Наркомзема Центрального союза сельской бедноты в Харькове. Позже Волох работает агитатором (!) в агитпоезде ВУЦИК УССР им. Ленина, который курсировал по Украине под руководством Григория Петровского (главы ВУЦИК). Этот поезд навещал и 'бандитские' махновские районы, и бывший атаман повстанцев Волох 'открывал' крестьянам глаза на всю тщетность сопротивления властям.
В 1923-1925 годах Волох становится заведующим приемной председателя ВУЦИК Г. Петровского. Волоху удается завоевать доверие начальства, ему поручают ответственные задания. Это было время расцвета 'украинизации', когда на 'Советы' работали вчерашние враги: М. Грушевский, С. Ефремов и Ю. Тклюнник. Волох был в курсе всех тайн власти, и казалось, что его цепкая рука вот-вот захватит 'лакомый кусочек' и будет он заседать где-то в исполкомах или обкомах.
Но в 1925-м последовали опала и частая смена кресел. Прошлое хотелось забыть, но о нем помнили другие. После ряда переводов и чисток наш 'герой' оказывается в руководстве то Госстраха Украины, то Кооперативного строительного Союза, побывал он и директором научного института при Главном дорожном управлении (не имея, при этом, никакого технического образования). В 1928-1930 годах Волох принимает активное участие в кампании хлебозаготовок и коллективизации, силой заставляя крестьян вступать в колхозы. Бывший бандит избирается секретарем комячейки, членом бюро первичной партийной организации. Последнее место работы несостоявшегося атамана – председатель бюро шоферского профсоюза.
В мае 1933 года аппарат репрессий заинтересовался Волохом, и он был арестован по делу 'Списки визволення Украiни'. На следствии своей вины он не признал и утверждал, что подпольной деятельностью после января 1920 года не занимался. Хотя как знать… были обвинители и доказательства. Чекисты искренне считали Волоха заговорщиком-лидером Харьковской украинской военной организации, которая, якобы, планировала террор и восстание в Украине. Было найдено письмо Волоха некоему П. Солобуду в Москву, в котором Волох обличал политику большевиков. На следствии приводились его призывы к восстанию в Украине и заявление о том, что Ленин был 'немецкий шпион'. Обвинялся Волох и в 'связях с контрреволюционером Шумским'. Однако Волох на суде 23 сентября 1933 г. заявил 'тройке', что не согласен с обвинением суда, возмущался, что 'марксисты бросили в тюрьму марксиста'. И он получает 'свои' 10 лет лагерей по статье 54/11. Волох оказался в одиночной камере Соловецкого концлагеря как 'весьма опасный контрреволюционер'. Через четыре года, в роковом октябре 37-го, во время уничтожения в лагерях украинской интеллигенции его расстреляют. И прах авантюриста Волоха смешается с прахом выдающихся деятелей 'украинского возрождения' – писателей, режиссеров, актеров, художников – П. Кулиша, С. Рудницкого, А. Курбаса, М. Вороного, Н. Зерова, Ю. Мазуренко и других.
Об атамане Божко известно меньше, чем о Волохе. В исторических трудах можно найти всего несколько кратких упоминаний о нем, да еще некоторые сведения о Божко содержатся в очерке М. Середы, опубликованном в журнале 'Лєтопис червоноi калини' (1930, №1), что издавался в Галиции, оккупированной поляками.
Ефима Божко судьба-злодейка связала крепкими узами с атаманом Волохом, который в 1919-м приговорит его к смерти. Но в 1917-м для Божко все начиналось хорошо. Молодой тридцатитрехлетний подполковник инженерных войск царской армии, участник мировой войны с радостью встретил революцию. В конце 1917-го он записался в армию УНР, почувствовав, что ему суждено стать гетманом Украины. Божко находится со своей частью в Киеве и принимает участие в боях против осаждавших столицу войск Муравьева. Но после ликвидации Центральной Рады и гетманского переворота Божко осознал, что место 'ясновельможного гетмана Украинской державы' уже занято Павлом Скоропадским.
Бывший боевой офицер, георгиевский кавалер Божко был явно 'обижен' новой гетманской властью, которая смогла предложить ему лишь пост начальника охраны железной дороги Екатеринослав – Синельникове. В его распоряжении была только охранная сотня, а непомерные амбиции подталкивали к решительным действиям.
В 1917-1918 годах в Украине много говорили о реставрации казацких порядков. Как грибы после дождя появлялись 'вольное казачество', гетманская власть, гайдамаки, есаулы… все как в XVII веке, когда кровь лилась рекой под шашкой казацкой. Уроженец запорожских степей, Божко ощущал себя персонажем, сошедшим с полотен Репина. В противовес власти гетмана он решил возродить Запорожскую Сечь, как независимую военно-территориальную структуру с милитаристской властью. Божко требовал тогда у директора Исторического музея Екатеринослава (Днепропетровска), известного историка и собирателя казацких древностей Дмитрия Яворницкого, прислать ему для 'своей' Сечи запорожские реликвии и казацкое Евангелие, чтобы возродить давний блеск казачества.
В ноябре 1918 года Божко собирает несколько десятков единомышленников, которые провозглашают его кошевым атаманом 'Новой Запорожской Сечи' верховным правителем Запорожья (территория с невыясненными границами) и казацкого войска. Божко 'со товарищами' решают поднять восстание на Екатеринославщине против гетмана Скоропадского. Им кажется, что тот недостаточно демократичен и недостаточно любит Украину.
Захватив арсенал с оружием, принадлежавший охране железных дорог в Екатеринославе, Божко вооружает две тысячи восемьсот повстанцев. Кроме винтовок, они также 'находят' одиннадцать пулеметов, шесть пушек и бронепоезд. К Божко примкнули и несколько кадровых офицеров гетманской армии, в их числе и поручик князь П. Оболенский. Со своими повстанцами Божко выбивает остатки гетманского 8-го корпуса и 'добровольческие отряды' из Екатеринослава.
В декабре 1918 года вольница Ефима Божко обосновалась на острове Хортица на Днепре, где в XVI веке князь Дмитро Байда – Вишневецкий построил первую Запорожскую Сечь. Хортица занимала выгодное стратегическое положение у города Александровска (Запорожье), и Божко мог контролировать, находясь на Хортице, не только передвижения по Днепру, но и весь Александровский уезд.
Однако у Александровского уезда уже был хозяин – крестьянский вождь, авторитет которого вот уже год был непререкаем, – батька Нестор Махно. В конце 1918 года Нестор Махно захватывает губернский центр Екатеринослав. 'Сечь' Божко выступает против запорожского батьки, что на несколько дней, стал Главнокомандующим советской революционной армией Екатеринославского района.
1 января 1919 года казаки Божко совместно с регулярными петлюровскими полками – подразделениями атаманов Гулого-Гуленко и Самокиша – с боем, выбили махновцев из Екатеринослава. Тогда Божко 'временно политически определился' – решил поддержать Директорию УНР. Но события развивались с молниеносной быстротой, и уже через дней двадцать 'красные' с востока подошли к Киеву, а сама Директория начала разваливаться.
Божко решает пробиться с боями к Киеву, на защиту осажденному советскими войсками городу. Однако на станции Знаменка эшелоны с его воинством были остановлены восставшими против Директории УНР отрядами во главе с атаманом Вирко.
Но рядом со Знаменкой, в Кременчуге, еще держались отряды Директории УНР – гайдамацкие формирования 'запорожцев' атамана Волоха. После того как отряд Божко пробился с боем в Кременчуг, Волох вызвал кошевого атамана к себе в штаб и арестовал его. Объяснимой причины этого ареста не было. То ли Волох усматривал в Божко серьезного конкурента на власть, то ли посчитал Божко 'красным', то ли просто хотел присоединить его отряд к своему… Не помогло даже общее боевое прошлое. Год назад, в январе 1918 года, Божко, тогда сотник армии УНР, вместе с Волохом оборонял Киев от 'красных' войск Муравьева.
Однако атаман Божко был предусмотрительным человеком и знал норов Волоха. Он приказал своему командиру артиллерии начать обстрел штаба Волоха из всех 11 пушек 'сечевиков' в случае, если он, Божко, не вернется из штаба Волоха через 5 часов. После того как заговорила артиллерия, Божко был немедленно освобожден. Волох понимал только силу… Вернувшись к своим казакам, Божко решил не выступать на антибольшевистский фронт против 'красных', а уйти в 'спокойный район' – вглубь Украины, в район Балты, где не было соединений 'красных' или петлюровцев и можно было спокойно создавать новое 'запорожское' общество.
Божко мотивировал бегство с позиций необходимостью пополнить свой отряд и закончить формирование 'Сечи', но причина его бегства была другая: он разочаровался как в политике Петлюры, так и в защитниках Директории УНР типа Волоха. Есть свидетельства того, что Божко был взбешен известием об аресте генерала Болбочана, в котором он видел объединяющую силу и талантливого военачальника.
