встретиться?

— Приезжай сразу к нам, — предложила Кира.

— Это опасно, сказала Вера, взглянув на своего спутника, — давай лучше рядом с Лионским вокзалом. Помнишь место, где мы встречались? Там недалеко есть кинотеатр.

Конечно, помню. Я подъеду в своей машине. До свидания. Будь осторожна. Целую тебя. Когда ты приедешь в Париж, сразу перезвони мне, и я приеду за тобой. Ты меня поняла?

— Лучше договориться прямо сейчас, — предложила Вера. — Когда мы будем завтра в Париже? — спросила она у Дронго.

— Примерно в три часа дня, — ответил он.

В три часа дня, — передала Вера, — я тебя целую. Увидимся завтра.

Она положила трубку. Потом посмотрела на Дронго.

— Я все время думаю о Борисе, — призналась она, — он ведь был хорошим учёным, доктором наук. У него семья нормальная. Почему он таким стал? Ненормально жадным хапугой. Зачем ему ещё деньги? У него и так их много. Почти миллиард долларов. Куда ему столько? Успеет их проесть или потратить? Купит десять домов или сто костюмов? Зачем? Зачем он полез за копией обзора сам и не сказал ничего Павлу? Не понимаю.

— Деньги портят человека, — убеждённо сказал Дронго, — и не делают его счастливым. Чем больше денег, тем больше зависимость человека от них. Если вы обладаете миллиардным состоянием, то уже не можете позволить себе вести себя как хочется. Нужно соответствовать этому капиталу. Чтобы его сохранить, приходится пускаться во все тяжкие. Лгать, воровать, предавать, убивать. Огромные деньги идут к тем, кто готов ради них отдать свою душу и тело, поставить их вместо Бога и сделать главной целью и радостью в жизни.

Борис изменился, вы просто не захотели этого заметить.

— Да, — печально согласилась она, — он очень изменился.

Они повернули к отелю.

Вы хотите поужинать? — спросил Дронго.

— Не хочу. Она больше ничего не сказала.

В их номере были две просторные кровати. Она легла на кровать, которая была ближе к окну. И сразу укрылась одеялом. Он прошёл в ванную, чтобы принять душ. Когда он купался, ему показалось, что он слышит чей-то сдавленный голос. Накинув полотенце, он быстро вылез из ванной. Вера лежала, накрывшись одеялом, довернувшись лицом к окну, и плакала. Он видел, как она беззвучно плачет, и только иногда были слышны её стоны. Он видел, как дёргается одеяло. Ему захотелось подойти, погладить её по голове, успокоить, обнять. Как много раз потом в жизни он жалел, что не поддался в эту минуту своей слабости и не подошёл к ней. Не успокоил её. Но он стоял и смотрел, как она плачет, не решаясь сделать ни одного шага по направлению к Вере. А потом повернулся и пошёл в ванную. Когда он вышел во второй раз, она уже спала.

Он положил рядом оружие, с ненавистью взглянув на пистолет. Такой тяжёлый и холодный, он обжигал ему руки. Давно следовало от него избавиться. Завтра он сдаст Веру её сестре и выбросит этот пистолет в Сену. Дронго осторожно посмотрел на спящую молодую женщину. Кажется, она немного успокоилась. В последние дни было слишком много стрессов. Даже для него. Нужно заканчивать с подобными делами. Нужно перестать копаться в чужом дерьме, зло решил для себя Дронго. В конце концов, ему не обязательно самому скакать по всей Европе, подставляя себя под выстрелы профессиональных убийц и устраивая гонки с препятствиями. В его возрасте уже опасны подобные кульбиты.

Он закрыл глаза, понимая, что не сможет сразу уснуть. Завтра утром экс-премьер должен прилететь в Москву и дать большую пресс-конференцию. Если они все рассчитали правильно, то, возможно, уже завтра копия аналитических материалов, подготовленных Репниковым и Логутиной, появится в центральных российских газетах. Копия есть у Павла Феоктистова, и он может её опубликовать уже в завтрашних номерах.

Дронго вспомнил Хаэн. Кажется, никогда он не был так близок к костлявой старухе, которая явилась вместе с убийцами. Если бы эти молодые ребята из полиции опоздали на несколько минут, все было бы кончено. В таких случаях пленных не берут, их убивают с последним контрольным выстрелом в голову. Он тяжело вздохнул. Пострадал Кружков, об этом он сожалел более всего. А вот с Джил у них явно не получилось. Она успела уехать вместе с детьми в Швейцарию. Сегодня на вокзале он взял газету и прочёл её послание. У них все в полном порядке. Он улыбнулся. Его система защиты, которую он придумал достаточно давно, все ещё работала. С Эдгаром он может поддерживать связь по «четвёртому варианту» через компьютеры. Передавая сообщение друг другу в зашифрованном виде и так, чтобы другие не поняли, от кого и кому пойдёт это электронное письмо. А проверять все письма, поступающие посредством Интернета, не сможет даже самая сильная спецслужба мира.

«Утром все закончится, — подумал он перед тем, как заснуть, — завтра утром».

Скорый поезд ТЖВ номер тридцать семь вышел из Тулузы утром в девять часов шестнадцать минут. Отсюда до Бордо было около двух часов пути. Подобные поезда больше нигде не останавливались, развивая очень приличную скорость. А из Бордо до Парижа поезд шёл три часа, также нигде не останавливаясь. Они сидели в небольшом купе, друг против друга. Все их пакеты были сложены наверху. Они так и не успели приобрести новых чемоданов. Сегодня с утра у Веры было превосходное настроение. Словно присутствие Дронго начинало её тяготить и она радовалась самой возможности избавиться от напарника, перейдя под покровительство своей старшей сестры.

Она даже позавтракала с удовольствием в отёле Тулузы, выпив две чашки кофе. Дронго подумал, что молодой женщине было достаточно сложно все время оставаться в номерах, где рядом с ней находился посторонний мужчина. Он всего лишь выполнял свои профессиональные обязанности, а ей было тяжело выносить подобное соседство. Ему следовало давно учесть это обстоятельство и заказывать спаренные номера. Но он боялся вызвать подозрения тем, что два отдельных номера берут мужчина и женщина. В таком случае первыми подозреваемыми, которых станут проверять, будут они.

Все было уже сказано, обо всем они говорили. Поэтому Вера читала свои газеты, а он привычно дремал, не поднимая головы, даже когда в вагоне появились проверяющие проводники. Вера протянула им билеты, он даже не раскрыл глаза, прислушиваясь к их шагам. Все прошло благополучно. У них проверили билеты и пожелали счастливого пути.

Ровно в четырнадцать часов тридцать минут поезд прибыл на вокзал Монпарнас. Оставалось выйти из вагона, забрав свои многочисленные пакеты, что они и сделали. Вера смущённо улыбалась, предчувствуя расставание. До назначенного времени оставалось около двадцати минут. Эти последние минуты как-то тяготили обоих, словно они желали поскорее расстаться друг с другом и забыть про это путешествие, как про кошмарный сон. Дронго подошёл к газетному киоску и купил несколько газет, в том числе и на русском. Уже в такси он раскрыл газеты, просматривая заголовки. Нигде не было ни одного слова о пресс-конференции бывшего премьер-министра, о которой столько писали различные газеты в предыдущие дни.

«Странно, — подумал Дронго, — или они не успели? Возможно, что сама пресс-конференция назначена на полдень или на два часа дня, тогда сообщение о её проведении появится либо в вечерних, либо в завтрашних газетах».

— Они опубликовали обзор? — поинтересовалась Вера.

— Нет, ответил он, — наверное, он выступит сегодня и они ждут его пресс-конференции, чтобы завтра в газетах опубликовать все подробности. Обычно они так и делают.

Она кивнула, посмотрев на часы. До назначенного времени оставалось около восьми минут. Отсюда было не так далеко. Оба вокзала были на одном берегу Сены, и даже с учётом парижских автомобильных пробок можно было доехать за пять-десять минут.

— Я хотела вас за все поблагодарить, — сказала Вера, сжимая ему руку, — вы ради меня рисковали