лучшую сторону. На Елисейских Полях уже трудно было увидеть настоящих французов. Зато прибывшие гости заполняли рестораны и кафе, лежали на скамейках и прямо на тротуарах. Теперь здесь было гораздо больше арабов, африканцев, латиноамериканцев, азиатов и, конечно, выходцев из стран бывшего Восточного блока. Франция буквально задыхалась от нашествия незваных гостей, которые в конечном итоге спровоцировали погромы в парижских предместьях, ставшие предвестниками грозной бури, поднимавшейся над всей Европой.

Он вернулся в отель, поднялся в свой номер и сел у окна, глядя на небольшой внутренний дворик. До встречи ещё было много времени. Не следовало торопиться, в отель, находившийся на авеню Монтеня, можно прибыть за час до появления там Киры Логутиной.

Что он имеет на сегодняшний день? Из дома вышла и пропала молодая женщина. Она не взяла свою машину, что было бы логично, не забрала личных вещей и даже косметику или бельё, без которого ей, должно быть, очень трудно. Вполне возможно, что её уже нет в живых и все переезды госпожи Логутиной через Берлин — всего лишь умелая имитация. Такое вполне возможно. Но деньги она снимала сама. Это первый факт. И звонила своему другу. Он мог бы догадаться, если бы это была другая женщина. Второй факт. Однако она не позвонила своей старшей сестре, прибыв в Париж. А ведь очень любила её и доверяла Кире. Факт не в их пользу. И наконец молчание столько дней. Затянувшееся молчание, когда не работают её кредитные карточки и она никому не звонит. Второй факт не в её пользу.

Плюс странные случаи с Оглобиным и Репниковым, очевидно убитыми теми умелыми ребятами, которые так не хотят оставлять его одного. Третий факт не в её пользу. Судя по минусам, у Веры Логутиной мало шансов остаться в живых и спрятаться где-то в Париже. Она молчит уже девятнадцать дней. Чего она ждёт? Или не ждёт? Здесь, в Париже, вся эта затея с её отъездом кажется авантюрой. Зачем убегать в Париж, где живёт её старшая сестра, любимые племянники и есть муж сестры, имеющий собственную службу безопасности, который был в состоянии обеспечить ей надёжное убежище? Или её убрали прямо в Париже? Ждали, когда она появится у сестры? Тогда все совпадает и все понятно. Она сбежала от своих преследователей к своей старшей сестре и попалась в Париже. Как там было у Юлиана Семёнова? «Пьяный воздух свободы сыграл с профессором Плейшнером злую шутку». Она взяла билет через Берлин, прилетела в Париж и была уверена, что здесь ей ничего не грозит. Возможно, сразу приехала к своей старшей сестре. И здесь её взяли. Только в том случае, если она улетала к сестре, Вера могла не думать о своей машине и оставленных в квартире личных вещах. У сестры она могла достать все, что ей было нужно. Это больше похоже на истину.

Он поднялся со стула. Начал одеваться. Все так, но не совсем так. Отличница, умница, серьёзный экономист. Не вернулась в квартиру. Мгновенно приняла решение, поняв, что в квартире её ждут. Заперла дверь и побежала вниз по лестнице. Поняла, что не стоит пользоваться лифтом. Не взяла машину. Проявила самообладание. Обналичила целую кучу денег в разных банкоматах. Взяла билет через Берлин. И глупо подставилась в Париже? Не позвонила сестре, когда прилетела во Францию. Не позвонила из Германии. Не учла, что её могут ждать и здесь? Не похоже. Она не дурочка, работала у премьер-министра, понимает, как легко вычисляют нужного человека. Что-то не сходится. Что-то не получается.

А если её сдали сам Каплунович и его жена? В жизни бывает всякое. Предают только свои, как говорят французы. Тоже не похоже. Зачем Каплуновичу устраивать этот глупый спектакль и обращаться к Дронго за помощью? Чтобы гарантировать своё алиби? Не подходит. Если она исчезла благодаря ему, то её никогда не найдут. И ему не нужно никакого алиби. Никто его не станет обвинять. Она уехала и исчезла. Вот и все. Был человек — и нет человека. А её единственный близкий родственник — старшая сестра. Опять не подходит. Каплунович явно заинтересован в том, чтобы найти Веру. Он и так потратил слишком много денег и усилий, чтобы многое о ней узнать. И обратился к Дронго, решив, что это его последний шанс.

Выйдя из отеля, он свернул налево, в сторону Елисейских Полей. Отсюда можно было дойти до авеню Монтеня минут за пятнадцать. Или за двадцать, если не очень торопиться. Он не торопился. До назначенного времени было ещё около трех часов.

Авеню Монтеня — небольшая улица в центре Парижа, составная часть «золотого треугольника», в котором находятся лучшие магазины самых известных компаний. Здесь же стоят несколько пятизвездочных отелей. Авеню Монтеня начинается на Елисейских Полях и кончается у моста, где находится печально известный факел, под которым погибла принцесса Диана. Отель «Плаза Атене» был построен почти сто лет назад, в тысяча девятьсот одиннадцатом году, и с тех пор здесь останавливались многие знаменитости, среди которых были самые ослепительные женщины — Жаклин Кеннеди, Марлен Дитрих, Грейс Келли. В отёле было всего сто восемьдесят семь номеров, среди которых выделялся «королевский люкс», площадью более пятисот метров. В отёле работал знаменитый шеф-повар Алан Дюкасс, и здесь находился ресторан, получивший три звезды Мишлена. Неудивительно, что супруги многих олигархов предпочитали назначать встречи и ужинать именно в этом ресторане.

Дронго не любил подобные отели. Не потому, что ему не нравилась кричащая роскошь в стиле Людовика Шестнадцатого. А потому, что подобные отели были предназначены для исключительно богатых людей. В «Крийоне», «Ритце», «Плаза Атене» самые лучшие номера были королевские и президентские, тогда как обычные одноместные номера предназначались скорее для слуг и помощников, чем для высокопоставленных гостей. Это не значит, что в одноместных номерах было меньше кричащей роскоши, банных халатов или светильников. Но комнаты были не столь большими и удобными, как классические комнаты в пятизвездочных стандартных отелях американского типа. Ему предоставили номер на четвёртом этаже в самом конце коридора. Дронго подумал, что здесь достаточно тихо и безопасно. К тому же рядом с его номером был запасный выход на пожарную лестницу, что его очень устраивало. Он написал номер своей комнаты на листке бумаги, вложил в фирменный конверт и, спустившись вниз, попросил передать этот конверт мадам Каплунович, которая должна будет подойти к пяти часам дня.

После этого он поднялся в номер и заказал себе обед. Теперь нужно было ждать. Если он ошибся, то вместо мадам Каплунович сюда поднимется один из её телохранителей или кто-то из его преследователей. И два бесшумных выстрела никто не услышит. А потом его тело найдут в этом отёле, и все газеты напишут о загадочной смерти известного эксперта, который оказался таким наивным и глупым. Нет, Каплунович не идиот. И те, кто продумывал эту операцию, тоже не похожи на кретинов. Они понимают, что убийство столь известного эксперта в таком отёле вызовет много ненужных вопросов. И тем не менее нельзя исключать возможность самого неожиданного хода со стороны тех, кто не заинтересован в том, чтобы он нашёл Веру Логутину. Если её, конечно, ещё можно найти.

На часах было десять минут шестого, когда он услышал осторожный стук. Подошёл к двери, посмотрел в глазок. В коридоре стоял высокий мужчина негроидной расы, осматривающийся по сторонам. И элегантная женщина, которую он сразу узнал. Она была в строгом тёмном платье, с небольшой сумочкой в руках. Волосы тщательно уложены. У неё был достаточно ухоженный вид, словно она явилась на премьеру в оперу, а не пришла к эксперту, занятому поисками её пропавшей сестры. Красивое, умное, немного злое и высокомерное выражение лица, какое бывает у очень богатых людей, ставших богатыми лишь к середине своей жизни. И подсознательно всегда боявшихся оказаться в своём прошлом.

Дронго открыл дверь. Чуть посторонился. Охранник вошёл в номер первым. Кира осталась стоять в коридоре.

— Вы господин Дронго? — холодно осведомилась она. — Именно таким мне описал вас мой муж.

— Тогда все правильно, — кивнул Дронго.

У неё были чуть узкие глаза и слишком идеальная кожа для лица. Он помнил, сколько ей было лет. И помнил её фотографию вместе с младшей сестрой. Там у неё было немного другое лицо. Наверно, сделала подтяжку. Сейчас начинают подтягиваться уже сразу после тридцати. А ей около сорока. Она внимательно смотрела на него, словно оценивая, кому именно муж платит деньги.

— Надеюсь, что я вас не разочаровал? — с явным вызовом спросил он.

— Нет, — ответила она, не сводя с него взгляда. — Просто интересно. Ваш рост вам не мешает?