посетителю, но тот упорно отводил взгляд.
– Я несколько раз водил на Памир геологов. Был проводником, рабочим, оператором…
– У вас язва желудка? - спросил Василий Кузьмич. Посетитель не удивился, что врач сумел определить по его внешнему виду болезнь. Но догадался, что последует за этими словами, и предупредил следующую фразу Василия Кузьмича:
– Не беспокойтесь, я выдерживаю большие нагрузки.
– Этого и не следует делать, - поучительным тоном врача сказал Василий Кузьмич.
– Меня лечили два года, а болезнь лишь обострилась, - объяснил посетитель, и теперь его гортанный акцент прозвучал явственнее. - Остается операция…
– Ну и что же? - пожал плечами Василий Кузьмич.
– Вы пойдете за ягодами галуб-явана? - вопросом на вопрос ответил посетитель. Его голос зазвучал решительнее: - Мне сказали, что вам удалось найти записки Сейкила, и вы хотите проверить его рецепты…
– Вы знаете о Сейкиле, о сжигателях трупов? - заинтересовался Василий Кузьмич. Он предполагал, что предками сжигающих трупы были греки - воины Александра Македонского. Завоеватель поселил их в предгорьях Памира на правах колонизаторов. И если догадки верны, то медицина сжигателей трупов уходила корнями в медицину древних греков.
– Кое-что. Я хотел бы попробовать полечиться по их рецепту. Не поможет - останется операция.
– Подождите моего возвращения. Если найду ягоды…
– Я помогу вам их найти, - в голосе посетителя слышалась странная уверенность.
– У меня уже есть помощник. Больше никого не нужно, - нетерпеливо проговорил Василий Кузьмич, придвигая к себе книгу.
Но посетитель и не думал уходить:
– Вам не придется мне платить.
– Вы больны, ослаблены. Вам нельзя отправляться в такой путь, - раздраженно сказал Василий Кузьмич. - Кстати, откуда вы узнали о моих делах?
– Слухи подобны воде, а человеческое молчание - решету…
«Он к тому же и скрытен, - подумал Василий Кузьмич. - Интересный субъект. Авантюрист? Жаль, нет времени выяснить». Он проговорил, открывая книгу:
– Извините, до свидания.
Посетитель сделал шаг к столу, впервые подняв взгляд. Его глаза оказались цепкими, в них не было робости.
– Все-таки вы возьмете меня. Я правнук Сейкила.
«Авантюрист!» - решил Василий Кузьмич, соображая, как бы поскорее разделаться с посетителем. А тот достал из кармана паспорт, положил на стол перед врачом. Василий Кузьмич прочел: «Руми Сейкил».
– Почему сразу не сказали?
– Боялся, что вы суеверны.
Василий Кузьмич вспомнил закон сжигателей трупов:
«Наши тайны живут с нами и уйдут с нами». Если кому-то из чужих удавалось проникнуть в тайны племени, его убивали. Известны случаи, когда люди племени находили такого чужака даже в других странах, за много сотен километров, и не останавливались ни перед чем, чтобы уничтожить похитителя родовых секретов.
Руми подошел еще ближе к Василию Кузьмичу, заглянул в глаза:
– Думал: вы можете испугаться…
– Ладно, раз вы - правнук Сейкила, готовьтесь в дорогу. Только не подумайте, будто я доказываю свою смелость.
Руми улыбнулся:
– Все знают, что глупые обычаи умирают раньше людей…
– Оставьте заявление и документы, я попрошу оформить вас, - предложил Василий Кузьмич. - А пока расскажите немного о племени и прадеде. Историки упоминают, что Сейкил был когда-то знаменитым врачевателем. Я думаю, что он использовал знания древних греков, объединив их с местной народной медициной.
– Очевидно, вам известно больше моего, - сказал Руми. - Я слышал от деда, что его отец был великим лекарем. Но дед протоптал для себя иную тропу - стал охотником. И мой отец принял от него ружье, но рано умер. За ним ушла и мать. В тринадцать лет я остался сиротой, воспитывался у деда, потом - у друзей отца. Сейчас мне тридцать восемь, а я ничего еще не сделал в жизни. Был чужой тенью, шел чужими тропами, даже гнезда не свил…
В его голосе звучало сожаление об упущенном:
– Книга прошлого раскрыта перед вами, а не передо мной. Записки прадеда разыскали вы. Я лишь слышал о них.
Он быстро взглянул на ученого:
– Говорят, вы большой знаток не только народной медицины, но и истории Памира.
– Слухи значительно преувеличены, - внешне сурово, но польщенный в душе сказал Василий Кузьмич.
Они вылетели вдвоем: помощник ученого неожиданно заболел. Самолет нес их над степью, покрытой кустами янтака - верблюжьей колючки. Маленькие, круглые, они с небольшой высоты были похожи на полчища ежей. Рядом с крохотным аэродромом, куда приземлился самолет, журчала вода в арыке и сухо шелестел песок. Вода журчала громче, песок лишь вкрадчиво напоминал о себе, ожидая, когда люди выйдут в путь.
Мощный вертолет проглотил пассажиров и легко перенес их через песок и воду, промчал над берегами Сырдарьи, где, по преданиям, когда-то властвовали тигры, над затерявшимися в пустыне озерами.
Василий Кузьмич показал вниз, на буйно заросший камышом берег и прокричал Руми в ухо:
– Рассказывают, будто там можно поохотиться на тигров!
– Я их не встречал, - ответил Руми.
Неожиданно, без тени улыбки, добавил:
– Наверное, тигры превратились в кошек. Те, что решили уцелеть.
Василий Кузьмич засмеялся, представив себе этот процесс превращения под дулом ружья.
Вертолет высадил людей далеко за подножиями Памира, оглушительно застрекотал и улетел…
Василий Кузьмич разложил карту на большом камне, вынул блокнот с записями.
– Если верить Сейкилу, - отсюда надо идти через Змеиное ущелье. Но разве нет пути короче?
– Есть, - ответил Руми.
Он показал путь на карте.
– Отлично! - обрадовался Василий Кузьмич. - Значительно короче и к тому же безопаснее. Ведь ущелье не зря зовется Змеиным?
– Не зря, - подтвердил Руми.
– Значит, пойдем вот так, - карандаш уже начал вести линию…
– Надо верить старому Сейкилу, - строго возразил Руми. - Он знал много дорог, но выбрал одну. Как думаете - почему?
– Не знаю, - растерянно сказал ученый.
– И я не знаю. Значит, надо идти по его тропе.
– Странная логика, - пробурчал Василий Кузьмич.
– Хотите проверить его рецепт? Тогда идите его дорогой.
«Пожалуй, он прав. Во всяком случае, стоит попытаться», - подумал Василий Кузьмич. Он был не из боязливых, но напрасного риска не одобрял.
Они переобулись в чокои - легкую охотничью обувь из сыромятной кожи, взвалили на плечи тяжелые рюкзаки. Тропа то круто уходила вверх, то петляла между скал и камней. Василий Кузьмич и Руми не
