— Убедился?

— Пошли со мной. Сам говорил, у нас мало времени.

Литвинов поднялся со стула. Уже в коридоре Демидов быстро проговорил:

— Мы все проверили, все совпало, твои завтра улетают в Берлин. Ты меня извини, подполковник, но у нас у самих столько всего произошло, что я теперь никому не верю. Только себе самому.

Они поднимались по лестнице, когда Демидова догнал один из его подчиненных.

— Можешь говорить, — разрешил Демидов.

— Мы идентифицировали отпечатки пальцев, взятые у раненого бандита, — сообщил офицер. — По нашей картотеке он проходит как Гриб — Долматов Гавриил Харитонович. Пять приговоров. Два убийства. Рецидивист. Вам показать его карточку?

— Звони в больницу, передай им эти сведения. И пошли туда подкрепление, чтобы его охраняли как нужно, — приказал Демидов.

— Вот такие у нас дела, — сказал он, повернувшись к Литвинову.

Когда они снова вошли в приемную, Демидов кивнул своему гостю:

— Садись, теперь моя очередь исповедоваться. Я тебе расскажу нашу историю. А потом мы поедем к моим друзьям.

— Ты еще кому-то доверяешь после случившегося?

— Нет. Но на квартире, которая мне известна, нас будет ждать Резо Гочиашвили — руководитель фирмы «Галактион». Тебе что-нибудь говорит это название?

— Значит… — Литвинов осекся.

— Вот именно, — кивнул Демидов. — Мы все в одной команде. Поэтому нам нужно вместе решать, что дальше делать, куда плыть.

Мне сразу понравился Демидов. Глаза его понравились. Когда я ему все рассказывал, он меня не перебивал, умел слушать, что для сотрудника уголовного розыска совсем не лишнее качество. Не знаю, почему, но я не стал ничего от него скрывать. Может, потому, что хотел рассказать как можно больше. А может, потому, что мне просто надоело всех бояться.

Мы с Демидовым долго говорили. Очень долго. А потом он посмотрел на часы и объявил, что уже седьмой час вечера и ему нужно срочно ехать на прием к начальнику МУРа.

— Поедешь со мной, — добавил Демидов. — А после этого — вместе к ребятам. Там ждут Резо и мой бывший напарник. Чупиков Женя. Его сегодня утром ранили. Впрочем, об этом я уже тебе рассказывал.

— Все-таки не доверяешь? — спросил я. Он посмотрел на меня с удивлением и покачал головой.

— Если бы не доверял, ничего бы не рассказывал. Ты мне нужен как свидетель. Уж слишком невероятная история с этими деньгами. Сам понимаешь, в жизни так не бывает. Могут и мне не поверить. В общем, ты не обижайся. Вместе теперь будем действовать.

Мы поехали в МУР. Нужно сказать, что я никогда до этого не бывал в МУРе. Мне всегда казалось, что сотрудники милиции — сплошь хамы и дуболомы, которые говорят глухими голосами, вербуют агентов из проституток и сутенеров и мало чем отличаются от уголовников. Даже у меня, бывшего сотрудника КГБ и офицера службы охраны, сложились подобные стереотипы. А что же тогда говорить о всех прочих гражданах. Наверное, среди сотрудников уголовного розыска встречаются и хамы, и законченные мерзавцы. Наверное, не у всех высшее образование и манеры английских лордов. Но в целом мне нравились ребята, окружавшие Демидова. Нравился и сам Демидов. Копаться в дерьме и оставаться нормальным мужиком может не каждый. Демидов сумел.

А когда мы приехали в МУР, я еще больше удивился. По коридорам проходили свежевыбритые, подтянутые офицеры. Правда, большинство — в штатском. Но какие лица! Честное слово, я изменил свое мнение о нашей милиции. Словно оказался в Академии Генштаба, а не в МУРе. Потом я долго сидел в приемной начальника МУРа, пока Демидов все подробно рассказывал генералу. Наверное, целый час рассказывал. Наконец меня позвали в кабинет.

— Извините, подполковник, — сказал генерал, поднимаясь из-за стола и, протягивая мне руку. — Демидов мне о таких ужасах поведал — всю ночь не заснешь.

— Ничего. — Я пожал генералу руку и уселся напротив Демидова.

— Все эти страсти-мордасти про деньги — это правда? — спросил меня генерал.

— Правда.

— Значит, хотят вывезти сто миллионов долларов? А как они их вывезут? В контейнер поместят или повезут в карманах?

— Нет, в карманы столько не поместится, — без тени улыбки проговорил Демидов. — В один «дипломат» помещается ровно миллион долларов. Уже проверено. А в объемистый чемодан можно упаковать десять-двенадцать миллионов. Вероятно, у этих четверых будут чемоданы. Если здесь они пройдут, минуя таможню, то в Швейцарии багаж никто проверять не станет.

Они сдадут чемоданы встречавшим и улетят обратно.

— Но почему они летят обычным рейсом? Почему не спецрейсом? Ведь они везут такую сумму… — сказал генерал, уже обращаясь ко мне. — И почему их оформляют как туристов? Ничего не понимаю…

— Все правильно, — ответил я. — В Швейцарии очень строгие законы насчет наличных денег. А если перевести такую сумму из какого-нибудь банка, то можно проследить всю цепочку. Поэтому деньги везут самые обыкновенные «туристы», имеющие туристические визы. Кому придет в голову, что деньги ввозятся именно таким образом. Я думаю, их будут встречать прямо в аэропорту. Ведь такая сумма — рисковать не захотят. Весь вопрос в том, как нам задержать этот рейс.

— Значит, задержим рейс? — вздохнул начальник МУРа. — Это ведь не заурядная уголовщина. И, судя по вашей информации, к делу подключены сотрудники ФСБ и службы охраны.

— Верно, — кивнул Демидов. — Поэтому и нужна наша помощь.

— Да, политика… — поморщился генерал. — Финансируют избирательную кампанию.

— Но ведь и убийства имели место.

— Они не имеют непосредственного отношения к деньгам. Ты же сам говорил, что офицеры ФСБ, возможно, никого не убивали. Действовали уголовники — Бурый и Гриб. Вот с ними и нужно разбираться.

— Бурый в морге, — пояснил Демидов. — А Гриб в больнице, под наркозом. До понедельника остался только один день.

— Что ты мне предлагаешь? — разозлился начальник МУРа. — Задержать самолет и арестовать всех подозреваемых? С этим я согласен. А все остальное — твои домыслы. Где у вас доказательства, что сотрудники ФСБ в чем-то замешаны? Нет у вас таких доказательств. Одни только слова. Ты представляешь, что будет с нами, если мы обвиним ФСБ и службу охраны в убийствах? Обвиним и не сможем ничего доказать. Сразу вылетим из своих кабинетов.

Демидов молчал. Я тоже. Формально генерал был прав, у нас не было никаких доказательств.

— И с деньгами непонятно, — продолжал генерал, уже немного успокоившись. — Откуда такая сумма наличными? Может, все законно оформлено, а вам кажется, что это афера.

— Господин генерал, — не выдержал я, — за последнюю неделю погибли четверо посвященных в эту тайну. И ранен сотрудник прокуратуры. А вы говорите, что там все законно оформлено.

— Ладно, не объясняй, — нахмурился генерал. Он явно нервничал. — Это у вас в службе охраны все «господа», а у нас мы пока «товарищи».

— Простите, товарищ генерал, — улыбнулся я.

— Какие будут предложения? — спросил начальник МУРа, обращаясь к Демидову.

— Блокировать рейс, вылетающий в Цюрих, в понедельник утром. Проверить всех пассажиров. Всех до единого. Проверить багаж. И только потом разрешить взлет.

— Для такой акции мы должны получить согласие министра. Или хотя бы руководства МВД на транспорте.