каждый,Блаженство ночь не спать, а днем бродить во сне…Но если никогда, печальный и усталый,Ты ночь под окнами сиявшей ярко залыНеведомых тебе палат не проводил,Доколе музыка в палатах не стихала,Доколь урочный час разъезда не пробилИ освещенная темнеть не стала зала;Дыханье затаив и кутаясь плащом,За двери прыгая, не ожидал потом,Как, отделяяся от пошлой черни светской,Вся розово- светла, мелькнет она во мгле,С усталостью в очах, с своей улыбкой детской,С цветами смятыми на девственном челе…Но если никогда ты не изведал муки,Всей муки ревности, когда ее другойСвободно увлекал в безумный вальс порой,И обвивали стан ее чужие руки,И под томительно-порывистые звукиОбоих уносил их вихорь круговой,А ты стоял вдали, ревнующий, несчастный,Кляня веселый бал и танец сладострастный…Но если никогда, в часы, когда заснетС дворцами, башнями, стенами вековымиИ с колокольнями стрельчатыми своимиГромадный город весь, усталый от забот,Под мрачным пологом осенней ночи темной,В часы, как смолкнет все и с башни лишь огромной,Покрытой сединой туманною веков,Изборожденной их тяжелыми стопами,Удары мерные срываются часов,Как будто птицы с крыш неровными толпами;В часы, когда на все наляжет тишина,В часы, когда, дитя безгрешное, онаЗаснет под сенью крил хранителей незримых,Ты, обессилевший от мук невыразимых,В подушку жаркую скрываясь, не рыдалИ имя милое сто раз не повторял,Не ждал, что явится она на зов мученья,Не звал на помощь смерть, не проклинал рожденья.И если никогда не чувствовал, что взгляд,Взгляд женщины, как луч таинственный,Жизнь озарил тебе, раскрыл все тайны,Не чувствовал порой, что за нее ты рад,За эту девочку, готовую смеятьсяПри виде жгучих слез иль мук твоих немых,Колесования мученьям подвергаться, —Ты не любил еще, ты страсти не постиг.<1853, 1857>
6
Прости меня, мой светлый серафим,Я был на шаг от страшного признанья;Отдавшись снам обманчивым признанья;Едва я смог смирить в себе желаньеС рыданием упасть к ногам твоим.Я изнемог в борьбе с безумством страсти,Я позабыл, что беспощадно строгЗакон судьбы неумолимой власти,Что мера мук и нравственных несчастийЕще не вся исполнилась… Я могЗа звук один, за милый звук привета,За робкий звук, слетевший с уст твоихВ доверчивый самозабвенья миг, —Взять на душу тяжелый гнет ответаПеред судом небесным и земнымВ судьбе твоей, мой светлый серафим!Мне снился сон далеких лет волшебный,И речь младенчески приветная твояВ больную грудь мне влагою целебнойЛилась, как животворная струя…Мне грезилось, что вновь я молод и свободен…Но если б я свободен даже был…Бог и тогда б наш путь разъединил,И был бы прав суровый суд Господень! Не мне удел с тобою был бы дан…Я веком развращен, сам внутренне развратен;На сердце у меня глубоких много ранИ несмываемых на жизни много пятен… Пускай могла б их смыть одна слеза твоя, —Ее не принял бы правдивый судия! <1857>
7
Доброй ночи!.. Пора!Видишь: утра роса небывалая тамРаскидала вдали озера…И холмы поднялись островами по тем озерам.Доброй ночи!.. Пора!Посмотри: зажигается яркой каймойНа востоке рассвета заря…Как же ты хороша, освещенная утра зарей! Дорой ночи!.. Пора!Слышишь утренний звон с колоколен церквей;Тени ночи спешат до утра,До урочного часа вернуться в жилище теней…Доброй ночи!.. Засни.Ночи тайные гости боятся росы заревой,До луны не вернутся они… Тихо спи, освещенная розовой утра зарей.1843, <1857>
8
Вечер душен, ветер воет,Воет пес дворной;Сердце ноет, ноет, ноет,Словно зуб больной.Небосклон туманно- серый,Воздух так сгущен…Весь дыханием холеры,Смертью дышит он.Всё одна другой страшнееГрезы предо мной;Всё слышнее и слышнееПохоронный вой.Или нервами больнымиСон играет злой?Но запели: «Со святыми, —Слышу, – упокой!»Все сильнее ветер воет,В окна дождь стучит…Сердце ломит, сердце ноет,Голова горит!Вот с постели поднимают,Вот кладут на стол…Руки бледные сжимаютНа груди крестом.Ноги лентою обвили,А под головойДве подушки положилиС длинной бахромой.Тёмно, тёмно… Ветер воет…Воет где-то пес…Сердце ноет, ноет, ноет…Хоть бы капля слез!Вот теперь одни мы снова,Не услышат нас…От тебя дождусь ли словаПо душе хоть раз?Нет! навек сомкнула вежды,Навсегда нема…Навсегда! и нет надеждыМне сойти с ума! Говори, тебя молю я,Говори, теперь…Тайну свято сохраню яДо могилы, верь.Я любил тебя такоюСтрастию немой,Что хоть раз ответа стою…Сжалься надо мной.Не сули мне счастье встречиВ лучшей стороне…Здесь – хоть звук бывалой речиДай услышать мне.Взгляд один, одно лишь слово…Холоднее льда! Боязлива и суроваТак же, как всегда!Ночь темна и ветер воет,Глухо воет пес…Сердце ломит, сердце ноет!..Хоть бы капля слез!..<1857>
9
«Надежду!» – тихим повторили эхомБрега, моря, дубравы… и не преждеКонрад очнулся. «Где я? – с диким смехомВоскликнул он. – Здесь слышно о надежде!Но что же песня?.. Помню без того яТвое, дитя, счастливое былое…Три дочери у матери вас было,Тебе судьба столь многое сулила…Но горе к вам, цветы долины, близко:В роскошный сад змея уже проникла,И все, чего коснулась грудью склизкой,Трава ль, цветы ль – краса и прелесть сада, —Все высохло, поблекло и поникло,И замерло, как от дыханья хлада…О да! стремись к минувшему мечтою,Припоминай те дни, что над тобоюНеслись доселе б весело и ясно,Когда б… молчишь?.. Запой же песнь проклятья:Я жду ее, я жду слезы ужасной,Что и гранит прожечь, упавши, может…На голову ее готов принять я:Пусть падает, пускай палит чело мне,Пусть падает! Пусть червь мне сердце гложет,И пусть я все минувшее припомнюИ все, что ждет в аду меня, узнаю!»«Прости, прости! я виновата, милый!Пришел ты поздно, ждать мне грустно было:Невольно песнь какая-то былая…Но прочь ее!.. Тебя ли упрекну я?С тобой, о мой желанный, прожила яОдну минуту… но и той одноюНе поменялась бы с людской толпоюНа долгий век томлений и покоя…Сам говорил ты, что судьба людскаяОбычная – судьба улиток водных:На мутном дне печально прозябая,В часы одних волнений непогодных,Однажды в год, быть может, даже реже,Наверх они, на вольный свет проглянут,Вдохнут в себя однажды воздух свежий,И вновь на дно своей могилы канут… Не для такой судьбы сотворена я:Еще в отчизне, девочкой, играяС толпой подруг, о чем-то я, бывало,Вздыхала тайно, смутно тосковала…Во мне тревожно сердце трепетало!Не раз, от них отставши, я далекоНа холм один взбегала на высокойИ, стоя там, просила со слезами,Чтоб божьи пташки по перу мне далиИз крыл своих – и, размахнув крылами,Порхнула б я к небесной синей дали…С горы бы я один цветок с собою,Цвет незабудки унесла, высокоЗа тучи, с их пернатою толпоюПомчалася – и в вышине далекойИсчезла!.. Ты, паря над облаками,Услышал сердца пылкое желаньеИ, обхватив орлиными крылами,Унес на небо слабое созданье!И пташек не завидую я доле…Куда лететь? исполнено не все ли,Чего просили сердца упованья?
