кто-нибудь этим маршрутом? - осведомился Ашир.

– А кроки господь бог составлял? - вопросом на вопрос ответил Давид.

– Главная экспедиция Мергенова этой дорогой пойдет? - не унимался Ашир.

– Нет, путь Мергенова более долгий и кружной. А наш маршрут напрямую, вроде самолетной трассы.

– А как кроки от Мергенова попали к нам?

Давид этот вопрос не удостоил ответом. Но ответа и не требовалось. Ашир и сам знал, что кроки добыты незаконно, чтобы спокойно день-два повозиться в Капище. Одно дело в одиночку исследовать, совсем другое, когда в одном месте человек двадцать локтями толкаются.

Между тем зловредный верблюд опять сбился с пути истинного. Его постоянно тянуло севернее. Они помчались вдогонку. Верблюд заметил опасность и пустился неторопливой иноходью, сразу увеличив расстояние между собой и преследователями. Все это было весьма некстати. К счастью, строптивый «корабль пустыни», описав широкую дугу, остановился, привлеченный видом цветущего янтака. Тут он и был изловлен, нещадно отруган, и после необходимой передышки экспедиция возобновилась.

Дорогу им пересекла неуклюжая черепаха. Придавленная широкой верблюжьей ступней, она замерла, а через несколько секунд как ни в чем не бывало поползла дальше.

– Поразительная неуязвимость! - восхитился Давид.

– У нее есть инстинкт, есть и немалый опыт, - снисходительно пояснил Ашир. - Видишь, как избит ее панцирь? Она достаточно стара.

Черепаха свалилась с камня, куда карабкалась с упорством, достойным лучшего применения, и теперь лежала на спине, беспомощно размахивая лапами. Ашир помог ей перевернуться.

– Да, - сказал он глубокомысленно. - Опыт, конечно, увеличивает нашу мудрость, но не уменьшает нашей глупости.

– Это твое собственное изречение? - недоверчиво спросил Давид.

– Нет, что ты. А разве важно, кто сказал? Суть в том, что сказано.

– Может, ты и прав, - задумчиво покивал Давид. - Вот и пифагорейцы, скажем… Прикрываясь авторитетом Аристотеля, они утверждали мистическую первопричину чисел, «музыку сфер» и прочее. Ты же не станешь повторять подобную нелепость?

– Почему же не стану? - пожал плечами Ашир. - Конечно, не слова Аристотеля о том, что жираф - это плод «незаконной любви» пантеры и верблюда… Видишь ли, ортодоксальной науке свойственны крайности. Мы всегда торопимся предавать анафеме, а потом канонизировать. Вспомни хотя бы Винера, Менделя, Джинса.

– Одно лишь досадно: многие истины переходят в разряд азбучных крайне небезболезненно, - оживился Давид.

Верблюд категорически отказывался идти дальше. Ашир тянул его за недоуздок, а Давид играл роль толкача, но ничего не помогало. Верблюд задирал морду, тихо рычал, скалился, скрипел зубами, перемалывал обильную желто-зеленую пену, и пятился. В его больших печальных глазах, опушенных изумительной красоты ресницами, тлели недоумение и ужас.

– Трогай, саврасушка, - льстивым голосом уговаривал Давид. - Трогай, милый… кормилец горбатый. У-у, паразит несознательный!

– Погоди, - сказал наконец Ашир. - Мне кажется, он здорово напуган чем-то. Но чего ему бояться?

– Спроси, - посоветовал Давид, утирая пот со лба.

Ашир осторожно пошел вперед, посматривая по сторонам и под ноги. Вдруг острая волна омерзительно неприятного ощущения возникла в желудке, толчками поднялась к горлу, мутя рассудок. Он поспешно отступил, с трудом приходя в себя.

– Слушай, Дэв! Какой-то недотепа поставил здесь без отметки импульсный многопрограммный эмиттер!

Все стало ясно и просто; вчерашнее состояние получало реальное объяснение. Эмиттер - вот где собака зарыта!

– Да, да, мы нарвались на низкочастотные излучатели. Потому и верблюд кругаля давал, вместо того чтобы прямо идти. Но почему здесь поставили эмиттеры, и без обязательных маяков? Похоже, они оконтуривают нечто скрытое от наших глаз, а? Ты понимаешь что-нибудь, Дэв?

– Кажется, да, - не сразу ответил Давид. - Теперь понятно, почему Мергенов окольный путь для экспедиции избрал. А я, как распоследний тупица, напрямик попер. Перехитрил, называется! Вот же виднеется урочище Геокдженгель. Там и стоит зиккурат, то бишь Капище плачущего младенца. Посторонним тут делать нечего. Потому и эмиттеры установили.

– Угу… - пробормотал Ашир. - Благодарю за объяснение. Что будем делать? Назад возвращаться? Неспроста ты Ваньку поминал.

– Какого еще Ваньку?

– Ну, парня. Который понапрасну ноги бьет.

– А-а… это да. Было.

– Коли было, так ищи выход.

– Может, попытаться нейтрализовать излучение? - нерешительно спросил Давид.

– Что же, идея, - сказал Ашир. - Но где взять экранирующую металлическую сетку?

– Кабы знать, - посетовал Давид, - прихватил бы. А если выключить эмиттер?

– Чем? Пальцем или магическим заклинанием?

– Заклинанием. Должен же существовать код для дистанционного управления.

– Должен. Но где генератор для подачи сигнала? Заклятием «Сезам, отворись!» тут не обойдешься.

– Придется ждать прихода экспедиции, - покорно сказал Давид. И вдруг радостно воскликнул:- Есть выход! Эврика! Эмиттер-то импульсный - излучает дискретно!

– Давай дальше, - поощрил его Ашир.

– Период излучения известен?

– Молодец, - сказал Ашир. - Варит котелок. Предлагаешь в паузу проскочить?

– Точно!

– А если она короткая? Мы же тип эмиттера не знаем.

– На верблюде проскочим! Он, дьявол, быстро бегает, только разогнать его надо.

– Прямо на вьюки сядем? - усомнился Ашир. - Тяжеленько.

– Зачем же? У меня есть километра два капронового шнура. Расчленим вьюк и потом частями спокойненько перетащим. Лепесток излучения, полагаю, не слишком велик?