Вас устроит?

— Нет, — решительно сказал Пахомов, — нас не устроит. Мне нужно срочно с ним поговорить.

— Понимаю, — сочувственно улыбнулся помощник, — но его сегодня не будет. Мы же не можем вытащить его с заседания Кабинета министров. Это невозможно.

— Тогда передайте министру, что я пришлю ему повестку о явке в прокуратуру, — зло сказал Пахомов.

— Господин следователь. — укоризненно произнес помощник, — вы действительно не хотите понять, какими важными государственными делами он занимается. На таком ответственном посту.

— Я тоже занимаюсь важными государственными делами, — возразил Пахомов, — причем веду, как правило, дела с участием обвиняемых министров и депутатов. Поэтому если ваш министр не найдет сегодня или завтра времени меня принять, то, через два дня я пришлю ему повестку с извещением об обязательной явке в наше ведомство.

— Может, ему позвонить Генеральному прокурору? — спросил с явной угрозой помощник. — Если хотите, я вызову его с заседания Кабинета министров. Кстати, и ваш прокурор там должен быть.

— У нас пока нет прокурора, — сдержанно ответил Пахомов, — у нас только и.о. прокурора. И он вряд ли сидит на заседаниях вашего Кабинета министров.

— Нашего Кабинета министров, — улыбнулся помощник, сделав ударение на первом слове.

— Вот мой телефон, — Пахомов достал визитную карточку и протянул помощнику. Тот с улыбкой взял и, явно издеваясь, обратился к Комарову. — Вы тоже оставите свою визитную карточку?

— Сожалею, что не могу, — зло ответил Комаров, — иначе расписался бы на чьей-нибудь физиономии.

И, оставив ошалевшего от такого ответа помощника, они вышли из приемной. Помощник, кивнув девушке-секретарю, вошел в кабинет министра, держа визитную карточку двумя пальцами.

— Зачем они приходили? — грозно спросил министр.

— Хотели с вами поговорить. Я сказал, что вы на заседании Кабинета министров.

— Ну и правильно сказал. Буду я еще с каждым милиционером разговаривать.

— Они не из милиции, — возразил помощник, — один из ФСБ, подполковник, горячий такой. Другой следователь по особо важным делам.

— Как его фамилия? — небрежно спросил министр.

— Пахомов Павел Алексеевич, — осторожно положил визитную карточку на стол и прочел имя следователя помощник, — он еще грозился, говорил, если не примет министр, пришлю повестку. А другой просто обещал мне морду набить.

Министр обернулся и снял телефонную трубку с желтого длинного аппарата, на котором был так и не утвержденный Верховным Советом герб новой России. Набрал номер.

— Здравствуйте, — сказал он, чуть изменив тон, — это говорит… — и он назвал свою фамилию, — да, спасибо, все хорошо. Конечно, по делу звоню. Есть в вашем ведомстве такой следователь по особо важным делам? Сегодня он врывался ко мне в кабинет в сопровождении кагэбэшников, угрожал моим людям, ругался. Требовал, чтобы я его принял. Он у вас случайно не закладывает по утрам? Может, любит мужик выпить. Ах, вообще не пьет. Тогда я не знаю, чем объяснить его хамство. Врывается к члену правительства, а кагэбэшники вообще обещали морду бить моим людям. Мне придется рассказать обо всем и премьеру, и президенту.

И.о. прокурора испугался. Он был только и.о. и терпеливо ждал своего утверждения, опасаясь любого скандала в верхних эшелонах власти. — Мы обязательно разберемся, — горячо заверил он своего влиятельного собеседника. Министр положил трубку и удовлетворенно кивнул. Потом посмотрел на помощника и, нахмурившись, приказал:

— Придут еще раз — гони в шею. Нечего им у нас делать. Только людей от работы отвлекают.

— Обязательно, — изогнулся в привычном полупоклоне помощник.

Пахомов и Комаров, выйдя на улицу, озадаченно смотрели друг на друга.

— Этого следовало ожидать, — рассудительно сказал Комаров, — давай возвращаться в прокуратуру. А то там ребята одни.

В этот момент министр, дождавшись, когда из кабинета выйдет помощник, звонил заместителю директора ФСБ по оперативной работе.

— Я же просил, — шипел он, — чтобы о моей встрече с этим мерзавцем Анисовым никто не знал. А теперь вот у меня в приемной прокуратура сидит.

— Мы это уладим, — успокаивал его заместитель директора.

— Я улажу сам, а вы лучше занимайтесь своим делом, — крикнул на прощание министр и бросил трубку.

Пахомов и Комаров подъехали к зданию районной прокуратуры через полчаса. Выйдя из автомобиля, они закрыли дверцы и уже поднимались наверх, когда навстречу им вышел Серминов.

— Давно приехал? — улыбнулся ему Комаров. Ему было жаль парня, попавшего в такой переплет. Он чувствовал и себя отчасти виноватым, словно подлость сотрудников его ведомства как-то касалась и его самого.

— Недавно. Я был в прокуратуре республики, и мне сказали, что вы здесь.

— Наверно, прокурор района предупредил, — сказал, кивнув, Пахомов.

— Я приехал сюда, — продолжал как ни в чем не бывало Серминов, — и мне сказали, что вы уехали обратно к себе.

— Ты ребят разве не видел? — спросил Пахомов. — Узнал бы у них, куда мы едем.

— Так они же за вами поехали? — сказал Серминов. — Вы им позвонили, и они, взяв дежурную машину, поехали.

— Кто позвонил? — спросил Пахомов дрожащим от гнева голосом.

— Вы, Павел Алексеевич. Чижов перед отъездом сказал об этом дежурному.

— Он сказал, что звонил именно я?

— Так и сказал.

— Быстрее, — закричал вдруг Пахомов, — они парня нашего убить могут.

Он побежал в здание прокуратуры, ворвался в кабинет прокурора района.

— Ты кому-нибудь говорил, что мы здесь находимся — спросил, задыхаясь.

— Да, звонили из ФСБ и спрашивали тебя. Я сказал, что твои люди здесь, а тебя самого нет. Потом пришел твой следователь. Этот, который раньше здесь работал, ну, Женя Чижов, и попросил машину. Я ему дал дежурную, и он уехал.

— Один?

— По-моему, нет. С ним был капитан Перцов и еще какой-то задержанный.

Пахомов подошел к телефонным аппаратам. Не спрашивая разрешения, поднял один из них, набрал номер.

— Пахомов говорит. Чижов приезжал? Не приезжал? Хорошо, спасибо.

Он положил трубку, вытер лицо рукой, вздохнул и снова поднял трубку, набирая чей-то номер.

— Майор Соболев. Говорит Павел Алексеевич. Поднимай ГАИ, постовые службы, ОМОН, в общем всех, кого хочешь, и ищите машину. Какой номер был у вашей дежурной машины? — спросил он у прокурора. Тот быстро, назвал номер, и Пахомов его повторил в трубку.

— Объявите общегородскую тревогу. Делайте, что хотите, но найдите мне этот автомобиль. Понимаешь? Он положил трубку.

— Простить себе не смогу, что так парня подставил, — в сердцах произнес Пахомов.

— Может, еще все обойдется, — мрачно успокоил его Комаров, не веря в собственные слова.

— Что все-таки произошло, — спросил, наконец, прокурор района, — чего вы все такие взвинченные?

— Ничего, — Пахомов пошел к выходу и на прощание попросил: — Если тебе позвонят, пусть сразу звонят мне. Я буду у себя в кабинете.

В прокуратуру республики они возвращались молча. Казалось, руль еще хранил тепло рук Чижова.

— Как глупо все получилось, — вырвалось у Пахомова, — я ведь парня берег, думал, его здесь